Вот в такой обстановке проходило мое юношество. Подрастая, меня стало тянуть по вечерам уже на улицу, где гуляла молодежь, парубки и девчата, где были песни, пиликала гармонь, а это была моя страсть меня пленявшая.
Перед пасхой на шляху парни строили качелю между этих двух хуторов, и в пасхальную неделю здесь был центр сбора всей молодежи, подростков, детей. Здесь качались на качелях, играли в котка на яички, слушали гармонь, пели песни и шла пляска.
Весь день здесь шло гулянье на первый день пасхи. Продолжалось оно на второй и на третий, т.к. три дня это были незыблемые традиционные праздники.
Всегда эти дни здесь было весело и интересно.
Моей старшей спутницей этого периода моей жизни была старшая сестра Наташка, а потом когда выдали ее замуж, я уже стал самостоятельным парубком. Но первые годы на улицу я уходил тайком от родителей, следя за тем когда они уходили спать.
Из музыки меня пленяла еще балалайка. Особенно хорошо играл и пленял меня своей игрой один курский парень, живший батраком у Дьяченки. Мы с ним часто проводили целые ночи за этой игрой.
И я впоследствии купил все-таки себе балалайку, уплатив за нее целых полторы рубля. Ну, и долго я потом с ней все прятался от отца и матери, т.к. музыкант в семье считался уже просто забулдыгой. С него уже не будет, мол, хозяина. С этим парнем батраком я впервые познакомился с содержанием и мотивом революционных песен, и они в моей памяти остались навсегда.
Они, эти напевы, пленяли меня своей красотой, задушевностью, силой звучания, стремлением борьбы, страстностью призывов, гневностью протеста, революционным содержанием.
Мы ходили с ним вдвоем на Роккельский хутор гулять по ночам и часто, идя домой, останавливались на шляху и он на своей балалайке воспроизводил эти чудные свои напевы с какой-то гневной грустью, иногда с бодрящей надеждой и верой в будущее.
Сам он был рябоватый парень, в картузе, волосы подстрижены в кружок, голос какой-то мелодичный по своему характеру, но хрипловатый.
В наши сейчас дни, часто выступающий по радио с куплетами дуэт Андрюшки и Маруси, кажется, из Воронежского хора, напоминает мне живо этого самого курского парня.
Этому впечатлению новых песен, запавших навсегда в мой молодой мозг, способствовали еще и чарующие весенние теплые ночи с их таинственностью шорохов, запахов и оттенков.
Впервые я услышал от него и познакомился с содержанием и мотивом таких песен как "Отречемся от старого мира", "Варшавянка", "Мы жертвою пали" и многих других.
Вот еще некоторые из них, которые я сейчас не слышу.
Отпустили крестьян на свободу
В девятнадцатый день февраля.
Только землю не дали народу
Вот вам милость дворян и царя.
Мужики без земли пропадают
А помещики рады тому
Что дешевле они нанимают
Мужиков на работу свою.
Припев: Вставай, подымайся, рабочий народ
Иди на врагов, люд голодный.
Вперед, вперед, вперед!
Раздайсь, полицмейстер народа.
И вздумал наш Трепов царя удивить
Пулей, нагайкой народ подавить
Послал он казаков по всем городам
Бейте, рубите, награду вам дам.
И старых, и малых нас режут и бьют
За это казакам награду дают.
Но царь испугался, издал манифест
Мертвым свободу, живых под арест.
Припев.
Или был и другой припев: Рассея, Рассея, как жаль мне тебя
Бедная, горькая участь твоя.
Так впервые я познакомился с тяжёлой жизнью крестьян, выраженных и вложенных в эти боевые песни-протесты.
Жизни крестьян мужиков средней и центральной полосы царской России.
Паренька этого звали, кажется, Митька.
ПРЕДЫДУЩАЯ --- СЛЕДУЮЩАЯ
Понравилась статья, подписывайтесь на канал и ставьте класс,делитесь в соцсетях и статей будет больше.