Читайте Главу 1, Главу 2, Главу 3, Главу 4, Главу 5, Главу 6, Главу 7, Главу 8, Главу 9, Главу 10, Главу 11, Главу 12, Главу 13, Главу 14, Главу 15, Главу 16, Главу 17, Главу 18, Главу 19, Главу 20, Главу 21, Главу 22, Главу 23, Главу 24, Главу 25, Главу 26, Главу 27, Главу 28, Главу 29, Главу 30, Главу 31 романа "Алый меч доктора Лисса" в нашем журнале.
Автор: Анна Лебедева
Глава 32. «Сердце моё мертвеет...»
Первым от потрясения, вызванного словами генерала Отоёри, оправился Сон Бо. Он стремительно поднялся на ноги и, сложив веер с громким щелчком, протянул руку замершей Императрице. Голос его, однако, был совершенно спокоен, а улыбка, едва заметная на тонких губах, казалась весело-расслабленной, будто речь шла о какой-то милой шутке:
‒ Идём, любовь моя. Теперь тут смотреть совершенно не на что.
Суэмун медленно обернулась к супругу и протянула ему безвольную ладонь. Лицо её выглядело помертвевшим, точно у фарфоровой куклы ‒ но что было тому причиной, страх перед Сангином или что-то иное, понять возможным не представлялось. Сон Бо бережно сжал тонкие пальцы девочки в своей руке и помог ей подняться с трона, после чего императорская чета направилась к дверям. Хакаши, поднявшийся к тому времени с подушки, спросил им вслед:
‒ Вы уходите, лао? Но что же делать нам?..
‒ Постараться не донимать Её Величество пустыми вопросами и решить хотя бы одну проблему без вмешательства Императрицы, ‒ ответил вместо Суэмун Сон Бо, покосившись на первого министра через плечо и окинув его ледяным пронзительным взглядом. ‒ Или не вы, генералы, клялись защищать её ценой своей жизни и души, когда император Ханамаки даровал вам право стать владельцами одушевлённого оружия? ‒ Ответом ему послужила тишина, и мужчина, отвернувшись, закончил. ‒ Что ж, теперь у вас появилась замечательная возможность оправдать его доверие. Прошу меня извинить, я должен отвести супругу в безопасное место.
С этими словами Сон Бо увёл Суэмун, похожую на марионетку в руках кукловода, с балкона. Отоёри, оглядевшись, последовал за ними, а вслед за генералом, толкаясь в дверях, заторопились остальные придворные. Не сдвинулся с места лишь Хакаши; он негромко выругался сквозь зубы и обратил взгляд на Лисса, который до сих пор сидел на своей подушке, слишком растерянный, чтобы что-то предпринимать. Тем не менее, он нашёл в себе силы подняться на ноги и приблизился к первому министру.
‒ Что это было? ‒ пробормотал доктор, то и дело сглатывая ‒ горло было совсем сухим и неприятно саднило от каждого нового слова. ‒ Что произошло с Императрицей?
‒ Внушение, ‒ сквозь зубы отозвался Хакаши. ‒ Воздействие на разум. Сон Бо, видно, очень испугался, что Её Величество заупрямится и откажется уходить… Что за наглость! Вы слышали, лао, каким тоном он смел говорить со мной? Будто я раб, вмешивающийся в дела господ, последний слуга…
‒ Не думаю, что это должно вас сейчас волновать, ‒ перебил его Рейхан, глубоко вздыхая и стискивая кулаки: он обязан был взять себя в руки и как можно скорее найти выход из положения ‒ желательно без жертв, хотя бы лишних.
Чуть помедлив, Хакаши кивнул и, сняв пенсне, устало потёр пальцами переносицу.
‒ Вы правы. Ваш меч… Я хотел бы чем-то вам помочь, только скажите ‒ чем?
‒ Если бы я знал, ‒ пробормотал в ответ Лисс и облокотился о парапет, напряжённо глядя на дворцовые ворота, возле которых суетились крохотные фигурки стражей, запирая их на все возможные засовы. ‒ Пока что мы можем только ждать.
К счастью, ожидание длилось недолго ‒ миг за мигом оно становилось всё невыносимее, сгущая воздух и давя на плечи каменной тяжестью, пригибающей к земле. Едва стражники успели запереть ворота, едва увели с площадки шатающихся слепых танцовщиц, едва придворные, сидящие на балконах, прижались к друг другу и дверям, готовые в любую минуту убежать… На доли секунды воздух стал совсем плотным, послышался низкий тяжёлый звук, будто эхо далёкого землетрясения, взметнулись и бешено захлопали на ветру взлетевшие к небу алые и белые ткани. Когда же они умирающими птицами упали на каменные плиты, посреди двора материализовался человек в некогда красных, а теперь потемневших от воды и грязи изорванных одеждах. Его чёрно-белые длинные волосы бились на ветру, а в руке он крепко сжимал меч, тускло сверкающий в пасмурном свете осеннего солнца.
