Читать оригинал
6 сентября Верховный суд Индии легализовал гомосексуальные отношения. СПИД.ЦЕНТР публикует перевод статьи BBC, в которой трое ЛГБТ рассказывают о свой жизни в отдаленных частях страны.
ЛГБТ-сообщество по всей стране празднует решение суда, окрестив его «началом новой эры».
Однако, для гомосексуалов, живущих в сельских районах Индии, реальность несколько отличается. По их мнению, понадобится много времени, чтобы реакционные настроения в обществе изменились.
Арун Кумар, 28 лет, штат Уттар-Прадеш на севере Индии
Я действительно счастлив, что суд вынес такой вердикт. Люди, живущие в городах, смогут свободно выражать себя без страха перед законом. К сожалению, для таких людей, как я, из деревни, все по-другому.
Мы боимся не закона, а восприятия людей. Я надеюсь, что широкое освещение вердикта суда средствами массовой информации поможет людям понять, что гомосексуальность — это нормально.
Но ЛГБТ-сообществу предстоит еще долгая борьба, прежде чем мы сможем жить без страха. Всю свою жизнь я прожил в страхе и не думаю, что все изменится в ближайшем будущем.
Мне было 14 лет, когда осознал, что испытываю влечение к мальчикам. Вначале я был очень смущен, пытался не думать об этом. Но чувства продолжали меня тревожить, и я решил поделиться с другом.
Его реакция поразила меня. Он сказал, что про гомосексуальность даже думать противно и начал избегать меня. В итоге мы едва разговаривали. Многие годы после этого я не решался говорить о своей ориентации. Когда мне становилось грустно, я шел в поля и разговаривал с деревьями и растениями. Там я не чувствовал, что меня осуждают, они были моими друзьями. Я все еще иногда с ними говорю.
Когда мне исполнилось 18 лет, я переехал в ближайший город, чтобы поступать в колледж. Но ничего не изменилось — была депрессия, ничто для меня не имело значения.
Я постоянно чувствовал свою вину и не понимал почему, ведь я не делал ничего плохого. В итоге набрался храбрости и рассказал своему учителю — он казался мне дружелюбным — но я ошибся. Учитель позвонил моим родителям, и они забрали меня домой.
Отец был в бешенстве: он думал, что у меня болезнь, которую надо лечить, водил меня к знахарям и шаманам, которые пичкали меня разными отварами. Один из них посоветовал запереть меня на неделю в комнате. Отец так и поступил.
Я все еще живу в деревне, но мне предложили работу в большом городе. Надеюсь, все изменится. Хочу, чтобы у меня был партнер. Я хочу любить и быть любимым.
Киран Ядав, 30 лет, восточный штат Бихар
До четверга я ничего не знала о статье 377. Я даже не знала, что гомосексуальность считалась преступлением. Но всегда понимала, что в Бихаре, откуда я родом, мне никогда бы не позволили быть открытой лесбиянкой.
Я счастлива, что закон отменили, но мне это не поможет. Могу только надеяться на начало диалога, который когда-нибудь достигнет сельских районов.
Мне было 15, когда осознала, что я лесбиянка. С самого детства мне не нравилась девчачья одежда, а нравилось носить штаны и рубашку, как делали парни из моей деревни. Родители не возражали. У меня не было брата, поэтому они думали обо мне, как о сыне, и не имели ничего против того, что я одеваюсь, как мальчик. Но они не знали о моей сексуальной ориентации.
Я тоже мало что о ней знала. Знала, что мне нравятся девушки, а еще понимала, что это неправильно. Так что никогда не говорила об этом с родителями, они и сейчас не догадываются. Никто из моих близких не знает. На свадьбах некоторые женщины кажутся мне привлекательными, но у меня никогда не хватает храбрости заговорить с ними.
Когда мне исполнилось 20, молчать уже не было сил. Я не могла обсуждать свои чувства с кем-то из деревни. Мне помог мобильник: набирала случайный номер и рассказывала свою историю любому, кто был готов выслушать. Однажды девушка, которой я позвонила, сказала, что у меня приятный голос. Я была на седьмом небе от счастья — мне впервые сделали комплимент.
То были краткие моменты счастья, а глубоко внутри я была несчастна.
В 24 я попыталась убить себя. Родители решили, что у меня депрессия из-за того, что я до сих пор не замужем. Они выдали меня замуж, но брак был обречен — в течение года мы развелись.
К тому времени у меня уже не осталось никакого желания жить. Я прожила 30 лет, так и не встретив партнера. Сейчас просто хочу найти работу, чтобы выжить. Но не надеюсь кого-то встретить, потому что не могу открыто говорить о своей ориентации.
Рахул Сингх, 32 года, Бихар
Я приветствую отмену 377 статьи, но, по сути, она никогда не была для меня проблемой. В моей деревне полиция никогда не преследовала таких людей, как я. Проблема исключительно в обществе.
Мне исполнилось 16, когда я понял, что я гей. Через два года я женился, но не смог рассказать про себя родителям или жене и притворялся нормальным. Сейчас у меня двое сыновей. Сожалею, что тогда не рассказал своей жене правду. Сейчас она все знает, но продолжает жить со мной ради блага наших детей.
Мне сложно найти партнеров. В отличие от больших городов здесь нет гей-клубов. Я знаю нескольких геев, но они живут в постоянном страхе травли.
Люди думают, что у гомосексуала нет права быть уважаемым и любимым. Неважно, насколько я добр и отзывчив по отношению к людям, как только они узнают, что я гей, они сразу уходят от меня.
Некоторые люди сочувствуют нам, но думают, что у нас болезнь, которую надо вылечить. Кажется, никто не понимает, почему мы чувствуем то, что чувствуем.
Такая жизнь может сломать. Я всегда ожидаю нападения, думаю: сейчас кто-нибудь подойдет ко мне и ударит или сделает еще что-нибудь отвратительное из-за того, что я гей.
Быть гомосексуалом в сельских районах Индии очень тягостно. Боюсь, что над моими детьми будут издеваться, когда они вырастут. Из-за этого страха я уже один раз переехал. Иногда мне хочется сдаться, но потом я думаю о детях.
Оглядываясь назад, жалею, что у меня не нашлось храбрости рассказать родителям правду. Мне очень жаль, что я женился. Жаль, что у меня не было возможности получить поддержку и совет от сообщества.