Ольга Янушевская, planetabelarus.by
Чем была знаменита на весь СССР мастерская, основанная в провинциальном белорусском местечке, немецким эмигрантом.
Во второй половине 1920-х годов модники и модницы почти всего Советского Союза прогуливались в солнечный день по улицам городов в популярных тогда шляпах из спатри, или спартри (полотно, изготовленное из плетеной осиновой стружки).
Эти головные уборы упоминаются даже в литературе у знаменитых авторов. Например, в пьесе Михаила Булгакова «Зойкина квартира» (1926 год) и в романе Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев» (1928 год). А в белорусском Глуске о спартри знали еще с конца XIX века (примерно с 1897 года), когда немецкий эмигрант основал в местечке небольшую мастерскую по его производству.
Произведенная в Глуске продукция вывозилась в Германию. Сразу после Октябрьской революции владелец мастерской, продав оборудование некоему Кушнеру, уехал на родину.
В 1921 году мастерскую национализировали. В 1925-м мастеров-кустарей объединили в артель, которая разместилась уже не в частных домах, а заняла общественные помещения. На предприятии увеличилось количество работников. Коллектив насчитывал более ста человек. Интересно, что в Советском Союзе спартри производили только в трех местах: Глуске, в окрестностях Ленинграда и на Урале.
В 1930-е годы артель продолжала развиваться — были построены производственные помещения, а также Дом культуры, детский сад. На волне борьбы с религией в католическом костеле (стоял на месте современного глусского стадиона) сделали склад: в подвале храма хранилась стружка, из которой ткали полотна спартри.
В годы Великой Отечественной войны часть оборудования артели удалось разобрать и спрятать в домах у строгалей и ткачих.
После освобождения Глуска с первых дней началось восстановление предприятия. К концу 1946 года в артели уже насчитывалось около 300 работающих, причем 70% из них были комсомольцы, поэтому артель получила название «КИМ» — «Коммунистический Интернационал Молодежи». В 1960 году артель переименовали в промкомбинат.
Самый старый из цехов предприятия — строгально-ткацкий. За продукцией глусских ткачих — плетеными из осиновой стружки полотнами — приезжали даже из Узбекистана, Азербайджана. Ткачихам трудиться приходилось тяжело — работу начинали рано, иногда даже в 4 часа утра, чтобы больше сделать полотен, ведь от количества произведенной продукции зависела зарплата. А платили за одно сделанное полотно всего 14—16 копеек.
На протяжении более чем восьми десятилетий Глусский промкомбинат давал работу женской половине населения района. Почти в каждой семье современных глусчан и жителей района бабушка, мама или тетя ходили плести осиновую стружку в артель «КИМ». Кто-то работал непосредственно в цеху, а другие брали стружку домой. И хотя за такую работу платили копейки, для крестьян это были реальные деньги, а не палочки-трудодни в ведомости.
В экспозиции Глусского историко-краеведческого музея есть тот самый станок, с помощью которого делали осиновую стружку, а также ручной пресс — через него пропускали, сплетенную в косичку руками глусчанок, стружку.
Сделанная строгалями на станке осиновая стружка получалась тонкая, как бумага. Одна древесная прядь была длиной примерно 125 сантиметров. Стружку передавали в ткацкий цех, где ткачихи делали из нее полотна, или надомницам — они сплетали ее в косички, а потом приносили и сдавали обратно в таком виде на предприятие.
Продукция глусского строгально-ткацкого цеха была востребована на протяжении почти 80 лет. Только в конце 1980-х цех был закрыт. Но не потому, что не было сбыта, а лишь потому, что молодые девушки уже не хотели становиться ткачихами и работать в тяжелых условиях на ткацких станках.