- Ой, прекрати. Он на меня, как на дочку, смотрит. Ты лучше приходи к нам Новый год встречать.
- Приду, он меня уже позвал…
- И ты, после этого, чего-то тут мычишь? – удивилась я.
- Ты чего такая ершистая?
- Дурь не пори и не буду ершистая…
Диспансер стоял на окраине города. И никакого приближения праздника не ощущалось. Там в городе веселились люди и стреляли петарды. У нас серое небо и грязный снег твердили, что все временно и вычислить, что с кем будет - невозможно.
- Пошли, погода тошная, – сказал Арбатов.
- Давай я тебя тортом накормлю. Собственного изготовления. Миронов утром ел и хвалил. И до сих пор живой.
- Значит – съедобно, – засмеялся Мишка.
Миронов в палате писал историю болезни, когда мы появились в дверях. Бабушка сидела с дедом. Они держали друг друга за руки. Бабушка плакала. Дед смеялся.
- Вот бабы, лишь бы влажность повысить, правда, доктор?
- Ну, переживает, – засмеялся Миронов.
- Дай, историю напишу, – пробубнил Арбатов.
Он подошел к деду, попросил его лечь, потрогал живот и швы.
- Катя, – сказал медсестре, – пусть девочки несут все на перевязку.
Дед пошептался с бабушкой. Она поцеловала его и пошла из палаты. В дверях обернулась и еще раз глянула на деда.
Миронов через несколько секунд выбежал за бабушкой.
- Вы, если хотите, приезжайте Новый год с дедом встречать. Я вас пропущу. А утром, часов в 8, уедите.
- А можно?
- Да. Вы привезите все, сами приоденьтесь и приезжайте.
Потом проводил бабушку до охраны и сказал, чтоб они пропустили ее через несколько часов.
Мишка, в ординаторской, сдвинул столы. Я застелила их красивой, для праздничных случаев, скатертью. Жена Миронова привезла еды на футбольную команду. Там было и мясо, и семга, и четыре салата и огромные красные помидоры. Уезжая, она строго сказала:
-Ваня, я тебя... ну, ты знаешь.
Когда за ней закрылась дверь, Мишка спросил у Миронова:
- Она чего?
- Боится, – ответил Миронов в щелкнул себя по шее.
Я, за спиной Миронова, покрутила у виска, глядя на Арбатова.
У меня были яблоки, апельсины и виноград. Арбатов притащил бутылку коньяка и две коробки каких-то фантастических конфет.
Бабушка приехала около 11. Она успела покрасить и уложить волосы, подкрасила глаза и губы. На ней было нарядное, темно-вишневое платье. Она помолодела и не смотрелась старушкой. Это была пожилая дама.
В палате Миронов составил две тумбочки. Бабушка, предусмотрительно, привезла белую скатерть и получился праздничный стол. Правда, на столе стоял бульон и детское фруктовое пюре, а вместо шампанского - морс. Но зато зажгли свечку. Окна палаты, медсестры нашего отделения, украсили гирляндами еще 28-го и они весело мерцали на темно-синих окнах.
- Поздравляю Вас! Если что, к медсестрам, дверь напротив.
- Спасибо сынок, – сказал дед.
Той Новогодней ночью не было ничего не обычного - поздравление президента, хороший стол, новогодний огонек.
К трем часам я совсем объелась и ушла в дежурку отдыхать. А Миронов с Мишкой до утра смотрели какой-то чемпионат по футболу.
За ночь я несколько раз заходила в палату. Каждый раз я слышала, как дед или бабушка спрашивали у друг друга: “А ты помнишь?”
Последний раз я зашла в 5 утра. Бабушка прилегла на соседней кровати. Во сне она улыбалась.
Мобильные были еще не у всех. Утром Миронов вызвал такси бабушке.
- Береги тебя Бог за доброту твою, доктор, – поблагодарила она.
Миронов с Мишкой даже вымыли посуду. Бутылка коньяка осталась недопитой.
Потом мы с Мироновым сдали смену.
Я стояла на пустой остановке и думала, какой же он удивительный. Вот так взять и подарить людям праздник. Ведь, наверняка же, кто-то доложит главному врачу, и он вызовет его на ковер…
PS. Главный врач вызвал Миронова 12 января.
- Ваня, это что за дом свиданий?
- Слили? Вот козлы! Это его последний Новый год, они вместе прожили 45 лет. Напиши мне выговор. Я распишусь.
- За что?
- За нарушение режима, начальник, – зло ответил Миронов.
- Да иди ты…работать.
Пишите, пожалуйста, комментарии. Мне очень важно Ваше мнение.