‒ Сан.
Рейхан хотел закричать, но с его губ не сорвалось даже шёпота ‒ горло онемело, будто под действием анестетика, а пересохший язык, прилипший к нёбу, отказывался шевелиться. Зато остальное тело вдруг наполнилось какой-то странной, злой энергией. Доктор огляделся ‒ влево, вправо, ‒ решительно сузил глаза и покрепче схватился за парапет. Хакаши не успел произнести и слова: Лисс же подтянулся на руках и, оттолкнувшись ногами от пола, перемахнул тонкие перила и спрыгнул на землю.
Несмотря на небольшую высоту ‒ чуть больше пары метров, ‒ Рейхан явно переоценил свои способности. Ступни прострелило болью, а левая ладонь, проехавшись по шершавому камню двора, немедленно засаднила, остро и жгуче. Но времени на неё у доктора не было ‒ походя отерев ладонь о халат, он побежал к Сану, спотыкаясь через шаг. И даже не обратил внимания на крик Хакаши, раздавшийся ему вслед:
‒ Постойте! Остановитесь! Вы можете погибнуть!..
Сейчас вопрос собственной безопасности казался Рейхану чем-то мелким и несущественным ‒ будто он вновь попал в тот, первый свой сон, где кроме него и Сангина никого и ничего не существовало.
Сан безмолвно ожидал доктора, опустив голову и почти не шевелясь. Но когда Лисс подбежал к Киасэну и протянул руки, тот стремительно отступил, вскидывая оружие, а после проговорил так торопливо, что все слова слились в одно:
‒ Бегите, господин, я едва могу себя контролировать.
Голос меча звучал так, словно сухой песок тёрся о наждачную бумагу. Рейхан пытался разглядеть за упавшими со лба волосами его лицо, но всё было тщетно. И тогда он сделал к Сангину ещё один шаг ‒ крохотный, почти незаметный, ‒ и позвал его, будто они не стояли сейчас друг напротив друга на расстоянии вытянутой руки:
‒ Сан…
‒ Убегайте, ну что же вы стоите! ‒ прервал его Киасэн, вновь отдаляясь прочь. Он дёрнул головой, отбрасывая назад грязные пряди волос, и Рейхан наконец увидел его посеревшее, измождённое лицо. ‒ Разве вы не слышали моих слов?..
‒ Прости меня. Если сможешь.
Лисс сглотнул и болезненно поморщился. Вновь протянул было руки, но потом опустил их и бессильно прикрыл глаза. Видеть Сана таким доставляло ему почти физическую боль ‒ ведь это сам Рейхан своим незнанием и порывистостью довёл свой меч до подобного состояния. И теперь осознание этого давило на плечи доктора тяжёлым бременем, грозя раздавить его, словно жука. Единственное, что было хуже ‒ кристально ясное понимание своего полного бессилия в сложившейся ситуации. Лисс понятия не имел, что ему следует делать ‒ и потому снова заговорил, будто слова могли хоть что-то изменить:
‒ Прости, я не должен был… Мне следовало… ‒ он стиснул левую ладонь в кулак и покрепче сжал пальцы. Боль, ожёгшая огнём повреждённую кожу, слегка отрезвила Рейхана, и он бросил в сердцах, устав бороться с собственным косноязычием. ‒ Мне не следовало становиться твоим хозяином, не следовало вообще брать тебя в руки! Ты мог бы избежать стольких проблем, останься с Хаторэ. А теперь… Ты едва стоишь на ногах, а я, чёртов доктор, ни хрена не могу тебе помочь! Я не хотел… не хотел, чтобы всё вышло вот так!..
Выкрикнув это, он сжал руками голову и уставился себе под ноги, не находя сил взглянуть Сану в лицо. Неожиданно сбоку от него что-то тускло сверкнуло; скосив глаза, Лисс увидел один из мечей, что в порыве гнева отбросила генерал Лю, и в его голове промелькнула идея ‒ безумная, но отчего-то показавшаяся ему в ту секунду спасительной соломинкой. Метнувшись к оружию, он неловко схватил его за рукоять и вскинул вверх:
‒ Я виновник твоего безумия. Оно оставит тебя, если ты сразишься со мной. Ну так вот он я, стою прямо перед тобой ‒ если хочешь, можешь меня убить. И тогда ты станешь свободен. Ну же, давай!
И Рейхан шагнул к Сану, стараясь не глядеть на его лицо, искажённое гримасой отчаяния. Вторая ладонь Киасэна легла на бамбуковую рукоять ‒ но Сангин тут же отдёрнул её, как будто дерево вдруг стало раскалённым железом. Он яростно замотал головой и сделал шаг назад.
‒ Нет. Нет! ‒ хрипло выкрикнул Сан. ‒ Я не стану… Я не причиню вам вреда! Больше ‒ никогда в жизни!..
