В Башкирии разворачивается большая драма: крупнейшее содовое производство России хочет пустить на сырье уникальный памятник природы — шихан Тратау. Кто победит — «мурло капитализма» или «профессиональные бездельники», Башкирская содовая компания или защитники памятника?
Вот уже несколько лет в Башкирии идет серьезная война между Башкирской содовой компанией (БСК) и защитниками шиханов — древних коралловых рифов, возвышающихся над башкирскими степями.
В 50-е годы XX века один из четырех шиханов — Шахтау — был отдан под разработку известняка для содового производства, и за минувшие десятилетия был срыт полностью. Теперь Башкирская содовая компания требует снятия природоохранного статуса с шихана Тратау (сейчас он находится в реестре памятников природы регионального значения), чтобы начать разработку известняка и там. Общественность и руководство республики предлагают содовому производству другие месторождения и протестуют против уничтожения памятников природы, аналогичных которым нет больше нигде на Земле.
БСК утверждает, что известняк с других месторождений не подходит, и если прямо сейчас не подготовить Тратау к разработке, то к 2022 году завод по производству соды закроется. Риторика содовиков направлена на то, что БСК — градообразующее предприятие в Стерлитамаке, которое кормит не только город, но и всю Башкирию. Между тем, Рустэм Хамитов однозначно заявляет: «Пока я глава Башкортостана — Тратау разрабатываться не будет!».
Дискуссия о разработке Тратау идет с 2010 года, но в последние месяцы разворачивается новый виток информационной войны. БСК на правах крупнейшего производителя соды в России и Европе подключает мощное федеральное лобби, власти республики продолжают стоять на своем, активисты ведут кампанию в защиту горы.
Рождение шиханов: теплый океан и коралловые рифы в Башкирии
Исхак Фархутдинов, заведующий кафедрой геологии БашГУ:
— 260 миллионов лет назад на месте Башкирии был теплый палеоуральский океан, в котором росли коралловые рифы. Его дно проседало под тяжестью надвигавшихся с востока Уральских гор, вместе с ним опускались органические отложения, а над ними кораллы продолжали надстраивать цепь рифов. Так в теплых водах океана и выросла горная гряда высотой в несколько сотен метров. То, что сейчас от нее осталось, мы знаем как башкирские шиханы Шахтау (ныне уничтоженный), Тратау, Юрактау и Куштау.
Процесс их образования не уникальный. Коралловые рифы есть во всех современных теплых океанах: посмотрите хотя бы на Большой Барьерный риф в Австралии. Известняковые отложения кораллового происхождения, которым «стукнула» пара сотен миллионов лет, есть в США, в Китае, в Австралии.
Уникальность башкирских шиханов в другом: больше нигде в мире такие образования не сохранились в виде гор, возвышающихся над окружающим ландшафтом. Одни известняковые холмы выветривались и сглаживались со временем, другие в результате тектонических процессов были захоронены в глубине земли.
Когда-то под слоями других пород были погребены и шиханы, но 5 млн лет назад Уральские горы снова начали подниматься. Вместе с ними вышел на поверхность и тот участок литосферной плиты, где находились четыре величественных горы. Остальные коралловые рифы так и остались под землей.
Шиханы образовались благодаря уникальному совпадению факторов, и аналогичных объектов нет больше нигде на Земле.
Производство соды и уничтожение Шахтау
Производство соды в Стерлитамаке решили начать еще до войны. Для этого здесь сложились на редкость удачные условия. Во-первых, в 4 км от города находился шихан Шахтау, который полностью состоял из органического известняка, почти не требовавшего дополнительной очистки. Во-вторых, в 20 км от Стерлитамака, под Ишимбаем, нефтедобытчики наткнулись на огромный пласт каменной соли — хлористого натрия. И в-третьих, рядом протекает многоводная река Белая. Соль, известняк и вода — три компонента, которые необходимы для производства соды, и все это сошлось в одной географической точке.
