15 сентября одно из самых активных промосообществ в пространстве казанских вечеринок с электронной музыкой — BNF — отметит пятилетие. Перед первым (и, надеемся, не последним) юбилеем «Инде» поговорил с основателем промогруппы Вагизом Хусаиновым. В этом материале перечислены самые важные эпизоды за время существования BNF: от вечеринок в здании на Кави Наджми, 8, первых убытков и «Шерсти» до визитов полиции и Роспотребнадзора, ивентов в ТЦ «Олимп» и грядущей пати в честь пятилетия (место пока держится в секрете). Бонусом — рассуждения Вагиза о будущем BNF, ночной мэрии и портрете казанского тусовщика.
Re:Forms + Morphosis
10 ноября 2012 года
Первое мероприятие я как промоутер провел еще до появления BNF, в 2012 году вместе с формацией Re:Forms — это довольно известное сообщество фанатов техно-музыки, образовавшееся в Казани в 2010 году. Тогда я еще не жил в Казани постоянно, а работал в особой экономической зоне «Алабуга». Вообще я родом из Нижнекамска, учился в МГИМО, но часто приезжал в Казань. Меня очень удивляло, как здесь все плохо с ночной жизнью, если сравнивать с Москвой. В один из приездов сестра познакомила меня с ребятами из Re:Forms: я попал на их мероприятие в старый Jam Bar на Жуковского и приятно удивился, что в Казани есть подобное андеграундное место и люди, которые играют классное техно. К тому моменту я уже коллекционировал техно и хаус на виниле, поэтому мы быстро подружились с ребятами на волне общих музыкальных вкусов. Я предложил привезти на их двухлетие ливанца Morphosis. Все расходы тогда были на мне: я был менеджером среднего звена с неплохой зарплатой и накоплениями, которые хотелось вложить во что-то душевное. Вечеринка прошла 10 ноября, и это был один из первых громких техно-привозов в Казань. Народу было много, атмосфера — запредельная, но мероприятие все равно оказалось минусовым: я потерял около 49 тысяч рублей.
Re:Forms Livestream Connection
14 сентября 2013 года
Несмотря на то что я ушел в серьезный минус, мне очень хотелось продолжать делать вечеринки. Я был одержим продвижением своего видения и любви к техно. Мы провели еще несколько вечеринок в новом Jam Bar, но они не слишком подходили этому месту по формату. Я понимал, что нужно делать свое пространство. В июне 2013-го — тогда я окончательно перебрался в Казань — я с друзьями устроил тусовку в офисе нашего знакомого: мы поставили вертушки, позвали гостей, было атмосферно. Разговор вновь зашел о создании своего места. Внезапно одна девушка сказала, что знает «прикольный пустой домик рядом с Баумана». Мы сразу поехали смотреть здание на Кави Наджми, 8. С ним все было непонятно: в одном крыле первого этажа — салон красоты «Саша», в другом — неизвестно что. Ремонт тоже был странный, на потолке, например, был какой-то Янис из гипсокартона. Но когда мы поднялись на третий этаж, то просто офигели — помещение было идеальным: чердачным, но при этом с высокими потолками и просторным залом. Конечно, слегка странно делать танцпол на третьем этаже здания, но какая разница!
Помещение было в отвратительном состоянии: например, кирпичная кладка была настолько грязной, что мы несколько дней болгаркой срезали с нее куски бетона. Мы договорились с владельцем здания, подписали договор аренды и начали ремонт, не имея ни концепции, ни бизнес-плана. Работали сами, целыми днями в зале стояла пыль под потолок, а в этой пыли копошились мы. На тот момент я полностью разорвал связь с корпоративным образом жизни, но так как я долгое время работал с крупным бизнесом, то имел накопления, которые позволяли мне вложиться в клуб. В основном открытием клуба вместе со мной занимались три человека. Один из них, Валентин, открывал клуб «Ленин» (находился на улице Пушкина, сейчас закрыт. — Прим. «Инде»), то есть имел более или менее релевантный опыт. Я тогда вложил 90 процентов средств, он — 10 процентов. Вопросы стройки курировал Дамир Калимуллин. Еще один соучредитель — Андрей Fuji, он тоже занимался строительными работами и помогал с арт-политикой. К тому же он мой близкий друг и музыкальный единомышленник. Валентин и Дамир вскоре вышли из проекта.
