Читайте Главу 1, Главу 2, Главу 3, Главу 4, Главу 5, Главу 6, Главу 7, Главу 8, Главу 9, Главу 10, Главу 11, Главу 12, Главу 13, Главу 14, Главу 15, Главу 16, Главу 17, Главу 18, Главу 19, Главу 20, Главу 21, Главу 22, Главу 23, Главу 24, Главу 25, Главу 26, Главу 27, Главу 28, Главу 29, Главу 30, Главу 31, Главу 32 романа "Алый меч доктора Лисса" в нашем журнале.
Автор: Анна Лебедева
Глава 33. 637 лет ожидания
Уходя с площадки, Рейхан прихватил с собой восстановленный меч. С ним он направился в комнату Хакаши, перепоручив Сана слугам первого министра и наказав им как следует позаботиться о Киасэне. Судя по лицам инсийцев, от задания Лисса они были явно не в восторге, однако возражать «господину лекарю» побоялись, предпочтя тому безмолвно подчиниться.
Хакаши обнаружился в своей комнате ‒ сложив дальнюю ширму, он перебирал на рабочем столе пучки каких-то трав, но немедленно отвлёкся от своего занятия, услышав за спиной вежливое покашливание Рейхана, и уставился на него тяжёлым укоризненным взглядом.
‒ Не объясните ли, господин Рисс, ‒ процедил первый министр, отходя от стола и поправляя закатанные рукава одеяния, ‒ что государственный преступник, лао, делает в моём доме?
‒ Уверяю вас: живи я где-нибудь ещё, вы Сангина бы не увидели, ‒ отозвался Рейхан, меньше всего желая тратить время на оправдания или извинения. ‒ Но так как я временно проживаю тут… В любом случае, я пришёл не за этим. Хотел спросить у вас кое-что насчёт одушевлённого оружия.
‒ Почему, лао, именно у меня? ‒ Хакаши раздражённо дёрнул плечом и сел в кресло, складывая руки на груди. ‒ В Синхо проживает много людей, знающих об этом больше, чем я. Генерал Отоёри, например…
‒ Генерал Отоёри отправился с докладом к Императрице. ‒ Рейхан приблизился к первому министру и протянул ему меч. ‒ А у меня не так много времени. К тому же вы неплохо объяснили мне некоторые моменты тогда, в повозке, когда мы ехали к генералу Сумаки. Словом…
‒ Словом, вы хотите знать, что произошло сегодня, ‒ закончил за него Хакаши и, вздохнув, взял меч в руки. Оглядел его со всех сторон, провёл ладонью по клинку, рукояти, после чего протянул оружие обратно ‒ как показалось Лиссу, не без некоторой поспешности. ‒ Признаюсь вам, я видел не всё. Так что…
‒ Сан отказался со мной сражаться, сломал меч, и его хватил инфаркт. А когда я его откачал, меч сам собой восстановился. Что это было?
‒ Это же был ваш первый бой с мечом, ведь так? ‒ некоторое время поразмыслив, спросил Хакаши, и когда Рейхан утвердительно кивнул, покачал головой. ‒ Когда владелец вызывает свой меч на поединок за право называться его хозяином, законы начинают действовать, лао, несколько иначе, снимая некоторые ограничения. Конечно, если оружие победит и убьёт своего хозяина, он не воскреснет и не исцелится. А вот если победит хозяин, то «смерть» меча будет лишь условной, ритуальной, если можно так сказать. ‒ Хакаши повертел в воздухе кистью, подбирая нужные слова. ‒ Проще говоря, она будет символом окончания его прошлой «жизни» и начала новой. Очередной хозяин убивает, избавляется от старой сущности оружия, несущей на себе отпечаток прежнего владельца, и становится обладателем иной, обновлённой вещи. Вы… понимаете, что я хочу сказать?
‒ В целом да, ‒ пробормотал Лисс, задумчиво потирая подбородок. Конечно, всё это стоило ещё обдумать, однако… ‒ То есть, я мог бы и не реанимировать Сана? Он воскрес бы и без моего вмешательства?
‒ Кто знает, ‒ Хакаши пожал плечами. ‒ Вы говорите, он сам сломал меч, а после… как вы сказали?
‒ У него случился инфаркт. Сердце остановилось, ‒ пояснил Рейхан.
Министр внимательно посмотрел на собеседника и покачал головой.
‒ Не могу сказать вам ничего определённого. Как я уже говорил, одушевлённые мечи живут по своим законам, многие из которых по-прежнему остаются для нас загадкой. И судить, восстановился бы Сангин без вашей помощи или нет, я не берусь.
‒ Что ж, и на том спасибо, ‒ Лисс подавил вздох и благодарно кивнул министру. ‒ Я буду думать над тем, что вы мне рассказали.
