Оксана приехала с мамой в деревню к родственникам на свадьбу. Все казалось ей таким странным, будто из сказки. Оксана раньше никогда не была в деревне, типичная городская жительница. Они с мамой даже на рынок ни разу не ходили, все, что нужно всегда покупали в супермаркетах. В деревне куры гуляют во дворе, корова стоит, мычит себе, коза колокольчиком позвякивает, мыться в бане, туалет на улице. Все было очень непривычным, особенно люди. Оказалось, что все люди между собой знакомы, словно одни родственники кругом. Еще в городе Оксана спросила мать, к кому они едут. К племянниковой внучке от двоюродной тетки, туманно пояснила та. Столы для праздника накрыли во дворе, украсили транспарантами, шарами и самодельными флажками. Оксане было всего четырнадцать, но на свадьбе она уже была. Настоящей свадьбе. В ресторане. У дочери маминой подруги. Свадьба была крутой, с приглашенными артистами, красивыми нарядами и невероятно прекрасными женихом и невестой. А здесь все было иначе. Старомодное платье на невесте, фата по земле волочится, а жених в трико и пиджаке, смешно. В общем, насмотрелась на пьяных деревенских Оксана, и в дом пошла. А тетка ей какая-то говорит, сходила бы ты, девонька в баньку нашу, я сегодня ее специально для гостей истопила, там еще жарко, хорошо. А Оксана и вправду помыться хотела, как-то все грязно здесь ей казалось. Зашла она в парилку, тетка ей все показала, где мыло, где вода, где полотенце и ушла. Оксана на себя ведро воды вылила и мылом стала намыливаться, как услышала, что в бане что-то брякнуло, оглянулась, а перед ней дед голый стоит. Оксана руками прикрывается, а крик в горле застрял. Стоит, замерев, а в голове мысли от страха скачут: изнасилует, изнасилует.
Дед молча подошел к Оксане, резко повернул ее спиной к себе и моментально вошел в нее. У Оксаны кровь полилась, в голове зашумело, и она мягко осела на скользкий пол. Дед выли на себя остаток воды из ведра и также молча, ушел. Оксана ничего не чувствовала, как будто не с ней все произошло. Ей даже показалось, что ничего и не было, просто наваждение, сон. Взглянув на кровь на ногах, она подумала, что просто пришли месячные, да и самогон, что ей на свадьбе дали попробовать, сыграл свою роль. Вытершись насухо, она оделась, и осторожно выглянула за дверь, никого не было, только шум гуляющих на свадьбе гостей, был слышен неподалеку. Оксана пошла поискать маму, да не было той нигде. Та же тетка, что в баню ее водила, спросила, подмигнув, помылась ли та. Оксана шарахнулась было от нее, но та крепко держала девочку за руку. «Пошли, - коротко сказала тетка и повела Оксану за собой, - здесь будешь спать». Тетка показала на большую деревенскую кровать. Она дала ей стакан молока, от чего Оксаны стали, словно ватными и она почти упала на кровать.
Проснулась Оксана от того, что кто-то переворачивал ее на живот. Она пыталась посмотреть, кто это, но ее голову с силой вдавили лицом в подушку, и снова она почувствовала, как что-то тычется в нее сзади. Ей не было больно, не было противно, она вообще ничего не чувствовала, как будто сознание отказывалось ей объяснять происходящее. Сделав несколько движений, человек поднялся и ушел, Оксана лишь успела увидеть его очертания, но сразу же поняла, что это был тот же дед, из бани. Быстро одевшись, она влезла в окно и побежала по деревенской улице, не разбирая дороги. Оксана вернулась только после ухода гостей. Она легла на лавочке во дворе, плотно закутавшись в брошенное тут же одеяло, и сон сморил ее.
Утром забегали птица, раскричались животные, и деревенская жизнь снова пошла своим чередом. Потихоньку стали сходиться гости, собирались продолжить праздник. Наконец-то и мать нашла Оксану, посмеялась, узнав, что дочка проспала всю ночь на улице и повела ее за стол. Когда все гости расселись по местам, мать стала знакомить ее с родственниками. Это тетя, это троюродный дядя, это племянник троюродной тети и так далее. Оксана никого не запомнила, лишь вздрогнула, когда мама официальным тоном представила: «А это твои двоюродные бабушка Валя и дедушка Толя». Теперь Оксана знала, кто лишил ее девственности, и кто способствовал этому. Она стала просить маму уехать, но та, пряча глаза, отказывалась, просила подождать пару дней, так как хотела закончить какое-то дело, связанное с наследством. Оксана расплакалась, но слезы не могли убедить несговорчивую мать. Оксана почему-то очень боялась этого деда, да и тетку тоже, потому матери ничего не рассказала. Целыми днями она сидела у реки, боясь идти домой, а как приходила, матери нигде не было, только тетка, цепко хватала ее за руку и вела за собой, то в баню, то в кровать. И всякий раз, на пороге молча, возникала огромная фигура деда. Оксана сжималась от страха и старалась поскорее вытерпеть насилие. Так прошло три дня. В последнюю ночь перед отъездом, хозяева снова топили баню. Оксана дрожа, старалась даже не поворачивать голову в ту сторону. Мать тоже собралась мыться и велела Оксане немного подождать. Пока дед подкидывал дрова, а тетка возилась с полотенцами в бане, мать заперла их на засов и подожгла баню. Потом подошла к Оксане, обняла ее и прошептала: «Ты ничего не видела». «Мама, ты их убила?» - спросила девочка. Мать строго посмотрела в глаза дочери и отчетливо произнесла: «Нет!» они угорели сами. Потом она оттолкнула от себя ребенка, схватила ведро с водой и стала кричать: «Пожар! Помогите!» Поднялся крик, началась суматоха, забегали люди, но спасти никого не удалось. Позже приехали дознаватели, ходили всех расспрашивали. «Мама, а меня тоже спросят?» - испугалась Оксана. «Нет, тебя не спросят, ты несовершеннолетняя. И ты ничего не видела».
На похороны мать с дочерью не остались, и лишь когда возвращались в город, мать тихо сказала, вытирая слезы: «Этот дед был твоим отцом. Тетка все знала. Я этого не хотела, поэтому и сбежала в город, и там родила тебя. Я очень люблю тебя, прости». Оксана обняла свою мать и так ничего ей не рассказала.