Стройка длилась несколько летних месяцев. Незаметно наступил сентябрь — начинался сезон мероприятий. Ремонт подошел к относительно чистой стадии, сил ждать больше не было: надо было делать вечеринку. Тогда мы приняли решение провести Re:Forms Livestream Connection — мероприятие из серии сообщества Re:Forms, в рамках которой диджей-сеты транслировались в интернет. Тогда мы собрали невероятное количество народа — кажется, больше на событиях в «Бонифации» (так назывался наш клуб) не было. Это был wow-эффект, никто не ждал техно-клуба в центре города. Зал, конечно, был готов не полностью: на туалетах, например, вместо дверей висел полиэтилен.
После этого мы стали регулярно проводить вечеринки в новом месте. Обязанности между партнерами разделились так: Валентин занимался баром, а на мне были арт-политика и букинг. Довольно скоро мы начали привозить зарубежных артистов, не имея при этом никакого опыта — тогда мы думали, что чем больше именитых музыкантов привезем, тем больше о нас узнают и тем выше будет посещаемость. К сожалению, это серьезное заблуждение. В здании «Бонифация» было много проблем, но главная — отсутствие газа и, следовательно, отопления. Собственник обещал провести газ и подготовить нас к зиме, но в холодный сезон мы вошли без отопления, на которое очень надеялись — ведь именно тогда на втором этаже мы открыли кафе. Несколько раз в неделю нам приходилось привозить огромные баллоны с пропаном и прогревать здание кустарными методами, что стоило огромных денег (хотя большую часть давали владельцы). Но этого было недостаточно: мерзли и повара, и официанты, и гости. Мы понимали, что «Бонифацию» нужен качественный рывок, но в таких условиях он был практически невозможен — кафе мы закрыли уже через полтора месяца, вогнав себя в огромный минус. Экономика проекта стала неуправляемой: доходной статьи почти не было, на мероприятия ходило мало людей. К апрелю я понял, что у нас коллапс, к маю впал в депрессию — выйти из ситуации у нас не получалось.
Первый раз дверь «Бонифация» закрылась в июне 2014 года — после 10 месяцев работы. Последняя вечеринка прошла 9 июня — это был концерт музыканта и диджея Гоши Морозова со струнным квартетом. Всего пришло человек 50, зато было очень атмосферно. Я принял решение приостановить проект и под лучами летнего солнца старался справиться с навалившимся депром. В общей сложности за это время в «Бонифаций» я вложил четыре миллиона рублей. Не все из них были моими: часть были заемными, было несколько кредитов. Надо понимать, что тогда у нас не было ни рассылок во «ВКонтакте», ни «Инстаграма» — мы просто не знали, как всем этим пользоваться.
Рестарт «Бонифация»
4 октября 2014 года
После закрытия «Бонифация» я ушел на эмоционально-восстановительный перерыв, из которого меня вытащили ребята из казанского промообъединения Pushka 52. Раньше они под названием «Ловушка» делали трэп-вечеринки, а затем переименовались и перешли на хаус-музыку. Первый раз мы столкнулись, когда они жаловались, что в «Бонифаций» пускают людей от 21 года, а им тогда было по 20. Это, кстати, тоже серьезная организационная ошибка — не знаю, чего мы хотели этим условием достичь. Когда мы встретились снова, «Бонифаций» уже не работал, а чуваки из «Пушки» хотели делать вечеринки. Парни мне понравились, и мы сразу начали продумывать идеи ивентов.
В итоге мы в августе и сентябре сделали несколько событий на площадке формально закрытого «Бонифация» — например вечеринки Basement Jam и «Бунт». После закрытия клуба у меня оставались ключи — забрать их владельцы не могли скорее по морально-этическим причинам: все-таки я много вложил в здание, поменял там все окна и так далее. А внутри все стояло нетронутым — мы договорились с владельцами, что если они все-таки проведут газ, то мы, возможно, возобновим работу. Газ нам не провели, но осенью мы все-таки решили вернуться.
