Помнится, некоторое время назад ломали мы с коллегами головы над традиционным вопросом русской интеллигенции «Что делать?»: предприятие теряло квалифицированные кадры по принципу «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». Проблема была даже не в том, что некоторое количество станочников, получив хорошее предложение со стороны, рассчитывались и уезжали в никуда. Проблема – в том, что на фоне напрочь убитой инфраструктуры, отсутствия училищ, готовивших ещё три десятилетия назад квалифицированные технические кадры, взять этих самых рукастых работяг сегодня просто негде, отчего 5 – 10 – 15, ушедших по собственному желанию станочников могут создать для предприятия неразрешимую проблему.
Да, так вот. Читаю об индустриализации 1930-х гг. и понимаю, что наша с коллегами вселенская скорбь – это тьфу и растереть. Для примера: 1936-ой год, город Челябинск и одноимённый тракторный завод. Тот самый, на базе которого в годы советско-германской войны возникнет индустриальный монстр, ставший широко известным под именем Танкограда. В течение года с завода уволилось 17.419 чел. (64,5%)! В следующем, 1937-ом, году ситуация не улучшилась – текучка составила 66% (уволилось 18.192 чел.), а в 1939-ом – 15.136 чел.!!
И если кто-то думает, что это единичные случаи, так сказать, исключения из правила, он глубоко ошибается. Другой пример, причём не из забытого Богом Челябинска, а совсем даже наоборот: Москва, строительство метрополитена. 1932 год: на Метрострой пришло 18.585 рабочих, уволились – 14.305 чел. при средней численности работающих за год – 2.749 чел! 1933 год: в октябре пришло 3.000 рабочих, уволилось 3.300 чел., а за последние три месяца года пришло 14.800 чел., уволилось 12.700 чел.
Почему была такая текучка? А всё по той же самой причине – из-за качества жизни. Вот это – описание бытовых условий в рабочих бараках Метростроя в 1932 – 1933 гг.: «Периодически проводившиеся «походы за культурный барак» давали незначительный эффект. Во время первого такого похода в июле 1932 г. вполне удовольствовались тем, что в бараках имелось достаточно мешков с сеном и деревянных лежаков и рабочие не были вынуждены спать на полу. Столы и прикроватные тумбочки считались шиком [Выделение моё. Пан Гридь]. В большинстве бараков только у каждого второго жильца имелась табуретка и тумбочка. Простыней, наволочек, одеял и матрасов было недостаточно. Умывальники, душ и туалеты во многих бараках и вовсе отсутствовали...».
Или такое описание: «В феврале 1933 г. Комиссия партийного контроля и Рабкрин, проведя выборочное обследование бараков в районе Остоженки и в Филях, обнаружили мрачную картину: помещения не отапливались, так как не было дров, щели в домах не были заделаны, отсутствовали водопровод и канализация. Уборные и прилегающие к баракам дворы пребывали в таком неописуемом состоянии, что приходилось всерьёз опасаться возникновения эпидемий [Выделения мои. Пан Гридь]. Постельное бельё не менялось в течение 4 – 5 месяцев, и в результате катастрофических условий уже получили распространение инфекционные заболевания...».
Знаете, моя бабушка, будучи деревенской жительницей, завсегда держала свинью, на мясо и сало. Так вот у этой свиньи условия жизни всяко получше были...