Вчера мы были приглашены на специальный показ фильма "Временные трудности" - русской киноленты, которая уже успела вызвать бурю эмоций у зрителей фестивалей. Она выходит в широкий прокат - и спасибо "Киномакс" за приглашение; это симптоматичное кино нашего времени.
Во-первых, это фильм о советском прошлом. Несмотря на сюжетные повороты, он исполнен визуальной ностальгии по синей школьной форме, по сталелитейным заводам, их суровым рабочим и домашним сочникам; по вареной курице на столе плацкартного вагона и по всем этим крылатым качелям советского детства. Оператору - респект; картинка красивая (хоть это и не всегда в тему).
Во-вторых, это фильм об усилии. О том, как надо преодолевать себя; о том, как закалялась сталь - в буквальном и переносном смысле. И тут фильм делает внезапный финт: от советской проблематики он перескакивает, внезапно, на тему американской мечты, бизнес-коучей и вообще всего вот этого личностного роста. Когда одаренный мальчик в красном галстуке начинает продавать домашки по математике - становится ясно, что СССР кончается.
Что вызывает дичайшее сопротивление - это сюжетный материал. Авторы фильма, опираясь на (недоказанно достоверную) биографию некоего сибирского коуча, решили доказать: ДЦП - это психосоматика. Вам нужно просто постараться, и это можно излечить. Ребенок не может ходить? Враки, это он ленится. Не может завязать шнурки? Сам виноват, пусть старается. Посмел стать парализованным? Бросим в тайге, пусть выползает, всего-то сто километров. И это я не шучу.
Иван Охлобыстин не отступает от своего ролевого круга. Он играет в фильме, в общем, того же доктора Быкова из "Интернов": только там он через унижение и насилие воспитывал здоровых ребят с высшим образованием, а здесь - ребенка с ДЦП. Не успел вынести мусор, шестилетка на костылях? А вот мы тебе его на кровать вывалим. Убирай.
Не столь уж важно, что Охлобыстин, даже с отрощенными волосами, вообще не заводской типаж; вплоть до последних сцен он кажется аппликацией на красивые сталелитейные фоны.
Не столь важно, что выражение лица у него всегда одинаковое (как, впрочем, и у Виктории Соловьевой, играющей жену, и у мальчика). Важно то, что нам показывают, с явным одобрением, семью, исполненную психологического насилия, в которой "встань и ходи" - не евангельское чудо, а простая задача по преодолению "лени". Но ДЦП насколько же зависит от лени, как, скажем, диабет или синдром Дауна.
В русском обществе, и так больном всяческим самолечением и идеей героического усилия, фильм этот по-настоящему опасен. Он знаменует прославление домашнего насилия, откат назад, деградацию в антигуманность, отказ от принятия инвалида как человека с иными возможностями. "Инвалидов в СССР нет!" - этот девиз, брошенный бюрократом из "Артека", вроде бы осуждается, но затем подтверждается в фильме. Надо было просто очень стараться.
В конце фильма на внезапно показывают отрывки из речей коучей, типа Тайсона, почему-то Хакамады, Нико Вуйчича. Вот только случаи все разные, и того же Вуйчича родители окружали любовью и заботой. А Саша, герой фильма, растет в такой атмосфере насилия, что вообще неясно, как он и до подросткового возраста дотянул.
Вернусь к картинке и достоверности. Очевидно, что стремились снять красивое и по-музейному подробное кино. И во многом это получилось. Но смысл снятой красоты не всегда ясен (бескрайняя тайга - символ чего?), а порой и неточен. У детей, едущих назад из Артека, вряд ли могут быть с собой вареные яйца и особенно вареная курица.
Попытки показать достоверно болезнь приводят к тому, что снимают очевидно разных детей (крупный план рук и ног - не того же мальчика, который играет роль маленького Саши). Перемены в физическом состоянии непоследовательны, маленький актер Илья Рязанов всегда имеет одно выражение лица, хотя по сюжету он одаренный. Да и взрослый Саша то несколько "особенный" в мимике и движениях, то вполне обычный.
Все проблемы, как обычно, кроются в слабости сценария. Характеры, в общем, ясны, но прорисованы механически: например, мама Саши, бесконечно терпевшая выходки мужа и настоящее психологическое насилие, в конце внезапно оказывается на стороне мужа. Оказывается, это все была любовь; но уж очень похожа эта любовь на хрестоматийное "бьет - значит любит".
Есть и вещи просто невероятные. Например, учительница в течение месяца прячет Сашу у себя дома. А сцена в тайге? Когда парализованный человек встает, начинает размахивать топором и отпугивает медведя? Выразительно, конечно, но уж больно странно и слишком отдает "Выжившим". А финальный аккорд, когда наперекор злым рейдерам герой с обострившимся ДЦП выводит отца из пожара, а пожарники стоят снаружи? Может быть, именно из-за неувязок в сценарии от главной роли отказался Константин Хабенский?
И вправду грустно, что деньги, хорошая операторская работа, усилия актеров, даже неплохая идея по преодолению себя - были потрачены на такой спорный сюжет, так верноподданнически опирались на биографию человека, который рассказывает о себе на коуч-встречах.
Вера Сердечная