Официальный рестарт клуба случился 4 октября 2014-го. Тогда мы ушли от самого первого логотипа с графичной мордочкой льва и названия «Бонифаций» — оставили просто хештег BNF, который использовали в социальных сетях. Ближе к зиме стало ясно, что газ нам не проведут — я стал сильно гнать на арендодателей, отношения стали портиться. Но ключи я при этом не отдал, и мы продолжали изредка проводить в клубе мероприятия. Потом хозяева начали следить за нашим «Инстаграмом» и стали грозить пальцем. Последней вечеринкой стало мероприятие нашей серии Black Art, когда к нам приезжал Рош Дадье — артист родом из Кот-д'Ивуара, который стал известен как техно-продюсер уже переехав в Германию. Это было 24 апреля 2015 года.
Надо сказать, что в «Бонифации» практически никогда не возникало проблем ни с посетителями, ни с полицией. Вспоминаются всего два случая. Первый произошел во время нашей новогодней вечеринки. Посетитель затеял драку, охрана его быстро вывела, а он взял кусок брусчатки и метнул его нам в окно. Я тогда порадовался, что не поскупился на ремонт, — окно выдержало удар.
Второй случай произошел из-за того, что рядом с нами расположен жилой дом. Хотя у нас была дорогостоящая звукоизоляция, одна женщина из дома напротив постоянно вызывала полицию с жалобами на шум. Несколько раз приезжали полицейские и накладывали на нас штрафы в 500 рублей. Дело дошло до Роспотребнадзора, который решил нас потрясти. Я ездил к ним пару раз, писал какие-то объяснительные — в итоге сотрудники замерили уровень шума и уже после закрытия «Бонифация» сообщили, что показатели в норме и мы можем работать.
Скорая помощь к нам на вечеринки не приезжала ни разу: у нас не было ни разбитых носов, ни проблем из-за употребления веществ. Когда был «Бонифаций», я очень внимательно относился к вопросу наркотиков — если видел человека под воздействием, подходил, спрашивал, как самочувствие, и на всякий случай просил вести себя адекватно. Со временем я стал как-то проще к этому относиться, а потом вообще понял, что это неотъемлемая часть тусовки. Хотя за этим нужно внимательно следить.
Вечеринка «Шерсть» на «Фабрике Алафузова»
18 июля 2015 года
После очередного закрытия «Бонифация» мы задумали провести мероприятие на «Фабрике Алафузова». Мы довольно быстро договорились с Андреем Питуловым (владелец «Фабрики Алафузова». — Прим. «Инде») об аренде и провели однотанцпольную вечеринку Basement Jam, которая внезапно оказалось очень успешной. Затем там была наша вечеринка «Склад ума» на два танцпола. Мы были настолько ошарашены успехом, что решили сделать три танцпола — я чувствовал, что будет суперхайп. Тогда мы задумали коллаборационную вечеринку «Шерсть» с танцполами от BNF, Re:Forms и Pushka 52. Помещение для третьего танцпола нам пришлось приводить в порядок самим — до нас там ничего не проходило. Там были серьезные проблемы с потолком — от громкого звука он мог треснуть. Поэтому вместе с бригадой рабочих мы его доделывали, чистили и мыли помещение — затраты на подготовку танцпола полностью легли на нас. Питулов тогда, с одной стороны, обживал фабрику, с другой — вел переговоры с большими инвесторами, которые, как мы знаем, до сих пор не увенчались успехом. И не потому, что он какой-то своеобразный тип, а потому, что это огромные площади, которые находятся в неудовлетворительном состоянии — слишком много денег туда нужно вложить.
В итоге на «Шерсти» был фурор — к нам пришло более 900 человек, при этом народ был абсолютно разный: приезжали и «лексусы» с «мерседесами», и «харлей-дэвидсон», и какие-то местные жители подтягивались. Я думаю, все прошло удачно благодаря совпадению громких слов «заброшенная фабрика» и «три танцпола». Тогда на танцпол BNF мы привезли сразу несколько гостей из Нижнего Новгорода — проект UNICULA нашего друга Максима Купера и саунд-дизайнера Максима Хрычева, группу медиахудожников Svetofon Studio. «Шерсть» стала самой прибыльной для меня вечеринкой.
