Люблю я русские магазины...
Немцы, ну что с них взять? Буржуи. Женятся, берут кредит, покупают дом. Затем машину-универсал. Жена обрезает волосы. Они заводят детей. Двоих. Так уж принято. Все немецкие семьи, писец, похожи. Все, как у всех. Выделяться у них не принято. Средний класс. Все – средне.
Русский магазин, это как кусочек России. Это приключение. Это вызов. Это адреналин! Русское радио, русские продукты, русская речь.
– Ва-а-ась, а Ва-а-ась, че у них в ангебо-о-оте? (по акции).
Машины на парковке, как на подбор. Ауди, бумеры, мерседесы. «Шикарно» одетый в «Вольфскин» мужик покупает две пачки «Роллтона». Чай, не буржуй какой. В руках – айфон. Новый. И брелок БМВ.
Две женщины. Покупают кучу всего. Наверное, праздник. Не замужем. Жадно разглядывают мужские руки. Руки в мужчине главное. Крепкие, сильные... На руках мужчины носят обручальные кольца.
Продавщица аки рожь по ветру, стелется перед ухоженным со всех сторон молодым казахом. Красавец, хрен ли. Жена стена. Поделится. Казах не хочет внимания. Казах хочет сувенирную водку, или что-то там? Коньяк?.. Продавщица долго ищет ключи от шкафчика. Видимо, не замужем, а замуж охота.
Девушка казаха нервничает и злится. Парень и сам недоволен. «Какого хера ты не врубаешься: я моложе и красивее тебя!» – стоит на его красиво бритом челе. Но продавщица не умеет читать по-казахски.
Мужик с «Роллтоном» презрительно щурится и говорит доверительно в пустоту: «Пидор небось!». Так, чтобы все слышали, но никто не понял. Присматривается к красиво выбритому челу РВ и умолкает. Пидорасы повсюду! Тетки с кучей всего заценили «Роллтон» и не обращая боле внимания на ключи от бэхи, присматриваются к РВ.
РВ от природы свободолюбив и кольца не носит. Женщины оценивают продукты и начинают посмеиваться в его сторону грудным завлекательным смехом. РВ ни черта не понимает. Он немец. Он понимает намеки, только если девушка молода. Не понимаю, с чего они взяли, будто он – русский?..
Подхожу я. Мужик с «Роллтоном» на всякий случай повыше приподнимает ключи и мобильный. Казаху похер. Он хочет купить свою бутылку и выйти на воздух. Тетки разочарованно выдыхают. Я-так-и-думала-что-он-не-один!.. У меня повышается настроение: я не просто замужем, я замужем за мужиком, которого хотели бы женить на себе другие...
На улице те же лица. Казаху летит за то, что он влюбил в себя продавщицу. Мужик в «Вольфскине» все ходит вокруг своей бэхи. Наверное, бензин кончился и он думает, как эту дуру теперь дотолкать до дома. Женщины пытаются набить багажник мерседеса-кабриолета. Крыша опущена и занимает место.
Я, униженно поджав сиськи, сажусь в наш «сиат». Женщины торжествуют. Они победили. Их тачка круче. Тачка бьет мужика.
– Помнишь, – говорю я РВ, чтобы как-то хоть себя подбодрить, – у меня в Греции был любовник, который жаловался, что его собаку я целую жарче, чем его самого?.. Вот у него был такой же кабриолет.
РВ не понимает. Он немец. Он вообще не понимает слова «понты». Женщины улыбаются стеклянными улыбками людоедок.
– Этот того же года, – говорю я. – Вот что значит, немецкое качество: десять лет, как вода с капота... Только у него был свой. Не в кредит.
– А, – говорит РВ, выезжая с парковки. – И?..
– Да так, херня, – говорю я, потому что женщины нас больше не слышат. – Поехали теперь в немецкую аптеку, мне надо успокоиться после встречи с родным народом.