Марс Сафаров, профессор, доктор химических наук:
— Поразительное стечение обстоятельств было! Известняк — прямо на предполагаемой площадке. Все это было очень обоснованно и правильно с точки зрения экономики. В то время никто и пикнуть не посмел бы про шихан. Это был 1939 год, уже миллионы были посажены и расстреляны, а оставшиеся чего-то молчали. Тогда не было протестных выступлений. И менталитет был другой.
Строить завод начали в 1941 году. Во время войны в Стерлитамак эвакуировали содовые производства из Донецка и Славянска. В 1951 году завод получил первую крупную партию соды, а в 1952 вышел на проектную мощность.
Разработка шихана Шахтау шла полным ходом: от него к заводу провели канатную дорогу, по которой известняк переправлялся на производство. За прошедшие 67 лет гора была уничтожена полностью, сейчас на ее месте уродливый карьер. От Шахтау остались лишь фотографии, которые успели сделать до начала содового производства.
Производство постепенно наращивалось: сейчас годовая выработка соды БСК составляет 1.7 млн тонн (сравните с 125 тысячами тонн в 1952 году). Известняка на карьере Шахтау осталось примерно года на четыре. Башкирская содовая компания нацелилась на Тратау — только его известняк, по словам представителей компании, подходит для производства соды.
Марс Сафаров:
— Обратите внимание: в 1952 году проектная мощность производства была 125 тысяч тонн в год. Завод и строился в расчете на это, вся документация, обоснование, рабочая сила, энергетика, логистика — все было под этот проект. А сейчас сколько? 1 700 000 тонн. Вас не удивляет, что к одному заводу постепенно пристроили еще 15 таких же? Без разрешений, без согласований — для расширения производства не потребовалось ничего!
Тратау: заповедная зона, геологический памятник и национальное наследие башкир
Высота Тратау — 275 метров. В 1960 году шихану был присвоен статус памятника археологии государственного значения, а с 1965 года он стал памятником природы регионального значения.
Значение Тратау для биологов переоценить трудно. Из 402 видов растений, произрастающих на горе, 21 относятся к эндемичным (больше они нигде не встречаются), а всего фауна и флора горы включает 40 видов животных и растений, включенных в Красную Книгу РФ и Башкортостана.
Алла Дружинина, эколог:
— Прекрасный памятник природы, уникальный ландшафт — так давайте же его сейчас уничтожим, и что нам тогда останется? Можно вообще все уничтожить, вырыть, высушить — но ведь надо думать на перспективу. Там обитают более сорока видов краснокнижных растений и животных, это же Красная Книга! На Шахтау — так и вовсе леса росли. А БСК говорят, что они готовы «все пересадить, перенести в другое место обитания». Ну бред же это все!
Ученые-геологи тоже против разработки Тратау: ландшафты шиханов уникальны и несут важную информацию о геологическом прошлом нашей планеты. Изучение шиханов позволило доказать ряд важных научных теорий.
Исхак Фархутдинов:
— Приведу простой пример — Большой Барьерный риф в Австралии. Уникальный объект мирового уровня, с огромным количеством современных рыб, растений, кораллов. И если австралийцы сейчас соберутся его разрабатывать ради получения известняка — это, естественно, будет сумасшествие! К счастью, они и сами никогда до этого не додумаются, но если вдруг — это будет переполох экологов во всем мире.
Разрабатывать шиханы — это будет еще большее сумасшествие. Большой Барьерный риф строится до сих пор, он имеет шанс восстановиться, потому что состоит из живых коралловых организмов. А если мы уничтожим шиханы — больше нигде в мире их не будет. Это единственные в своем роде горы, рифовый массив пермского возраста. Если их уничтожить, мы потеряем наследие и больше никогда его не обретем.
Тратау — важная часть истории Башкирии. Шиханы были сакральным местом для местных племен. На вершине горы уже давно изучают древнее городище и святилище железного века: там найдены многочисленные артефакты, созданные предками башкир более полутора тысяч лет назад. Новое время принесло Тратау новую историю: в послевоенные годы у его подножия был лагерь ГУЛАГа особого режима.
