Однажды командующий артиллерией 3-й ударной армии генерал-майор И. С. Стрельбицкий передал оперативной группе целый склад трофейного оружия, захваченного у гитлеровцев в зимних боях. То-то радовался Владими Царюк!
И все же этого было мало: группы за линию фронта уходили почти ежедневно. Тогда Царюк вместе со своими товарищами Л. Гореликом, М. Минковичем, Е. Чесноковым и другими, созвав всех, кто был свободен от других дел, отправлялся собирать оружие по местам боев. Под склад приспособили стоящее на отшибе старое гумно, тут же оборудовали оружейную мастерскую. Найденные винтовки, автоматы отмачивали в керосине, чистили, смазывали, подбирали недостающие части, ремонтировали.
В часы отдыха работники оперативной группы спешили на огонек к дяде Володе так его здесь называли все. Царюк квартировал у Зинаиды Григорьевны Ивановой вместе с капитаном Н. А. Коссым. Крестьянин до мозга костей, Владимир Зенонович под окнами избы разбил огород и, когда выдавалась свободная минута, с удовольствием возился в нем. Гости знали: хлебосольный хозяин угостит и зеленым молодым лучком, и сочной редиской, и всем остальным, что у него найдется.
Но, конечно, главное было не в этом. Казалось, многолетнее пребывание в тюрьме, перенесенные лишения должны были наложить на Царюка свой отпечаток, сделать его замкнутым, хмурым, нелюдимым. К счастью, этого не произошло. Наоборот, открытый, общительный, полный неиссякаемого жизнелюбия и оптимизма, веры в скорую победу над врагом, он притягивал к себе людей. Молодежь смотрела на него как на героя, как на человека легендарной судьбы.
А этот человек из легенды сидел у самовара, радушно потчевал гостей горячим чаем и, мешая белорусские и русские слова, немного заикаясь, отчего его речь становилась еще более колоритной, рассказывал всякие случаи из жизни, байки, анекдоты, да так, что у благодарных слушателей — ничто так не ценится на войне, как юмор,— от смеха начинались колики в животе, а от взрывов дружного хохота дрожали стекла в рамах.
Однажды вечером в знак окончания чаепития Царюк перевернул вверх донышком солдатскую алюминиевую кружку, встал из-за стола и сказал:
— Повеселились хлопцы? Ну а теперь всем спать! Завтра дело предстоит: начнем робить «чертову кухню»,
— Какую «чертову кухню»? — удивились гости, глядя с любопытством на Царюка. Что он задумал? Уж не разыгрывает ли их?
— То, хлопцы, секрет. И большой... — Царюк подпял вверх указательный палец. — Кто хочет узнать, пусть приходит утром.
На следующий день все, кто был свободен, поспешили к Царюку. Не говоря ни слова, он повел друзей к своему складу, раздал лопаты, пилы, топоры. Затем гурьбой отправились к опушке леса, подальше от строений и людей.
— Вот тут будем робить «чертову кухню», — обвел Царюк рукой участок земли.
— Дядя Володя, объясните, что за «чертова кухня», — сгорали от нетерпения хлопцы.
— Здесь, браточки мои, мы будем выплавлять тол из снарядов и бомб трофейных, — сказал Владимир Зенонович.
— Это же опасно! Может взорваться! — воскликнул один из присутствующих.
— А быть на фронте не опасно? А в партизанском отряде — не опасно? — усмехнулся Царюк.— На то, братка, и война. Партизанам нужна взрывчатка. Много взрывчатки!
В считанные часы они оборудовали мастерскую по выплавке тола. Развели небольшой костер, повесили котел с водой, а в него положили снаряд, предварительно вывернув взрыватель. Вода нагрелась, забулькала, нагрелся и снаряд. Вытащили его, наклонили, подставили форму. Из отверстия полилась густая струйка расплавленного тола. Тол застывал, напоминая куски хозяйственного мыла.
Со стороны посмотреть — и впрямь «чертова кухня». С самой смертью ходят в обнимку!
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!