...Бои за Драва-Соболч были в самом разгаре, когда на помощь болгарским танкистам подоспел советский стрелковый батальон капитана Стекольщикова.
Бойцы предпринимали одну атаку за другой. Казалось, под ногами горела сама земля, окутанная густым дымом, но фашисты, засев в подвалах домов, продолжали сопротивляться. В одной из таких атак ранило болгарского наводчика Чучуева и механика-водителя. Их танк, как безоружный солдат, остался на поле боя, простреливаемом со всех сторон.
«Его же сейчас подожгут»,
— определил с ходу Стекольщиков. Мгновенно оценив обстановку, он передал командование заместителю и бросился к танку. Вскочил на гусеницы и стал стучать прикладом автомата по люку машины. С трудом приподнявшись, наводчик открыл люк. Советский офицер протиснулся внутрь машины.
— Потерпи, браток,
— похлопал он наводчика по плечу и, заняв его место, скомандовал:
— Вперед!
«Рила! Я — Витоша! У нас новый наводчик — русский капитан»,
— передал по рации командир болгарской танковой роты Евлогий Райчев и занял место механика-водителя.
Полевой лазарет оказался сразу же за селом. Стекольщиков помог вынести раненых. А через минуту машина на полной скорости мчалась вдоль улицы, где шли ожесточенные бои за Драва-Соболч.
— Вперед!
— кричит Стекольщиков механику-водителю, протирая глаза от дыма.
И новые снаряды ложатся в цель: стрелял капитан отменно!
К вечеру, когда, наконец, противник был выбит из села, наступило короткое затишье. Уставший, чумазый Стекольщиков вылез из танка и сразу попал в тесное людское кольцо. К нему подходили болгарские танкисты, пожимали ему руки, спрашивали, откуда он. Весть о находчивости русского капитана разнеслась быстро. И в тот же вечер командующий Первой болгарской армией вручил командиру советского стрелкового батальона орден «За храбрость».
На прощанье капитан подошел к Евлогию Райчеву, по-братски обнял его и сказал:
«Приезжайте после войны ко мне в Омск».
Так они расстались в марте сорок пятого года...
— Хорошо помню весь экипаж — и командира, и наводчика Чучуева,
— говорит Александр Иванович.
— Славные ребята. В душе надеялся, что после войны обязательно встретимся, и я расскажу им, как болгарский орден спас мне жизнь.
Да, это случилось в бою на реке Мур. Все попытки советских бойцов овладеть высотой ни к чему не приводили: путь преграждали хорошо укрепленные вражеские доты.
— Вот вам, капитан, взвод автоматчиков. Нужно зайти с тыла. Боевое задание ясно?
— сказал командир.
Это было последнее боевое задание для Стекольщикова. С автоматом в руках он первым ворвался на высоту и упал, сраженный пулей. Нет, советский офицер не погиб. Вражеская пуля угодила в болгарский орден, вмяв его в грудь.
Уже после Победы в госпитале нашел капитана Стекольщикова орден Красной Звезды, которым было отмечено его мужество при взятии высоты на реке Мур.
Все эти годы болгарские друзья помнили о русском капитане, хотя он давно уже был штатским человеком, жил и работал в далеком целинном селе омского Прииртышья. И, пожалуй, так бы никто из земляков и не узнал о боевом подвиге Александра Ивановича, если бы однажды на его имя не пришел в Нововаршавский райком партии болгарский орден «За храбрость» нового образца. В зале собрались депутаты районного Совета, фронтовики, целинники. По поручению болгарского посольства первый секретарь райкома партии вручил председателю районного суда А. И. Стекольщикову болгарскую награду.
P.S. Евлогий Райчев и Александр Стекольщиков встретились в Софии в 1975 году . В память о короткой встрече с Александром Стекольщиковым в марте 1945-го года, Евлогий Райчев написал маленький рассказ «Танкист одного дня».