Марс Сафаров:
— БСК сейчас изучают — смешно сказать — вопрос о том, имеет ли гора сакральное значение. Мне кажется, это недопустимо. Это, по-моему, виднее племени башкир-юрматинцев. А они литературу изучают: упомянуто оно где-нибудь в эпосах или нет? А какое твое собачье дело? Вот башкиры говорят, что не пустят туда. Этого должно быть достаточно!
Если отвлечься от шихана — ну давайте Воробьевы горы в Москве отдадим строителям на щебенку, Красноярские столбы отдадим какой-нибудь «Соде». Эйфелева башня — старая ржавая конструкция. Почему бы и ее тоже на металлолом не пустить?
Между тем, Марина Бортова, заместитель генерального директора БСК, в эфире «Эха Москвы в Уфе» рассказала, что проведенное компанией исследование сакрального значения горы не подтвердило. Сотрудники БСК изучали эпос, исторические документы, сказки и учебники — и нигде, по словам Бортовой, упоминания Тратау не нашли.
Словом, научное сообщество Башкортостана выступает против разработки Тратау чуть ли не в полном составе: в защиту горы выступают экологи, биологи, геологи, химики, историки и этнографы.
Жители Башкирии тоже против того, чтобы лишиться любимых ландшафтов. Общественники активно работают, организуют акции по защите Тратау, инициируют встречи и круглые столы, работают с прессой. Из последних заметных акций — живое кольцо вокруг горы, которое в мае 2018 года построили почти 3 000 человек, семейный фестиваль, проведенный в середине августа под Тратау, петиция в защиту горы.
Ученые ведут себя гораздо тише: они охотно дают интервью и поясняют свою позицию, но дальше кабинетов выходят редко.
Исхак Фархутдинов:
— Все вопросы — к нашему менталитету. Ученые — люди, которые не любят митинговать. Мы говорим, что это варварство, но ходить на митинги и кричать не привыкли. Хорошо, что общественники занимаются митингами и петициями. Но лично мне лучше дать интервью и все объяснить спокойно. Это моя сторона вопроса — научная позиция.
«Другое месторождение нам не подходит!» Лукавит ли БСК?
По официальной риторике БСК, Тратау — единственный источник известняка, который позволит сохранить завод и не оставить без работы тысячи людей. Хватит его якобы на ближайшие лет 50.
Специалисты А-НП «Башнедра» заключили, что технологическую схему производства соды можно модернизировать под альтернативные источники — Гумеровское и Худолазское месторождения, при этом разорение предприятию не грозит. Да и запасы известняка в недрах Тратау могут быть и не такими богатыми, как утверждает БСК.
Исхак Фархутдинов:
— БСК утверждает, что им требуется известняк с примесью оксида кремния (SiO2) менее 0,5%. Такой есть только на шиханах, однако известняка с содержанием оксида кремния до 1% в Башкортостане достаточно. Весь вопрос в модернизации завода. Но это — альтернатива. Да, нужно потратить деньги на модернизацию, но благодаря этому можно будет спасти шихан. К примеру завод Tata Chemicals в Индии получает соду из известняка с содержанием SiO2 до 2,5%, почему же БСК не может получать соду из известняка с содержанием оксида кремния до 1%?
Я точно знаю, что рост стоимости производства не перекроет рентабельности изготовления соды. Просто это требует вложений, и владельцы компании думают: «Зачем нам вкладываться, если есть гора, и можно ее просто разработать. Это позволит сэкономить несколько десятков миллионов рублей. А еще она рядом».
Я слышал мнение эксперта из Башнедр: Тратау даст сырья на 10 — 15 лет. А потом вопрос снова встанет, они руками разведут и скажут: «Нам больше ничего не подходит, давайте следующий шихан — Юрактау». Органогенный известняк шиханов – он чище, чем хемогенный с других месторождений.
Представители БСК продолжают утверждать, что единственное сырье, подходящее для производства соды, находится внутри Тратау. Риторика их агрессивна, и угрозы закрыть предприятие звучат в последнее время все чаще.
Марс Сафаров:
— Дело обстоит очень просто: за прошлый год их прибыль составила 10.5 миллиардов рублей. Купить могут всех с потрохами.