«Питерский экспресс» в «ДК 21»
20 февраля 2016 года
Первый и последний приезд ФСКН на мероприятия BNF произошел на вечеринке «Питерский экспресс» в «ДК 21». Тогда к нам приезжал диджей Armtone с аудиовизуальным выступлением. Клуб находился в Чернояровском пассаже, в помещении, в котором до этого был музей советских игровых автоматов (очень обидно, что он закрылся, — в Москве и Питере дела у них все еще идут отлично). Тогда я работал в «ДК 21» в штате, занимался программной частью и иногда делал вечеринки BNF. Еще со времен бурных студенческих рейвов в Москве я знал, что случаются антинаркотические рейды, и понимал, что бывают вежливые, а бывают мордой в пол. Поэтому где-то в глубине души я всегда ждал, что рано или поздно полицейские приедут на мое мероприятие. Но мы все равно оказались не готовы к этому. Началось все более или менее обычно — по чьей-то жалобе приехал полицейский бобик, но наш начальник охраны Виталик сотрудников внутрь не пустил — зато зачем-то рассказал им, что здесь находится клуб «ДК 21» и проходит такая-то вечеринка. Может быть, Виталик чем-то их обидел, но уезжали полицейские со словами «Не хотите пускать нас — пустите других». Через 40 минут к нам приезжают серьезные большие дяди в форме, несколько человек в штатском и халатах. Как мы потом узнали, в ту ночь у ФСКН был рейд, к нам они приехали сразу после «Соли». Мы с друзьями стоим у входа совершенно пьяные и начинаем вести с ними разговоры в стиле «да вы нарушаете наши права», а делать это максимально бесполезно. Анализ я сдавать отказывался — ничего хорошего он бы не показал. Пока я сидел и упирался, ко мне приставили какого-то бугая, который разводил меня на разговор — спрашивал о заведении, посетителях и так далее. В итоге я доотказывался, и омоновец в маске сгреб меня с собой в машину. Меня отвезли в управление МВД на Черном озере, более или менее вежливо записали данные и взяли обещание, что раз «я не могу сейчас сходить в туалет», то приду к ним сдать анализ в другой раз. Но я, конечно, не пришел. Я почти уверен, что они послушали мой телефон, убедились, что я не наркобарон, и успокоились. На вечеринки они больше ни разу не приходили.
Secret Location
30 июля 2016 года
Если говорить о проблемах с полицией, то можно вспомнить еще и вечеринку Secret Location, которую мы проводили в красильном цехе на территории бывшего завода текстильной промышленности на улице Архангельской. Это крутейшее помещение квадратов в 700 с высокими потолками — там мы делали два танцпола, где помимо казанских диджеев выступал наш друг из Питера, постоянный гость наших вечеринок un2un. Через несколько часов после начала вечеринки по жалобе соседки приехала полиция — нас довольно спокойно попросили убавить громкость, что мы и сделали. Вероятно, соседка звонила еще раз и сообщала какие-то кошмары, потому что еще через час к нам приехали человек 20 в масках и с автоматами. На случай непредвиденного взаимодействия с правоохранителями у меня всегда есть заготовленная история: мы креативное дизайн-агентство и празднуем день рождения компании вместе со своими креативными друзьями — у нас все мирно и аккуратно, никаких жертвоприношений нет. Легенда сработала хорошо, маски-шоу уехали, но вечеринку мы все же прикрыли.
Тогда (впрочем, как и сегодня) над организацией вечеринок BNF работало разное количество людей: от двух до восьми. Основные действующие силы — наш дизайнер Руслан fivedotfour, который занимается всей визуальной составляющей, и я — на мне работа с площадкой и букинг артиста. Потом приходит вопрос промо, в этом вопросе нас поддерживают еще несколько человек — они подхватывают работу с социальными сетями, когда у меня совсем нет на это времени. На этапе работы на площадке подключаются еще три-четыре человека — постоянно нужно что-то перетаскать, кого-то привезти и так далее. У нас нет четкой команды и внятно выстроенных экономических отношений, поэтому гонорары зависят от успешности мероприятия. Даже гонорары наших резидентов не всегда обговариваются детально.
Затраты на вечеринку зависят от многих факторов — готовности площадки, уровня привезенного артиста. Мероприятие без привоза обходится в среднем в 30 тысяч рублей, с российским привозом — в районе 50. А если привоз зарубежный, цена может подняться до небес.
