Повсюду в мире знают астролога и ясновидящего Нострадамуса, составившего знаменитые «катрены», которые рассказывают о судьбах мира. Однако мало кому известно, что в России на рубеже XVIII и XIX столетий проживал свой собственный «Нострадамус» - смиренный монах Авель.
Пара книг из небесной канцелярии
Едва ли крестьяне Василий и Ксения из деревни Акулово могли предположить, что их сынок Василий сделается провидцем и прославится на всю Россию своими удивительными предсказаниями. До поры он жил, как все окружавшие его люди: трудился в домашнем хозяйстве, женился, имел детей. Но однажды сумел получить у своего барина откупную и никого не спросив, подался прочь из деревни.
Скитания привели его на Валаам, где он принял постриг, год провел среди братии, а затем получил у игумена благословение на уход «в пустынь» в отшельники. В отшельниках монах, постриженный под именем Авель, долго не усидел, отправился бродить по России, и лишь несколько лет спустя осел в костромских краях, в Николо-Бабаевском монастыре. Там-то он впервые и решился поведать миру о своих пророчествах. Одним из первых предсказаний в записанной монахом книге было сообщение о том, что императрице Екатерине Великой осталось жить 8 месяцев.
Составленную книгу Авель предъявил отцу-настоятелю, повергнув того в немалое расстройство. Что делать с нечестивцем, настоятель решительно не знал, а потому почел за лучшее отправить его к епископу Костромскому и Галицкому для увещевания и решения дальнейшей судьбы. Епископ прочел рукопись и взялся увещевать еретика с помощью угроз и брани. Авель не внял, продолжал упорствовать и от слов своих не отказался. Поскольку явленная монахом крамола была не церковной, а государственной, епископ постановил отлучить Авеля от монашеского звания и передать его в руки губернатору. Тот же, в свою очередь, сплавил пророка под строжайшим караулом в Петербург, в ведение Тайной Экспедиции.
Столичные следователи очень интересовались пророчествами Авеля, подробно расспрашивали его о том, кто внушал ему записанные в рукописи идеи. Расстрига запираться не пытался, охотно рассказывал, как был «взят на небо», там увидел две книги, и что прочел в них, о том и писал. С самого дня видения, говорил Авель, желал он и страшился сообщить государыне, сколько ей отпущено времени.
О ясновидящем донесли генерал-прокурору, а он решился доложить о нем императрице. Той, как рассказывали, сделалось дурно от предсказаний Авеля. Поначалу Екатерина велела казнить Авеля «за дерзновение», но затем смягчилась и приказала посадить его под арест в Шлиссельбургскую крепость, а книгу сохранить в архивах. В шлиссельбургском каземате Авель провел почти год, когда узнал от надзирателя поразившую империю весть о смерти Екатерины II. Императрица скончалась 6 ноября 1796 года – в точном соответствии с предсказанием пророка.
Невыполненный обет
На престоле оказался сын Екатерины – Павел, человек романтический и склонный к мистике. Разнообразные пророчества, особенно те, что касались его самого, он не мог оставить без внимания. Поэтому, когда новый генерал-прокурор обнаружил среди бумаг книгу Авеля с пророчеством о кончине императрицы, он тут же передал ее государю. Заинтригованный Павел потребовал доставить ясновидящего ко двору для высочайшей аудиенции.
О чем беседовали пророк и император, история умалчивает, однако результат их встречи известен: Павел отнесся к Авелю благосклонно и даже повелел издать специальный указ о повторном пострижении расстриги в монахи. Авель вернулся на Валаам, откуда ушел несколько лет назад. И там принялся составлять новую книгу пророчеств, в которой назвал дату кончины обласкавшего его императора.
Авель предрек убийство Павла до мельчайших деталей: по описанию монаха, его должны были умертвить в собственной спальне негодяи, до того пригретые на царской груди. Смерть Павла, согласно пророчеству, должна была стать возмездием за неисполненный обет построить церковь в честь архангела Михаила. Вместо храма он выстроил Михайловский замок для себя, за что его и ожидала расплата. Прожить, согласно предсказанию, государю суждено было столько лет, сколько букв насчитывалось в словах, высеченных над замковыми воротами. Интересно, что это предсказание одновременно с Авелем произнесла другая знаменитая пророчица – Ксения Петербургская.
Как и в первый раз, Авель не скрывал своих пророчеств: передал записи монастырскому начальству, которое, испугавшись, отправило их митрополиту петербургскому, а от него книга попала к императору. Павел был оскорблен в лучших чувствах – он обласкал монаха, а тот взамен посулил ему страшную и скорую смерть! Авеля снова под конвоем препроводили в столицу, где заключили в Петропавловскую крепость.