Они говорят, что по данным Росгеологии, пробы из Гумеровского месторождения не соответствуют по качеству их требованиям для выработки соды. Так вот, в протоколе этого заключения не написано, что из известняка этого соду нельзя получать. Оно всего лишь не соответствует их техническим условиям, понимаете? Технические условия — документ, который формируется внутри предприятия, и его можно изменить, поменяв технологию. Например, вы можете сказать, что вам хлеб не нравится, потому что у вас на кухне другие ТУ прописаны.
Это все ложь, демагогия и обман. Этот шантаж с 2010 года идет. Вместо того, чтобы сырье восемь лет искать, они нас пугают. С каждой тонны соды они имеют 7 000 рублей прибыли на сегодня. По данным экономистов, обработка сырья с Гумеровского месторождения обойдется на 30% дороже, чем сейчас. А с учетом объема добываемого известняка дополнительные расходы составят 100 — 120 миллионов в год. Так зачем они упираются насмерть? Честно скажу, мне это странно.
В чем же проблема примесей в виде песка (это тот самый оксид кремния)? Когда известняк обжигается, то песок плавится, а потом остывает — и получаются твердые сгустки. Эти куски оксида кремния и мешают работе оборудования. Но ученые говорят о том, что технологическая схема для того и разрабатывается, чтобы подстраивать ее под имеющиеся условия.
Марс Сафаров:
— Люди обычно пользуются теми ресурсами, которые есть. Вот была хорошая нефть бавлинская, туймазинская, бакинская. Ее научились хорошо перерабатывать. А потом она кончилась, и пошли высокосернистые нефти. Они вызывали жуткую коррозию аппаратуры, не получалось с ними работать. Но никто же не кричал «давайте нам бавлинскую нефть!» — научились перерабатывать и ее!
Или вот вода: живешь ты в Саудовской Аравии и хочешь пить байкальскую воду. Но нет ее у тебя! Нет точно так же, как и шихана для «Соды» не будет! И ты будешь пить ту воду, которая есть.
У нас в Башкирии куда ни сунься - везде известняк. У нас нет другого материала для гор — видимо, у Аллаха не было другого материала, он лепил из того, что есть. А «Сода» не хочет работать с тем, что есть! Поэтому это величайшая глупость. Их мечта — издержки уменьшить, прибыли сохранить и увеличить, и они ради этого ни перед чем не останавливаются. Насмерть стоят из-за 30 рублей на тонну. Это вот и есть «мурло капитализма».
Чего боятся жители Стерлитамака
Первое на что обращает внимание автомобилист, въезжающий в Стерлитамак, — это канатка. Вагонетки с грузом известняка едут по тросам, проложенным над тротуарами и автомобильными дорогами. Часть из них тянется за город, к карьеру Шахтау. Чтобы начать разработку Тратау, достаточно продолжить канатную дорогу на десять километров. Это даст колоссальную экономию на транспорте по сравнению с перспективой возить сырье за 35 км с Гумеровского месторождения.
БСК, если ей не отдадут гору, грозится уволить тысячи рабочих, что сильно испортит жизнь Стерлитамаку. И этому спору не видно ни конца, ни края. За БСК высказываются многие горожане, не желающие ради любования красотой столкнуться с угрозой увольнения — представители компании обещали чуть ли не пролетарские голодные бунты, если их вынудят начать сокращения.
Но в городе ходят про эту ситуацию и другие разговоры. Как говорят жители Стерлитамака, БСК несколько преувеличивает свое значение для города. Сейчас на компанию в городе работает около 4000 человек. И даже если завтра все они окажутся без работы, Стерлитамак с населением в 300 000 сможет это пережить. А ведь БСК грозится не полным закрытием, а лишь сокращениями, да и те могут начаться только через два года, когда компания выработает месторождение в Шахтау. И не сошелся на БСК свет клином — в городе хватает и других предприятий, куда можно податься в случае увольнения.