Он сунул меч за пояс своего халата и покинул комнату Хакаши. Ему не терпелось как можно скорее поговорить с Саном, которого слуги к тому времени уже должны были привести в божеский вид.
И действительно, Сангин, отмытый и переодетый в чистые белые одежды, уже находился в комнате, которую занимал генерал Баншун. Подходя к ней, Рейхан услышал громкие голоса, которые немедленно прервались, стоило ему только открыть дверь. Помимо Сана и Баншуна в помещении обнаружился ещё и Уфон, который, завидев Лисса, поторопился к нему, даже не стараясь скрыть беспокойства на своём лице.
‒ Добрый день, ‒ вежливо поприветствовал монаха Лисс. ‒ Давно вас не видел…
‒ Господин Рисс, ‒ не размениваясь на приветствия, перебил его Уфон, подходя вплотную. ‒ Скажите, почему генерал Баншун должен делить комнату с этим… этим преступником?
‒ Что это с вами? ‒ Рейхан изогнул бровь и, обойдя собеседника, прошёл к постели Сана. ‒ Помнится, в лесу вы сами успокаивали своих товарищей ‒ а теперь говорите так, будто Сангин бешеный зверь, опасный для окружающих.
‒ Именно это я и говорю, ‒ буркнул монах ему в спину, но стушевался и отступил, наткнувшись на холодный взгляд доктора.
‒ Прошу прощения? ‒ с угрозой переспросил Рейхан.
‒ Нет, ничего, ‒ Уфон сделал ещё один шаг назад. ‒ Я лишь подумал… может быть, вашему глубокоуважаемому мечу будет лучше поселиться в отдельной комнате?
Усилием воли Лисс заставил себя разгладить нахмуренные брови и сообщил уже более спокойно:
‒ Я могу поговорить на этот счёт с господином Хакаши ‒ как-никак, это его дом. Но что-то мне подсказывает, что у него не найдётся лишней комнаты. В последнее время сюда стало приходить довольно много больных ‒ я думал, вы заметили.
‒ Я понимаю, ‒ поспешно откликнулся Уфон, словно опасаясь, что Рейхан начнёт читать ему лекцию по этому поводу. ‒ Прошу меня простить, я больше вас не побеспокою.
Он наклонился над ложем Баншуна, что-то тихо ему сказал, после чего кивнул в сторону Рейхана и покинул комнату. Генерал, избегая пересекаться с Лиссом взглядом, отвернулся к стене и закутался в одеяло. Рейхан подавил вздох и присел на краешек постели Сана, который безотрывно глядел на него с тех пор, как доктор вошёл в комнату.
‒ Как ты себя чувствуешь? ‒ Лисс заставил себя улыбнуться, хотя измождённый вид Сангина мог вызвать разве что слёзы. ‒ Ничего не болит?
‒ Нет, господин, ‒ Сан широко улыбнулся ему в ответ. ‒ Не помню, когда в последний раз я чувствовал себя так хорошо. Спасибо вам.
‒ Я делал лишь то, что должен, ‒ возразил Рейхан. ‒ Мне нужно было исправить свою ошибку… лучше, конечно, было бы её вообще не допускать, но что теперь говорить.
‒ Вы про… ‒ Сангин запнулся и первый раз отвёл взгляд от собеседника, уставившись в стену. ‒ ...про то, что вам не следовало становиться моим хозяином?
‒ Про это тоже, ‒ без всякой задней мысли ответил Рейхан. ‒ Тебе следовало найти кого-то более осведомлённого в вопросе одушевлённых мечей, а не такого профана, как я. Чудо, что тебе удалось спастись.
‒ Чудо это носит ваше имя, ‒ Киасэн медленно поднял голову и возобновил прерванный зрительный контакт. Потом вновь улыбнулся, хотя и вышла улыбка у него тусклой и усталой. ‒ Если бы не ваш поцелуй… Неужели вы наконец-то вспомнили?
‒ Поцелуй? ‒ переспросил Рейхан и издал нервный смешок. Действительно, за всем случившимся он и не подумал, как могут выглядеть его реанимационные процедуры со стороны. ‒ Это был не поцелуй, всего лишь искусственное дыхание. Понимаешь, когда твоё сердце перестало биться, все другие органы также стали… отключаться. Ты не мог дышать, и мне пришлось… Постой, что ты сказал? Я вспомнил?
‒ Да, ‒ с готовностью кивнул Сангин. ‒ Вспомнили ‒ мне показалось так, когда вы держали меня на руках и просили потерпеть, и после, когда…
‒ Прости, ‒ поспешно перебил его Рейхан, опасаясь, что щёки предательски вспыхнут, если он снова услышит про поцелуй, ‒ что именно я должен был вспомнить?