Между тем, все предсказания его сбылись в ночь на 12 марта 1801 года, когда Павел скончался от удара табакеркой в висок, немного не дожив до 47 лет (точно по количеству букв на фасаде его любимого дворца). Самого предсказателя после смерти императора отправили на Соловки без права покидать обитель. Однако власти не догадались запретить монаху делать новые пророчества о государях и будущем Российской державы.
«Лутче хотя и знать, да молчать»
Начало XIX столетия выдалось бурным и кровавым, и неугомонный прозорливец, конечно, не сумел удержать язык за зубами. Новая рукопись Авеля повествовала о взятии Москвы французами и сожжении ее в 1812 году. Встревоженный пророчеством, Александр I приказал посадить монаха в Соловецкую тюрьму и держать там до тех пор, пока его слова не исполнятся. Записанное монахом сбылось в сентябре 1812 года, когда войско Наполеона вошло в пылающую Москву. Узнав о московских пожарах, император вспомнил о своем распоряжении и велел отправить на Соловки приказ выпустить пророка и, снабдив его «паспортом, платьем и деньгами», отправить в Петербург.
В столице его встретил князь Голицын (государя в это время в стране не было) и долго беседовал с провидцем о будущем страны и императорской фамилии. Авель, как и всегда, откровенно поведал царедворцу обо всех своих видениях, и от рассказанного князь пришел в ужас: Россию и ее правителей ожидало еще множество испытаний. Расстраивать императора прогнозами Авеля Голицын не захотел, а потому обеспечил монаха достаточными средствами для паломничества по святым местам и отправил восвояси.
Отдельно было оговорено, что он никому больше не станет рассказывать ничего из своих видений. Видимо, князь был достаточно убедителен, поскольку на несколько лет Авель прекратил писать книги и делиться своими предвестиями. Пророк посетил Иерусалим, Афон и Константинополь, а вернувшись в Россию, осел в Троице-Сергиевой лавре. Известность его в эти годы сделалась повсеместной, со всех концов России к нему потянулись те, кто желал знать будущее. Однако Авель был стоек: страждущим отвечал, что говорит не из собственной головы, а со слов Господних, а пророчествовать прилюдно ему нынче запрещено указом.
Однако никакая печать не могла надолго запечатать его уста молчанием. К середине 1825 года по Москве пошла молва о скорой кончине Александра, который, будто бы, «умрет монахом», об отречении от престола Константина Павловича, не желающего повторить судьбу отца, о дворянском «возмущении» и прочих ужасах и неурядицах. Исходили все эти сведения от Авеля, которому опять «были видения» о грядущем.
Поскольку монах знал, что власти вряд ли похвалят его за новые прорицания, он скрылся из обители в родную деревню, где и был арестован в августе 1826 года и отправлен в тюрьму Спасо-Евфимиевского монастыря. По преданию, там он написал еще одну книгу пророчеств, предназначенную для следующего царя, Николая I. О чем она повествовала, неведомо, но, как видно, тоже не понравилась адресату, потому что свободы пророк уже не увидел. Он скончался в 1841 году и был похоронен за алтарем церкви Святого Николая. Книги его как будто затерялись в полицейских архивах, но одно предсказание осталось ждать своего часа.
Тайна для потомков
Легенда говорит, что прочитав книгу пророчеств Авеля, Павел I оставил потомкам опечатанный ларец, который полагалось вскрыть действующему правителю империи ровно через сто лет после того, как ларец был заперт. В 1901 году Николай II, российский император, отправился в Гатчину узнать, какое тайное наследство оставил ему предок. По свидетельству придворных, царь отправился в поездку в ожидании редкостного развлечения.
Однако в Царское село он вернулся задумчивым и печальным, никому не сообщил, о чем прочел в записках из ларца, но впоследствии неоднократно говорил о том, что 1918 год станет роковым для него и для его державы. Возможно, именно пророчество Авеля сделало Николая безразличным и пассивным, ведь он знал, что его ждет, и не пытался противиться своей трагической судьбе.
Предсказания Авеля не всегда касались правящей фамилии. Он «увидел» две мировые войны, Гражданскую войну в России, «иго безбожное», которое на 70 лет «запустения и бед» должно было захватить страну. Есть в книгах строки и о «Борисе втором», который разрушит государство, о новых войнах и новых правителях до самого 2892 года, когда придет конец света.
Существует версия о том, что сборник прорицаний Авеля не утрачен, а перешел от царской охранки к советским чекистам, а от них – к российским спецслужбам. Однако никто из исследователей не может похвастаться тем, что держал его в руках.
Екатерина Кравцова