Марс Сафаров:
— Бессовестно врут о том, будто бы это градообразующее предприятие. Стерлитамак существует с 1766 года, а содовое производство — с 1951. Там же множество других заводов! «Каустик» — предприятие такого же размера. Есть пороховой завод, огромное нефтехимическое производство каучука, станкостроительный завод. Почему «Сода», возникшая через 200 лет после образования города, стала вдруг градообразующей? Они выплачивают 6.4 млрд рублей налогов в консолидированный бюджет всех уровней. Из них на долю Стерлитамака идет менее 3%! БСК очень хорошо диверсифицирован, там производят не только пищевую и кальцинированную соду.
Поэтому это все шантаж и демагогия. Никогда они не закроются, потому что не захотят терять такие прибыли. Когда поймут, что никто им Тратау не отдаст — поменяют схему отжига известняка, скажут «Да ну вас!» и будут работать дальше.
Абдрахман Валидов борется за сохранение шихана уже 8 лет. Недавно он собрал 50 000 подписей под петицией в защиту горы. Еще он уверяет, что здесь можно и нужно развивать туристический бизнес, и потенциальные инвесторы есть. Но пока Тратау под угрозой уничтожения — вкладывать сюда деньги никто не будет.
С другой стороны, активистов, выступающих за сохранение горы, здесь подозревают в наличии собственной корысти. Местные жители говорят, что защитники Тратау оттого так стараются спасти шихан, что надеются заработать на туристах. Место и впрямь очень востребованное — сюда приезжают семьи и компании не только из Башкартостана, но и из соседних регионов — например, из Челябинской области. Сейчас у подножья шихана лишь маленький кемпинг, но если отстроить тут гостиницу и поставить пару ресторанов, получится предприятие с неплохим доходом. Туристы, осаждающие Тратау, говорят, что за инфраструктуру вокруг шихана готовы и платить, если цена будет разумной.
Так что некоторые жители Стерлитамака противостояние БСК и защитников Тратау воспринимают не как на битву благородных защитников природы с жадными капиталистами, а как спор хозяйствующих субъектов.
Как монетизировать шихан без разработки: мастер-класс от ученых
Геологи Башкирии инициировали создание первого в России национального геопарка под эгидой ЮНЕСКО. В республику уже приезжали международные эксперты, чтобы оценить потенциал башкирских ландшафтов. Сначала хотели организовать его на шиханах — уникальный ландшафт древних рифов подходит для этого как нельзя лучше. Но сильное лобби БСК этому помешало: если снятие регионального природоохранного статуса продавить теоретически возможно, то через защиту уровня ЮНЕСКО пробиться будет абсолютно нереально. Заявка на создание геопарка утверждается не только на уровне республики, но и в федеральном правительстве, и в МИДе РФ, и во Всероссийском геологическом институте в Санкт-Петербурге. Одной инициативы башкирских властей было недостаточно. В итоге заявку удалось подать, но не на шиханы, а на природные комплексы в Салаватском районе.
Исхак Фархутдинов:
— В чем я согласен с доводами содовой компании, — в том, что с рифом нужно что-то делать. Но на мой взгляд, его надо не разрабатывать, а облагораживать. Добавить образовательные стенды, подготовить геогидов, сделать хороший сайт, то есть пойти по пути создания геопарка ЮНЕСКО, которых в России пока нет — ни одного! На шиханах можно организовать точно такой же геопарк, как в Салаватском районе. Статус геопарка ЮНЕСКО и уникальность шиханов позволит создать поток туристов, в том числе иностранных, это усилит туристический бренд и узнаваемость Республики Башкортостан в мире.
Шиханы могут приносить деньги без разработки. И это будет дольше и качественнее, за счет туристической, образовательной, научной деятельности. Мы не получаем от шиханов той выгоды для республики, насколько это было бы возможно. И эта прибыль будет для многих жителей как Стерлитамака, так и республики.
Информационные атаки БСК на Тратау усилились, возрос и поток туристов на горе. Люди говорят, что хотят побывать тут еще раз — вдруг другой возможности уже не представится.
Деньги решают все: усиление содового лобби
В Уфе и Стерлитамаке сейчас становится очень жарко. Сырье на карьере Шахтау кончается, пора готовить новое месторождение, и конфронтация растет. БСК продолжает давление на общественность. От предприятия чаще всего на публике выступает Марина Бортова — заместитель генерального директора БСК.
