Личные подсобные хозяйства могут стать непосильным бременем для сельских жителей
В Госдуме РФ рассматривают законопроект, предлагающий приравнять владение ЛПХ к предпринимательской деятельности, что повлечет за собой патентное налогообложение и иные обязательства.
Люди боятся…
В Послании президента России Владимира Путина Федеральному собранию от 1 марта 2018 г. отмечена важность поддержки начинающих предпринимателей и создания условий для роста доходов жителей сельских территорий. К слову сказать, «жители сельских территорий», как их ласково назвали составители речей президента, — это обычные крестьяне, деревенцы, сельчане. Те, кто живет и трудится в одноэтажной, бревенчатой, российской глубинке. В Ольховках, в Михайловках, в Березовках и еще в миллионах русских деревеньках. У всех них есть личное подсобное хозяйство. У всех есть огород, у кого-то куры, у кого-то коровенка, у кого-то один вислоухий пес и кошка с котятами. Люди отчаянно пытаются выжить в этой неблагодарной и жестокой к своим детям стране.
Одни из них продают огурцы у дороги, другие молоко заезжим дачникам, третьи соленое сало от забитого порося. Сами не едят вдоволь, пытаются продать, чтобы помочь ребятишкам, которые в городе ищут свое место под солнцем. Единороссы, захватившие власть в различных «думах» по всей стране, вознамерились всех их сделать «налогооблагаемой базой». Есть ли в этой стране предел подлости и мерзости в желании обобрать и так уже нищих?
Недавно по телеканалу НТВ был показан сюжет о девочке из Дании, которая нашла свою родную сестру в России. Девочка из Дании получает в своей стране пособие как ищущая работу — 8 тыс. крон (на наши деньги это более 85000 рублей). Живет в полном достатке, в съемной квартире, хотя имеет состоятельных родителей. Ее сестра в России работает, кем придется, в том числе и на фермах, получает 8 тыс. рублей как сирота и больше ничего от самого прекрасного в мире государства! Живет впроголодь в грязной комнатушке 3х5 кв. м. Выглядит она как маленький загнанный зверек в отличие от сестры. И мы все еще во что-то верим и удивляемся?! Ну, это так, лирико-экономическое отступление…
Молчание ягнят…
В моем предыдущем материале про уничтожение села (Томская НЕДЕЛЯ» № 32 от 10 августа 2018 г.) я рассматривал различные точки зрения на налогообложение крестьянских подсобных хозяйств (КПХ) и фермеров, а так же желание государственных мужей в Думе еще и все остальные личные подворья обложить оброком, и, видимо, в конце концов, окончательно добить русскую деревню. Написав его, я задумался: а что же думают об этом сами жители сел и деревень? Мы, кстати, тогда предложили написать нам в газету отклики, если кто-то не согласен с таким положением дел. Честно говоря, я был уверен, что обрушится шквал звонков как минимум от неравнодушных жителей села. Меня удивила полная, как после обстрела, тишина из окопов крестьянского войска.
Тогда я обратился к знакомым. Мы на даче берем молоко в соседнем селе у бывшей деревенской учительницы Нины Васильевны. Фамилию и село, где она проживает, не называю по ее убедительной просьбе. Потому что она БОИТСЯ!
Вы подумайте, до чего нужно было довести страну, что пожилая учительница и ее муж пенсионер держат свое хозяйство, пытаются прокормить себя тяжелым трудом и при этом в страхе умоляют не называть их имена и адрес!
Нина Васильевна на мой вопрос «Как она относится к такой инициативе «Единой России» отвела глаза и сказала, тихо ругаясь:
— Желаю им всем пожить в Сибири на учительскую пенсию. Я целый день на огороде, муж в поле сено коровам косит. Буренки только и спасают, чтоб хоть как-то прилично жить. На праздники ведь хочется стол накрыть. Одежку, какую поприличнее, новую надеть. Телевизор вон совсем старенький у нас, как его, «Фунай»… И детям мы помочь обязаны, они ведь в городе тоже не шикуют. Такое только при царской власти было: обирать тех, кто совсем землей измучен. У нас в селе и так уже почти все спились от безработицы, да от трудов неблагодарных. Перед самой моей пенсией школу деревенскую закрыли. Я хоть успела поработать, а те, кто помоложе, без работы и денег сидят, — рассказала женщина.
— Так чего же вы боитесь? Пора уже говорить об этом кошмаре честно и громко. Вы — учительница, вам поверят! — сказал я Нине Васильевне.
— Вы уж не смейтесь надо мной. Придет налоговая, тогда не поговоришь! У нас в соседнем селе одного фермера в такой оборот взяли, что чуть-чуть и петлю человек на шее не затянул.
На том мы и поговорили. Действительно, люди запуганы! Вертикаль власти работает, как отлаженный механизм!
Я прекрасно понимаю и тех крестьян, что торгуют на Губернаторском рынке, которые и вовсе отказались со мной говорить на эту тему, а уж тем более называть свое имя и село! Каждый выживает в одиночку, надеясь на что-то лучшее. Вот только оно все не приходит и не приходит к нам. Вспомнил ту девочку из Дании и ее пособие в 85 тысяч. Думаю, старая учительница из русской деревеньки от такой пенсии не отказалась бы. И не пришлось бы ей на старости лет, боясь своей тени, доить коров!
Так и живем: даже если ты сам работаешь на своей земле, жизни нет никакой! Нет речи и о том, чтобы при наличии крайней надобности государство пришло на помощь. Надеюсь, люди хотя бы перед выборами проснутся!
БОРИС АСОВ