Лисс не успел даже вздохнуть. А Сангин обхватил лезвие меча свободной ладонью и одним бесконечно долгим движением переломил его на две неравные части. Мгновение он стоял, сжимая обломки в руках ‒ а потом пошатнулся и стал медленно оседать на землю.
Отчаянный крик Рейхана утонул в звоне двух клинков ‒ не глядя, доктор отбросил враз ставший ненужным меч, и он, описав небольшую дугу, улетел куда-то в сторону. Сам же Лисс бросился к Сану и успел подхватить его у самой земли. Он торопливо перевернул Киасэна лицом вверх и немедленно понял, что дело их, и до того паршивое, теперь стало и вовсе хуже некуда.
‒ Держись, Сан, слышишь? Я сейчас… Всё будет хорошо!
По белому, обезображенному болью лицу Сангина катился крупный холодный пот, с губ срывалось хриплое дыхание, а сонная артерия под пальцами Рейхана билась, агонизируя, быстро и неровно. Лисс опустил Киасэна на каменные плиты, торопливо развязал пояс и распахнул изорванный в клочья халат на впалой груди, то и дело тревожно поглядывая на лицо мужчины. Однако это не оказало почти никакого действия: с усилием сфокусировав мутнеющий взгляд на Рейхане, Сан попытался что-то ему сказать, но вместо слов выдавил лишь тихий стон, после чего голова меча бессильно откинулась в сторону.
‒ Нет-нет-нет, даже не думай! ‒ бормоча эти слова, как скороговорку, Лисс повернул его голову, поставил ладони на грудь и, коротко вздохнув, четырежды резко и сильно надавил на неё всем своим небольшим весом. После поглубже набрал воздуха в лёгкие, зажал Сангину нос и выдохнул через рот, крепко прижавшись губами к его губам, солёным и обветренным.
Рейхану пришлось повторить эту процедуру не меньше пяти раз; время стремительно истекало, и доктор торопился, боясь не успеть и выпустить хрупкую человеческую жизнь из своих пальцев. О валяющихся поодаль осколках меча он старался не думать, отчаянно надеясь, что железка, переломленная пополам, не сведет на нет всякую реанимацию. И потому не видел, как две половинки оружия в какой-то момент окутал белёсый туман. Если бы кто-нибудь прислушался, то уловил бы тихий звон, похожий на далёкие звуки работающей кузни. Сломанный меч вновь соединялся в одно целое, и когда туман рассеялся, Сан глубоко вздохнул и открыл глаза. Перехватив взгляд доктора, он с трудом улыбнулся ему… И Лисс улыбнулся Сангину в ответ, ощущая, что тело его превратилось в желе, а по щекам ползут крупные горячие капли.
Но момент острого, почти болезненного облегчения, в котором Рейхану хотелось раствориться, как в море, прервался чьим-то нетерпеливым покашливанием. Доктор поднял голову и наткнулся взглядом на стражника, чьё лицо было скрыто под шлемом ‒ чуть погодя Лисс опознал в нём генерала Отоёри. Поодаль стояли другие стражники, образуя вокруг Рейхана и Сангина плотное кольцо ‒ занятый интенсивной терапией, Лисс не заметил их появления. Тем временем Отоёри проговорил, упорно игнорируя лежащего Сана:
‒ Господин Рисс, будьте так любезны покинуть это место. Вам небезопасно находиться вблизи такого опасного преступника, как Сангин…
‒ Это мой меч, ‒ чеканя слова, перебил инсийца Рейхан. ‒ И я никуда без него не уйду. Считаете его преступником ‒ что ж, тогда судите и меня заодно, поскольку я, как его хозяин, несу за него полную ответственность.
‒ Господин, не надо… ‒ свистяще прошептал Сан, но Лисс сделал знак рукой, призывая его к молчанию.
‒ А сейчас будьте так любезны и отнесите Сангина в особняк господина Хакаши. Ему необходим отдых.
Стражи переглянулись, обменялись несколькими тихими фразами. После Отоёри снова обратился к Рейхану:
‒ Мы удовлетворим вашу просьбу ‒ в знак уважения к вам, господин Рисс. Однако вам придётся проследовать с нами и не покидать особняка, как и вашему мечу. Я должен доложить о случившемся Её Величеству; она решит, как поступить дальше.
Лисс махнул рукой и, сжав на несколько мгновений горячую ладонь Сана своей, поднялся на ноги.
‒ Докладывайте. А мне некуда бежать.
‒ Вы клянётесь?
‒ Даю честное слово.
Несколько секунд генерал глядел на Рейхана, обдумывая его слова, а после, к облегчению доктора, кивнул и указал на Сангина своим подчинённым:
‒ В особняк господина первого министра. И поживее ‒ Императрица уже давно ждёт моего доклада.
Продолжение следует...
Нравится роман? Поблагодарите Анну Лебедеву переводом с пометкой "Для Анны Лебедевой".