В школу я перестал ходить через полгода. Передо мной открылась другая школа, - жизни. Со своими науками, своими принципами, воровской романтикой. Дед учил меня никогда не прощать своих обидчиков, но и поддаваться эмоциям не нужно, вынашивая планы мести и выжидая удобного случая. Я так и поступал со знакомыми деда, которые будучи еще трезвыми постоянно шпыняли меня за мои проступки, неумение или нерасторопность. Когда они доводили себя, посредством алкоголя, до состояния сильного опьянения и засыпали на разорванном диване в комнате деда, наступало мое время. Я мстил им, как мне казалось изобретательно и жестоко. От банальных детских приколов со связыванием шнурков, плевания в бутылку с барматухой, до безжалостного избиения дышащего, но неспособного к сопротивлению тела. Дед часто ловил меня за этим занятием, но не останавливал меня. Наоборот, утром, когда его «приятели» расходились по ближайшим помойкам, учил куда, как и с какой силой нужно наносить удары, чтобы причинить максимальный вред.
Такие акты возмездия бесконечно продолжаться не могли и в одну из ночей, после получения увесистого беспричинного удара кулаком в нижнюю челюсть от очередного собутыльника деда, я дождался когда мой обидчик уснет, подошел к нему, осторожно перевернул так, чтобы он, как бы естественно, скатился с дивана и принялся пинать его ногами по лицу и телу. Но толи клиент недостаточно созрел, толи успел проспаться, но в ответ на мои усилия я получил удар по голове пустой бутылкой по голове, стоявшей рядом с диваном, от чего меня повело, и я рухнул в противоположном углу комнаты. Вслед за мной в этот угол прилетела та самая бутылка, которая ударившись о стену у меня над головой, засыпала меня мелкими осколками. Горлышко с заостренными краями, так называемая розочка упала рядом со мной и только я успел сфокусировать на ней взгляд, как с дивана на меня со звериным рычанием метнулась тень. Машинально схватил первое попавшееся под руку, именно ту розочку и выставил ее прямо перед собой. Тень смяла мою руку, навалившись на меня всем телом, и уже вместо рычания послышался булькающий звук, хрип и что-то теплое потекло по моей голове, шее и груди. Тело собутыльника расслабилось, прижав меня к полу еще сильнее. С большими усилиями я выбрался из-под него и, решив, что он уснул, принялся искать в темноте какую-нибудь тряпку, чтобы вытереть, как я думал рвотные массы моего соперника. Не найдя ничего подходящего поднял с пола журнал, оторвал несколько страниц и обтер ими голову. После этого победоносно, с чувством собственного достоинства, лег на диван и через некоторое время уснул.
Утром меня разбудил не дед как обычно, луч солнца, забравшийся в комнату через, казалось, наглухо заколоченное окно. Я нехотя потянулся и, перевернувшись набок, лицом в комнату, увидел следующую картину. Дед молча стоит над своим вчерашним собутыльником, а тот, с белой кожей, руками застывшими в позе супермена, лежит на спине. Глубокий порез от подбородка, обнаживший его гнилые, с запекшейся кровью, зубы, уходил вниз по шее и заканчивался глубокой раной в районе горла. Несколько секунд для осознания происходящего, осмысления происшедшего ночью, быстрый взгляд на окровавленные руки, резкая боль в груди, которая свинцом упала в низ живота, - его убил.
Голова закружилась, тело мое обмякло и я, обессиленный сел на диван. Дед достал Беломор, закурил, присел на корточки рядом с трупом и ухмыльнулся.
- Значит так, у входа стоит лопата. Берешь ее и копаешь яму глубиной в свой рост, как закончишь, приходи.
Я как в тумане послушно выполнил его указание. За домом, возле забора, довольно быстро я выкопал могилу, как мне казалось, подходящую по размерам и вернулся к деду. Но когда тело лежало на ее краю, а дед тяжело дыша осмотрел ее, в его глазах застыл немой вопрос: «ты что, мол, серьезно?».
Яма представляла из себя, скорее колодец метра полтора в глубину и около метра в длину. В такую «могилу» тело можно было поместить только в вертикальном положении, учитывая трупное окоченение. Дед, матерясь и чертыхаясь взял лопату, тяжело спрыгнул на дно ямы и начал ее удлинять. Еще через полчаса работа была окончена. Теперь это была полноценная могила, по параметрам подходящая для усопшего. Все это время я сидел на траве, чуть поодаль от трупа и, не отрываясь, смотрел в его, ничего не выражающие, пустые глаза. Дед с трудом выбрался из ямы, за руки подтащил труп к краю и ногой соткнул его вниз. Жестом показал мне на лопату и кучу земли и буквально рухнул на землю в изнеможении. Его спецовка была насквозь пропитана потом, лицо горело, а на виске пульсировала вена. Закапывая тело, с каждым броском лопаты, я смотрел вниз и наблюдал, как постепенно под землей исчезает, сначала голова, потом торс и ноги. По окончании работы я бросил лопату, сел рядом с дедом и спросил, что мы будем делать? Дед молча посмотрел на меня, отвернулся, закрыл глаза и ответил: «Ничего, его не было. Ни у нас, ни в жизни». Позже, дед дал мне второй урок: «Будь беспощаден к своим врагам. Если у них хватило наглости напасть, иди до конца, - убей. Или убьют тебя и так же закапают где-нибудь».
Эмоционально я никак не воспринял этот инцидент, по крайней мере мне так казалось. Меня это не угнетало, я спокойно спал по ночам и наоборот, никакого морального удовлетворения или интереса к смерти и покойнику я не проявил. Ничего, - пустота. На следующий день я и думать забыл об этом происшествии, все так же помогал деду собирать бутылки и метал, покупал еду, которая для деда была закуской. В процессе рапития алкоголя со своим знакомым из кузнецы деду пришла в голову мысль о том, что мне просто необходимо иметь оружие для самообороны. Кузнец, под градусом, воспринял эту инициативу как руководство к действию и достал из короба с бракованными изделиями заготовку для ножа. Он отдал ее деду и поинтересовался, сможет ли последний сделать рукоять