Вечеринка «Три года BNF» в ТЦ «Олимп»
17 сентября 2016 года
В сентябре 2016-го скитания по площадкам привели нас в тир ТЦ «Олимп». Тогда приближалось трехлетие BNF, и мне очень хотелось сделать трехтанцпольную вечеринку внутри нашей серии «Синдикат». Ее суть заключалась в объединении разных тусовок: тогда у нас играли и группа «Вшы», и Ewan Limb, и Руслан Чижов (DJ Chick, технический директор ЦСК «Смена», сооснователь сообщества «Изолента». — Прим. «Инде»), и резиденты Re:Forms, и много кто еще. В городе было всего одно место для проведения трехтанцпольной вечеринки — «Фабрика Алафузова», мы даже начали переговоры, но у Питулова появились какие-то проблемы с партнерами, и вечеринку нужно было переносить. Тогда наш друг и участник вечеринок Антон Гордеев, работающий в ТЦ «Олимп», предложил мне попробовать рассмотреть в качестве площадки тир, находящийся в торговом центре на минус втором этаже и работавший в том числе как бар. Мне все невероятно понравилось — просторный танцпол, есть гардероб и туалеты. Далековато от центра, но что поделать. Хозяин тира оказался очень приятным типом — мы быстро договорились об условиях, и потом он даже приходил на наши вечеринки. Трехлетие мы отметили без громких привозов — играли резиденты BNF, в том числе петербуржец un2un.
Всего мы сделали в «Олимпе» порядка 15 вечеринок. В какой-то момент мы стали замечать, что теряем до 20 процентов прибыли: я это списывал именно на удаленность от центра и на то, что площадка потеряла новизну и люди стали лениться приезжать сюда. Хотя я уверен, что если мы вернемся в тир, будет ажиотаж.
Пятилетие BNF
15 сентября 2018 года
Пятилетие для нас — это большой праздник и серьезная дата, хотя кому-то она может показаться небольшой. Мы пригласили в гости Yu Kawabata — артистку из города Осака, Япония, участницу Red Bull Music Academy Stage на первом фестивале Outline. Переговоры с ней мы вели с апреля — взаимопонимание было быстро достигнуто, билеты и визы оформлены. Но 4 сентября в наши планы вмешался тайфун «Джеби», обрушившийся на несколько префектур, в том числе на Осаку. Тайфун признали самым сильным за последние 25 лет, он принес серьезные разрушения и в том числе сделал невозможным нормальную работу аэропорта, из которого должна была вылетать Ю, — до сих пор он работает лишь на внутренние и несколько внешних рейсов, полеты в Европу отменены. Был призрачный шанс взять Ю билеты с вылетом из Токио, но, во-первых, это привело бы к сильному удорожанию, а во-вторых, мы просто не успевали это сделать. Но Ю обязательно приедет к нам, когда все проблемы решатся. А пока мы ждем в гости Гарика G Depot — частого гостя мероприятий от m.division, участника фестиваля «Гамма», моего старого друга, подарившего мне первую виниловую пластинку с техно. Еще в лайнапе ребята, ставшие резидентами в первые годы работы BNF. Мы планируем организовать самый вкусный бар за историю нашего проекта, а еще позовем Никиту Гуру с его чайным баром. Локацию назовем за два часа до начала мероприятия.
О будущем BNF, ночной мэрии и портрете казанского тусовщика
В последнее время я переосмысляю нашу деятельность. Я чувствую, что немного диковатому и слегка инфантильному проекту BNF пора стать чем-то иным. Промодеятельность уже несколько лет мой единственный источник заработка, и сегодня я понимаю, что дальше так продолжаться не может. Наверное, BNF стоит перевести в разряд комьюнити, а вечеринки проводить нерегулярно и для души, не рассматривая их как заработок.
После первого закрытия «Бонифация» я перестал терять деньги на вечеринках, но последние полгода наблюдаю тенденцию к нулю и небольшому минусу. Я связываю это в первую очередь с тем, что публика насытилась проектом, а во вторую — с развитием ночной жизни Казани: у людей сегодня большой выбор мероприятий. В какой-то момент мы стали делать вечеринки слишком часто и стали для людей чем-то обыденным. В то же время появился культ «тусовой Профсоюзной», который забрал у нас часть людей. Наверное, также повлияло появление «Изоленты» — проекта очень близкого мне по музыке и по духу. Ребята сильно заморачиваются и ставят определенную планку: посетитель их вечеринок видит, как все светится, летает, классно звучит, видит толпу народу. И дальше будет ждать от вечеринок такого же — а мы не всегда можем это дать.
