Это было во время уличных боев в Германии. Нашу танковую бригаду заслали в небольшой городок зачистить остатки сил противника, и обеспечить безопасный проход по улицам. Это казалось легкой задачей, ведь мы уже много раз с этим сталкивались и почти всегда уходили без потерь. Но только не в тот раз.
Мы прочесывали улицы так: один Т-34, а с ним немного пехоты сзади и спереди. Дело в том, что в городских условиях, танк очень уязвим для фаустпатрона. Стрелки легко могут спрятаться в развалинах и неожиданно выстрелить. Так вот, мы вышли на какую-то центральную площадь, или что-то похожее. И по нам дает тот самый фаустпатрон. Стрелок был далеко, поэтому танк остался целый, но гусеницу сбили. За пару минут были убиты все пехотинцы, которые нас сопровождали. Мы, танкисты, остались одни. Как в маленькой крепости.
Я не знаю, почему остальные наши подразделения не слышали выстрелов и не пришли нам на помощь, но в тот момент не было времени об этом думать. Четыре человека против десяти? Двадцати? Пятидесяти? Мы даже не знали сколько их. Но зато мы быстро разглядели их позиции. Приходилось быстро стрелять по ним, чтобы немцы не высовывали головы и не расстреляли нас своими фаустпатронами.
Так продолжалось до вечера, пока у нас не кончились снаряды. Мы решили уходить через небольшой люк в днище танка, так называемый «геройский люк». Первый полез механик-водитель, потому что от него итак не было особой пользы в нашей ситуации. Второй – стрелок-радист. Третий – заряжающий. Пока они вылезали, я решил отстрелять оставшиеся три снаряда.
Я не знаю как, но немцы увидели их и открыли огонь из пулемета «циркулярной пилы» MG-42. Ребята надеялись, что смогут от танка доползти до развалин, но они не успели. К тому времени совсем не осталось снарядов, и по мне начал работать пресловутый фаустпатрон. Я прижался к днищу танка, вылез через люк и ждал. Смерти или жизни. Должно быть, они думали, что я так и буду сидеть внутри, потому, что когда все закончилось, они просто начали уходить.
Там-то я и смог их посчитать. Их было всего пятеро. Они пошли в одну сторону, я в другую.
Дойдя до своих позиций, мне рассказали, что каждый наш танк подвергся такому нападению, поэтому никто не смог прийти друг другу на помощь. Целыми остались четыре машины, и мы ждем подкрепления. В этот раз все будет по-другому. Будет другой план действий и другая схема объезда вражеских территорий. И после войны все будет тоже по-другому.