Эта история о моей близкой родственнице. Родилась она в начале 20 столетия, настолько в начале, что жив был ещё вождь пролетариата Ленин. Родилась в глухом сибирском поселке, где жили ее родители, отец работал мельком, а мать воспитывала детей. Жизнь деревенская не простая, работа тяжёлая, праздно рассиживать было некогда, родилось дитя, здоровое и хорошо, малость отлежалась роженица, да опять за работу. И вот народилась в семье девчонка, пришло время ее крестить, крестили в церкви, ехать надо было в соседнее большое село. Выбрали имя ребенку, в назначенный день подъехали крестные, запрягли в телегу резвую лошадку, но старшая девочка закапризничала, нездоровилось ей и мать осталась дома, а крёстным наказала, младенца покрестить именем Руфина, благословила и перекрестила в дорогу. Крестные молодые парень с девкой, племянники, всю дорогу болтали и семечки лузгали, благо дитя внсь путь спало. В церковь приехали, начали обряд, а имя то позабыли, как не тужились, вспомнить не смогли. Тогда спросили у батюшки, который обряд проводил, как сегодня детей следует называть, батюшка ответил, что сегодня, по святцам, мальчики Андрияны, а девочки Натальи. Так и назвали, Наталья. Приехали назад, молодые крестные глаза поступили, не знают как тётке сознаться, а она уже и стол праздничный накрыла и гостинца крёстным приготовила. Мать руки к дитю протянула, а крёстный ей ребенка не даёт, сам красный стоит и землю глазами сверлит. "Ты, тётка, не ругайся на нас, но имя твоё мудреное мы позабыли, как ни старались, так и не смогли вспомнить"- стал оправдываться парень. Мать с лица опала и подозрительно спрашивает: " И как вы дитятко мое назвали, нельзя же без имени крестить или обряд не стали проводить, нехрестью оставили?" Бойкая девушка-крестная вступила в разговор "Покрестили мы дитя, будьте уверены, только имя у батюшки в церкви спросили, а он и подсказал, что мальчики Андрияны, а девочки Натальи". Баба от дитя руки отдернула и взвыла в голос, запричитала: "Ой, как же теперь моя дитятко жить-то будет? Это ж надо, что натворили, имя забыли, нарекли мне чадо именем дурочки деревенской, да ее же теперь дразнить будут, прохода не дадут." Баба схватила ребенка и унесла в люльку, старшую дочку приставила эту люльку качать, а сама вышла к столу, плеснула на лицо студёной воды с ковшика и будто не было слез. Пригласила всех к столу, подала картошку в котелке, тыкву в печи пареную с медом, каравай и разносолы с огорода. Стали пировать, а крёстных подмывает спросить, что плохого в имени Наталья. Захмелели немного с наливки, осмелели и спрашивают тётку: " За что же ты тётка так имя Наталья не любишь, что в нем плохого". Тётка сперва отмахнулась от любопытных, а потом и рассказала.
Жили в ее родной деревне муж с женой, детей у них не было, так и жили вдвоем. Женщину звали Наталья, а как мужика звали, в памяти стерлось. Женщина была красивая и даже крестьянская одежда и тяжёлая работа с годами не уменьшали ее красоты, а мужичок был "плюгавый", волосёнки на голове и на бороде жиденькие, белесые, глаза по-монгольски узкие, а подбородок тяжёлый, будто от другого лица. Почему отдали такую красавицу за него, в деревне не знали, были они приезжими, но был мужик работящий, рукастый, без дела не сидел, из дерева разные штуковины умел вырезать. Но как выпьет, так глаза кровью нальются и свирепеет, как дикий вепрь. Крушил все на своём пути, жену бил смертным боем, если попадалась на глаза, вот она и старалась от него спрятаться заранее, пока он домой не пришел. Пьяный муж сидел летом на лавке за столом возле избы, подливал в стакан из большой бутыли мутный самогон. Он постоянно орал: "Таля, стервь, закуску неси!" Жена не отзывалась, а он прихлебывая из стакана без закуски, быстро хмелел и вскоре мог повторять своим заплетающимся языком только: "Таля, ку-ку". А потом засыпал прямо за столом. Тогда жена выбиралась из своего укрытия, прибирала со стола, во дворе и тащила своего благоверного в избу. Однажды замешкалась баба, спрятаться не успела и стала пьяному мужу всячески угождать, несла на стол все лучшее из закуски, заискивала, глаз не поднимала, да все равно не угодила. Предложил ей супруг выпить с ним, а она неосторожно отказалась, супруг рассвирепел, зашвырнул протянутый жене стакан в огород, схватил тяжёлую бутыль за горлышко и стукнул жену в лоб. Женщина осела от удара и завалилась на землю прямо под стол. Лежит на земле без чувств, все лицо кровь залила. Мужик враз протрезвел, осознал какое зверство учинил, давай жену тормошить, плакать и причитать. Унес ее в дом, побежал за фельдшером, не нашел, силой притащил перепуганную бабку-повитуху. Та поохала, поахала, женщину умыла, в чистое переодела, сделала ей на разбитый лоб припарку с травами и велела мужику менять повязку каждые два часа, а утром везти к фельдшеру, если не помрет. Баба к утру не померла, фельдшер ее посмотрел, руками развел, от горячки микстуру выписал и голову перебинтовал. В себя баба не приходила долго, металась в бреду так, что с кровати падала, тогда муж ее привязал, чтобы не навредила себе ещё больше. Так две недели она и пролежала болезная, а когда в себя пришла и на ноги встала, ходила отрешенная, никого не признавала, ничего по дому не делала и за собой не следила. В себя-то она пришла, да в ум нет. Подойдёт в угол, достанет зеркальце карманное и часами смотрит на себя, шрам уродливый на лбу разглядывает. Без ухода хозяйство пришло в упадок и запустение, женщина ходила по деревне грязная, растрёпанная, говорила сама с собой, ей подавали милостыню из жалости. Мужик пил беспробудно, от самогона и сгорел, а жена ещё долго выглядывала во двор с опаской, заглядывала на стол, где раньше сидел ее муж и игривым голосом говорила: "Таля, ку-ку". Так и прозвали ее в деревне - Таля ку-ку. На несколько лет пережила она своего свирепого мужа-пьяницу, а потом пропала, поискали ее вокруг деревни да и позабыли, а через несколько лет, в лесу нашли избенку ветхую и по остаткам истлевшего платья признали в той усопшей Наталью.
Вот такую грустную историю про имя услышали крестные за крестильным столом. Мать девочки была женщина малообразованная, суеверная и чтобы не накликать бедствий новоокрещенной дочке на голову стала называть ее с детства другим именем. Хоть по документам и была девочка Наталья, все звали ее Тася, Таисья. Многие близкие знакомые всю жизнь знали ее как Таисью Петровну и очень удивлялись, что с рождения ей дано другое имя. Изменило ли это её судьбу? Не могу судить. То было известно лишь ей самой.
Мира Вам и добра. Спасибо что читаете.