Не исключено, что на следующем этапе мы все-таки осядем в каком-то месте и закончим эти выматывающие скитания между площадками. Я верю, что в Казани можно сделать хороший клуб. Если правильно сработать с администрированием, с арт-политикой, знать актуальную повестку и корни электронной музыки, то можно открыть хорошее место, в которое ходили бы даже обыватели. В Казани пока нет такого места. Зато на рубеже 2015−2016 годов появился клуб Bioport, созданный продюсерской группой Ozone Pro. Он был просто обречен на провал. Это был своего рода антипример: с неактуальной арт-политикой, включающей в себя транс и совершенно непонятное техно, и неактуальным интерьером. Не очень понимаю, зачем было в 2015-м открывать то, что надо было запускать в 2005-м. Я с большим почтением отношусь к заслугам Ozone Pro — 20 лет их активности достойны уважения, но зачем они сделали этот клуб — непонятно.
Ментальность казанского тусовщика такова, что он не любит тратиться, особенно платить за вход. Перед каждой вечеринкой мне обрывают трубки и закидывают соцсети сообщениями с просьбой вписать бесплатно. Экономика мероприятия никого кроме организаторов не интересует — хотя, наверное, и не должна. Под экономикой я имею в виду расходную часть: затраты на свет, звук, охрану, проезд и гонорар артистам и так далее. Из-за якобы высокого ценника многие просто не доходят до вечеринки. Еще одна общая черта — абсолютно необъяснимое желание казанских тусовщиков лечь спать в три часа ночи. Это важная проблема: люди на танцполе не задерживаются. С одной стороны, меня это радует, потому что это говорит о низком уровне потребления наркотиков. С другой, видимо, есть множество факторов, которые заставляют человека начать скучать в два часа ночи, в самый разгар вечеринки. Перенасыщенности мероприятий у нас нет. Некачественные тусовки? Вряд ли. Я знаю многих людей, которые без всяких веществ и часто даже без алкоголя тусуются и до четырех, до пяти утра. В общей массе постоянной публики вечеринок BNF таких, наверное, процентов 50 — им важно насладиться музыкой, ночью, тусовкой. Вероятно, дело в том, что в основном к нам приходят люди, которые не разбираются в электронной музыке, — они довольно быстро начинают скучать, и задержать их может только какой-то допинг. Хотя я уверен, что не обязательно хорошо разбираться в музыке, чтобы ею наслаждаться.
Я думаю, что многие приходят к нам не из-за конкретных артистов, а потому, что им нравится вайб BNF, наши музыкальные вкусы. Очень часто я слышу, как гости хвалят «атмосферу» наших вечеринок. Для меня всегда оставалось загадкой, влияет ли привоз на количество посетителей. Наверное, люди думают что-то в стиле «раз его везут, значит, он классный».
Я внимательно слежу за проектом «Ночная мэрия». После какого-то мероприятия «Изоленты» я не удержался и написал на стене в комментариях, что ночная мэрия — это как общественная палата для организаторов вечеринок и нам всем надо в нее вступить. Но вообще у меня смешанные чувства к мэрии. Я уважаю psy-культуру, ценю ее как явление с историей и своей музыкой, но в то же время понимаю, что люди, которые ходят на psy-вечеринки, в массе своей просто ******** (заядлые наркопотребители. — Прим. «Инде»). А ночной мэр Артур Хосровян (участник промогруппы Ozone Pro, выступающий под ником DJ Art. — Прим. «Инде») — именно из этой культуры. С другой стороны, мне очень хочется верить, что работа с органами власти возможна — у нас когда-то даже была встреча с отделом по работе с молодежью и с руководителями наркополиции, которую спродюсировала ночная мэрия. На ней мы говорили, что нужно менять методы работы с ночной жизнью. Но никакой внятной деятельности я пока не увидел. Хотя и понимаю, что этот орган мог бы сделать много полезного: ночная мэрия должна быть связующим звеном между участниками ночной жизни и властью. Возможно, инициатором какого-то профсоюза. Я общался с ночным мэром Берлина, когда тот приезжал с лекцией в «Штаб», — он говорил, что на построение внятной системы работы у них в городе ушло больше пяти лет. Вероятно, мы сейчас тоже находимся в начале этого пути. Но главное, чтобы ночная мэрия стала органом, лоббирующим интересы участников ночной жизни, а не свои собственные.