Бортова — персонаж очень неоднозначный. Своей резкостью, смелыми заявлениями и слабыми связями с Башкирией она уже успела настроить против себя большую часть людей.
Именно она чаще всего громко заявляет о том, что содовое производство погибнет, если ему не отдать Тратау. Именно Бортовой принадлежит смелое заявление «Мы кормим всю Башкирию, это так». Именно Бортова обозвала «профессиональными бездельниками” дизайнеров из агентства Paradox Box, в сотрудничестве с руководством республики разработавших туристский бренд Башкирии.
Марина Бортова озвучивает в СМИ официальную позицию предприятия и ведет почти неприкрытую войну с руководством республики. При этом она пользуется поддержкой федеральных сил.
Например, 9 августа БСК посетил заместитель главы Минпромторга РФ, Виктор Евтухов. В ходе этого визита он очень много рассказывал о том, как важно сохранить содовое производство в Башкирии: в частности, прозвучала фраза «Предприятиями такого уровня не разбрасываются». Параллельно Марина Бортова описывала жуткие перспективы работы на альтернативных месторождениях.
Сразу же после этого по СМИ прокатилась волна публикаций, в которых описывается благотворное влияние БСК на инфраструктуру Стерлитамака, его огромный вклад в налоговый бюджет Башкирии и даже грядущие выгоды от уничтожения Тратау.
Например, при разработке горы неизбежно откроются глубинные породы, в которых будет настоящий рай для геологов и палеонтологов. По мнению руководства БСК, нельзя в полной мере изучить шихан, не вскрыв его. Марина Бортова пообещала все найденные археологические, палеонтологические и минеральные артефакты отдавать в музеи республики. Но ученые настроены на эту тему скептически.
Исхак Фархутдинов:
— Это все равно что японцы решат пустить Фудзияму на дорожный щебень. Разработать, часть скалы оставить и пустить к ней туристов и ученых: «вот вам внутренности знаменитого вулкана, смотрите, как это прекрасно и удивительно». С одной стороны, это будет удивительно и интересно. Но национальное достояние они уничтожат. Это несопоставимо — уничтожить памятник геологический, биологический и национальный (связанный с этносом башкир) и говорить «вот мы вас внутрь пустим».
По поводу градообразующего статуса БСК тоже возникают вопросы. Марина Бортова в ходе круглого стола с общественниками 21 сентября показала проект экопарка, который предприятие собирается разбить на выработанном карьере Шахтау. Жителям окрестных сел обещаны серьезные блага: обновление инфраструктуры и светлое будущее под железной рукой БСК.
Есть ли рояль в кустах?
В последнее время ходят упорные слухи о том, что активисты-защитники горы стали заложниками ситуации: якобы в республике есть силы, которые хотят организовать альтернативное содовое производство на Гумеровском месторождении. В таком случае все становится еще интереснее: вполне возможно, что рассматриваются три варианта. Первый отдать Тратау БСК. Второй — «задушить» БСК и к 2022 году организовать на Гумеровском месторождении новое содовое производство, принадлежащее другому крупному игроку из Башкирии — «Тау Нефтехим». И третий — вынудить бенефициаров БСК продать содовый завод властям республики по бросовой цене.
Если вопрос действительно стоит именно так, то общественники, защищающие Тратау, становятся пешками в чужой игре. Их действия воспринимаются как вода, обильно льющаяся на мельницу тех, кто хочет перетянуть в свой карман башкирское содовое производство, а не как попытка найти консенсус, сохранить и БСК с его рабочими местами, и древний шихан.
Обстановка накаляется. Буквально на днях глава Башкирии Рустэм Хамитов сделал очередное заявление о том, что власти республики намерены решить проблему с сырьем для содового производства. Никому не выгодно терять третьего по объему налоговых платежей производителя республики. При этом он продолжает утверждать, что снятие природоохранного статуса с Тратау — вопрос, который даже не рассматривается.
Текст и интервью: Людмила Губаева.
Репортаж из Стерлитамака и фотографии: Евгений Лобанов.