«In Utero» заключительный альбом в истории группы Nirvana.
На протяжении всей истории существования группы Nirvana, было фактически невозможно предугадать каким будет следующий шаг кллектива. Их первый релиз можно было сравнить со взрывом водородной бомбы в андеграунде. Пропитанный влиянием грязного хардкора, нойз-рока, а также большой долей абстракционизма Майкла Джира, «Bleach» стал одним из самых значимых альбомов для музыки в целом.
Следующий их альбом «Nevermind» стал для музыкантов точкой «невозврата» – слишком идеальный и слишком чистый. Для своего стиля он фактически идолом, что вызвало противоречия со стороны Курта Кобейна. Музыкант, привыкший к некой провокации и отхождению от нормы, в последствие ни раз высказывался в довольно отстраненно об этой работе.
Никто не мог точно сказать как будет звучать следующая пластинка Nirvana, которой стала «In Utero». Открывает релиз, мягкая и спокойная «Serve The Servants». Альтернативные нотки сразу предвещают бурное начало релиза и постепенно переходят в нойз-экспериментальную «Scentless Apprentice».
Расположение студии как нельзя лучше повлияло на атмосферность «In Utero». Некая физическая ограниченность, сравнимая с положением ребенка в утробе матери, стала основным фактором жизни музыкантов на протяжении двух недель. Расположенная глубоко на севере США, среди покрытых снегом холов, студия фактически отдалила участников Nirvana от внешнего мира и закрыла их вместе с одним из самых лучших продюсеров мира в своих дверях.
Катализатором после довольно техничного, нойзового трека, в духе классических работ Big Black, становится «Heart-Shaped Box». Приторные аккорды навевают на слушателя еще больше меланхолии, которая в достатке чувствуется в вокале Кобейна. Разлад отношений с Кортни Лав достиг своего пика как раз к моменту записи альбома и стал одним из основополагающих факторов звучания пластинки, насыщенной множеством чувственных композиций.
«Heart-Shapped Box» можно назвать одной из лучших композиций группы за всю историю. Мягкий вокал сопровождает слушателя в путешествии по любовному туннелю Курта Кобейна.
Популярность группы не радовала участников коллектива, так как они не хотели быть частью культуры мейнстрима. Музыканты нередко заканчивали свои ошеломляющие выступления полным погромом инструментов, а также постепенно перешли к довольно неоднозначной лирике песен. Одной из таких композиций стала «Rape Me» (в буквальном переводе Rape Me означает «изнасилуй меня» прим.). Из-за содержания песни DCG намеревались вообще исключить ее из альбома, однако Стив Альбини оставил композицию в финальной версии пластинки. Она открывается почти акустическими нотами и постепенно вводит в строй ритм-секцию в лице Криста Новоселича и Дейва Грола, достигая своего апогея ближе к концу песни – когда бэк-вокальные партии Новоселича вступают, повторяя за бессменным вокалистом скандальные строчки песни, а ударные Дейва Грола приобретают оттенки хардкора, так почитаемого участниками коллектива.
«Frances Farmer Will Have Her Revenge on Seattle» следует за «одой любви Курта Кобейна» и навевает некую тревогу, хорошо скрытую за чисто-гранжевыми нотками песни. Поистине одна из самых ярких композиций альбома, идеально проиллюстрировала становление группы периода «In Utero». Затуманенное будущее коллектива в буквальном смысле стало основой чувства тревоги, которое проскакивает в текстах песен. Будто «Heart Shapped Box», «Rape Me» или же «Dumb», которая стали сочетанием нового звука Nirvana – с некими отголосками прошлого, напоминающими об акустической и чувственной «Polly».
Сложно представить «In Utero» без участия Стива Альбини. Он фактически стал новым участником группы на период записи. Две недели, проведенные в компании продюсера, смогли положить основу таким неоднозначным хитам как «Milk It», «Radio-Friendly Unit Shifter», «Tourette's», которые буквально вместили в себя всю яростную сторону Nirvana и все то, что так любили музыканты: жесткость и размах хардкора, нойзовые нотки, вдохновленные Big Black и давними кумирами Курта Кобейна – Swans, а также акустическое безумие и отрешенность.
«In Utero» заканчивается почти так же, как и начинается. «All Apologies» как и открывающая композиция, навевает легкие эмоции. Фактически однотонная, лишь выделяемая скрипкой, отдаленно слышимой на фоне записи, а также постоянно меняющемся настроением в голосе Кобейна. Она иллюстрирует душевные терзания вокалиста, находившегося под сильным эмоциональным давлением в период записи.
С релизом третьего альбома группы последовали неоднозначные отзывы. Кто-то отчаянно критиковал релиз, говоря что Nirvana неизбежно потеряла свои цепляющие фирменные нотки, ощущаемые на «Nevermind». Кто-то оценил альбом, назвав его новой вехой в жизни гранжа. Буквально сотканный из ощущений музыкантов, он представил собой тихий и чувственный протест, созданный группой в последней главе ее жизни.