‒ Ну как же, ‒ доктор чуть дёрнулся, когда сухая горячая ладонь бережно накрыла его руку, лежащую на одеяле, ‒ нашу с вами первую встречу. То, как вы лечили меня ‒ без вашей помощи я умер бы в лесу Сакураки. То, как близки с вами мы были.
‒ И, хм, насколько же мы были близки? ‒ тщательно подбирая слова, уточнил Лисс, уже предчувствуя, каким может быть возможный ответ и отчаянно надеясь, что он всё-таки ошибается.
Но хватка Сангина стала крепче, а голос его понизился до едва слышного, почти интимного шёпота:
‒ Очень близки. Так близки, как только могут быть возлюбленные.
‒ Нет, что… быть этого не может, ‒ Рейхан спрятал в ладонях вспыхнувшее лицо. ‒ Я же не… господи, это просто невозможно!
Он помотал головой, пытаясь привести себя в чувство, однако картины его и Сана, обнимающих друг друга, слившихся в поцелуе, лежащих на одной постели, роем диких пчёл атаковали его голову, оставляя доктору лишь одно-единственное невыносимое желание провалиться под землю, причём как можно глубже. Не в силах смотреть Киасэну в глаза, Рейхан с затаённой надеждой пробормотал:
‒ Может, ты ошибся? Может, тогда с тобой был не я? Какой-то другой врач или…
‒ Вы думаете, я способен перепутать вас с кем-то другим, проведя в ожидании шестьсот тридцать семь лет? ‒ глухо откликнулся Сан и горько усмехнулся.
‒ Прости, а как же… ‒ Лисс повернулся было к собеседнику, но, едва взглянув на его помертвевшее лицо, поспешно отвёл глаза и уставился на собственные руки. ‒ До того момента, как Хаторэ отдал тебя мне, я жил в Шимарии и слыхом не слыхивал ни об одушевлённом оружии, ни о перемещениях во времени, ни о магии… Подумай, может быть это и правда был кто-то другой? У Хакаши в комнате висит портрет демона Ю Фэна, он очень похож на меня. Может, к тебе тогда приходил демон?
Не то чтобы Рейхан по-настоящему верил в демонов или богов ‒ если с магией он худо-бедно смириться сумел, то высшие сущности оставались для него пока что явлением за гранью, ‒ однако сейчас он готов был вцепиться в любое мало-мальски пригодное объяснение, лишь бы не представлять больше себя и Сангина в качестве любовников. И дело было даже не в том, что Сан не привлекал его или вызывал у Рейхана какие-то негативные чувства ‒ но любовь мужчины к мужчине до сих пор была для Лисса столь же неестественной, как, скажем, каннибализм, распространённый в некоторых племенах Крайнего Юга, или древние шаманские танцы, разгоняющие облака и призывающие дождь. Рейхан не осуждал людей, практикующих это ‒ но самому принять участие в чём-то подобном? Нет уж, увольте ради всего святого.
И, чтобы перевести тему и хоть немного отвлечь Сангина, Рейхан поинтересовался:
‒ А что ты говорил про лес? Как ты там оказался? И почему?
‒ Я скрывался от солдат Императора, ‒ вздохнув, тускло отозвался тот. ‒ После убийства префекта они семь лет ловили меня, но мне всегда удавалось уйти: даже получив смертельную рану, я смог оторваться от погони. Впрочем, я не выжил бы, если бы вы не пришли мне на помощь…
‒ Убийства префекта? ‒ поспешно прервал его Лисс. ‒ Я слышал только про убийство Императора.
‒ Они оба заслужили свою смерть, ‒ Сан зябко пожал плечами. ‒ По крайней мере, я думал так, когда мой отец, бывший префект Сакураки, покончил с собой, узнав об указе Императора уволить некоторых чиновников и назначить на их место новых людей. Мне было тогда семь лет; потеряв отца, я ни секунды не сомневался, что отнял его у меня новый префект. Я мечтал убить его ‒ однако тот был владельцем одушевлённого оружия, одним из лучших воинов Ин-Си. Одолеть его силой не представлялось возможным, и тогда я решил действовать хитростью. Втеревшись к нему в доверие, я прожил рядом с ним двенадцать лет. Учился владеть мечом, постоянно тренировал себя, притворяясь его верным слугой… А когда пришло время, вызвал его на поединок, где он и встретил свою смерть. Верные ему люди жаждали мести, они едва не схватили меня ‒ но мои друзья, те немногие, что остались со мной после гибели отца, одолели их…
Сангин вдруг судорожно вздохнул и сгорбился на постели.
‒ Одолели бы, не вмешайся в дело Отоёри. Как я притворялся послушным слугой префекта, так он притворялся моим лучшим другом ‒ чтобы в переломный момент подло предать меня и тех, кто оставался верен мне до конца. Вы были в темнице. Вы видели, кто сидит там? Кто служит? Люди без ушей, без глаз, без языков…
Рейхан вспомнил слепого старика Миамори, затем немого тюремщика, имени которого он так и не узнал, и медленно кивнул.
‒ Это они. Те, кто до последней капли крови защищали меня, но каким-то чудом остались в живых. Люди Отоёри отвезли их в Синхо, где милостивый Император Ханамаки воздал им по заслугам. ‒ Слова капали с губ Сана ядом змеи. Киасэн выдохнул и сгорбился ещё сильнее. ‒ Они пожертвовали своей свободой, чтобы спасти меня. Лишь благодаря им я смог убежать. Семь лет я скрывался от солдат, жил в лесах, порой прибиваясь к отрядам странствующих воинов. Но потом меня сильно ранили, и если бы не… ‒ Сан запнулся. ‒ ...если бы не человек, похожий на вас, как две капли воды, моя жизнь подошла бы к концу. Он провёл со мной больше года ‒ и это счастливейшее время я мог сравнить разве что с далёким детством, когда отец всё ещё был жив, Отоёри звался моим другом, а будущее было светлым и прекрасным, как чистое небо на восходе солнца.
На непродолжительное время комната погрузилась в тишину. Рейхан с опаской покосился на сжавшегося Сангина и в порыве жалости мягко дотронулся рукой до его плеча. От этого прикосновения мужчина дёрнулся, точно от удара кнутом, и едва слышно всхлипнул. Чувствуя себя последним чудовищем, Лисс убрал ладонь и с наигранным интересом полюбопытствовал:
‒ А что было потом?
‒ Потом он ушёл, дав клятву, что мы ещё встретимся. Меня же схватили солдаты и доставили в Синхо. Все министры и генералы, в число которых тогда вошёл уже предатель Отоёри, уговаривали Императора казнить меня. Но тот, в своём паскудном великодушии, предложил мне стать одушевлённым мечом. Конечно, я отказался бы ‒ но я обещал, что дождусь… того человека, который спас мне жизнь. ‒ Слова Сана ножом прошлись по сердцу Рейхана, но Киасэн, не замечая, продолжал говорить всё тем же глухим, монотонным голосом. ‒ Так я стал душой меча своей матери ‒ желая унизить сильнее, меня заточили в оружие женщин, лишив последних крупиц достоинства. Но Император был глуп, считая, что может меня одолеть. Он пытался стать моим первым хозяином ‒ и я убил его, как собаку. Умирая на руках дочери, он приказал ей поместить меня в Агатовую оружейную, и Суэмун, хотя и пылала ненавистью к убийце отца, выполнила его последнюю волю. Много лет спустя меня выкрал оттуда один вор, дед Хаторэ. Он и стал моим первым настоящим хозяином.
‒ Он победил тебя? ‒ поразился Рейхан. ‒ Как?
Сан криво усмехнулся.
‒ Выстрелил из револьвера мне в голову, когда я принял свою человеческую форму. После его смерти я достался по наследству его внуку.
‒ Так Хаторэ тоже был твоим хозяином? Он тоже стрелял в тебя?
‒ Нет. Дед оставил ему записку, и Хаторэ даже не доставал меня из ножен. Тем не менее, у нас с ним была связь ‒ очень зыбкая, но позволившая убедить его отдать меня в ваши руки.
‒ Так вот почему ты знал моё имя, ‒ осенило Рейхана. ‒ Тогда, в твоём доме. Постой, хочешь сказать, что одушевлённое оружие может видеть?
‒ А так же слышать и даже немного чувствовать, что происходит вокруг. И время тянется для него точно так же, как и для обычных людей.
Лисс вспомнил о шестистах годах, что Сангин провёл, запертый в оружейной, ожидая встречи с ним, и невольно содрогнулся он стремительно нарастающего внутри осознания непоправимости совершённой ошибки. И потому когда в комнату заглянул слуга и сообщил, что господин Хакаши очень просит господина Рисса заглянуть к нему, дабы обсудить некий важный вопрос, Рейхан поспешно поднялся с постели. Чуть скомканно посоветовав Сану отдыхать и набираться сил, он пообещал заглянуть к нему чуть позже и быстрым шагом, почти переходящим в бег, покинул комнату, чувствуя, как спину его прожигает пронзительный взгляд Киасэна.
Продолжение следует...
Нравится роман? Поблагодарите Анну Лебедеву переводом с пометкой "Для Анны Лебедевой".