С тех пор, как Анна Федоровна вернулась жить домой прошло чуть больше недели, приближался Новый год. В ее семье этот праздник не отмечали, почему, сказать трудно, просто ложились спать, а на утро встречали обычный день, ходили на работу или занимались делами. Первый раз в жизни, по-семейному, Люся отметила Новогодний праздник в тот год, когда вышла замуж. Поскольку родители по обыкновению легли спать, то Родик с Люсей отправились к его матери, несмотря на постоянные противостояния и скандалы торжество прошло весело и интересно. Ходили гулять к городской елке, смотрели уличные спектакли, слушали поздравление по радио, да и стол был на редкость разнообразным и богатым.
Как могло в этой семье уживаться умение отмечать праздники с постоянной нервозной обстановкой, так и осталось неразгаданной тайной. То ли действовала новогодняя магия, то ли это было что-то еще, но Люся с теплотой вспоминала свой первый в жизни семейный Новый год. Родик напротив был весьма удивлен тем, что в Люсиной семье этот главный праздник не отмечали, ведь у них его праздновали даже в самые голодные периоды, когда на столе кроме вареной картошки и нескольких кусков черного хлеба (по одному на каждого члена семьи) ничего не было.
Но и тогда бабушка шила нехитрые костюмы из всяких обрезков, а дед сам мастерил подарки, родители поздравляли друг друга и все вместе ходили гулять. Это были редкие счастливые дни, когда Лидия и Иван не ссорились и даже казалось, смотрели друг на друга с нежностью. Родик любил праздники, а Люся их просто не знала, но ей очень хотелось, чтобы в ее семье традиция отмечать Новый год установилась и сохранилась на долго.
- Мама, а мы елку наряжать будем? – завела она разговор из далека.
- Зачем? – Анна Федоровна удивилась.
- Так праздник, и для Оленьки радость.
- Баловство все это, ни к чему. А внучка вдруг в рот чего потянет да подавится, да и денег лишних все равно нет, - недовольно возразила Анна Федоровна.
- Значит, вы в Новогоднюю ночь спать будете, как обычно? – Люсе было невесело от такой мысли.
- Ну а что еще делать, все равно на следующий день с утра на работу. А вы отмечайте, если хотите, может, в гости к кому сходите, чтобы нам отдыхать не мешать, - Анна Федоровна посчитала разговор оконченным.
Вечером Люся рассказала мужу о разговоре с матерью.
- Я праздник хочу и дочке интересно будет, - Люся была расстроена и не скрывала этого.
- Не переживай, Рыжик, как обычно пойдем к моим, заодно узнаем, когда и кто переедет в новую квартиру, - Родион был весел и настроен решительно.
Люся испытывала смешанные чувства. С одной стороны, ей нравились веселые застолья в доме мужа, нарядная елка, подарки. С другой стороны, как можно было отмечать такой праздник в доме врага, но и ложиться спать, когда вся страна слушает поздравления, смотрит салют и водит хороводы вокруг елки казалось теперь преступлением. «Ладно, напеку пирогов с капустой, их все любят. Только бы донести горячими», - решила она.
Между тем, последняя неделя уходящего года стала для Анны Федоровны неожиданно прибыльной. Рабочий день заканчивался, свою норму она выполнила и даже сколотила на пару ящиков больше. Начальство давно отправилось домой.
- Нюра, поди сюда, поговорить надо, - позвал ее бригадир.
Анна подошла к верстаку, возле которого плотным кольцом стояли другие члены бригады. Когда они расступились, она увидела ящик, полный консервов.
- Тушенка, настоящая, откуда? – у Анны внутри похолодело.
- Как откуда, - засмеялся бригадир, - мы же на консервном комбинате ящики колотим. Тут и тушенка есть и сгущенка, рыбные консервы бывают.
- Это что же, премия что ли натурой? – Анна Федоровна слегка удивилась.
- Это, Нюрка, мы сами себе премию выписали, от начальства разве дождешься, щас на всех поделим и будет на Новый год подарок, - Панкрат приступил к раздаче банок.
На шестерых получилось по 4 штуки каждому настоящей говяжьей тушенки.
- А теперь пойдем, покажу, как ее проносить, чтобы не отняли, - Панкрат явно был весел и шутил.
Он подошел к забору и тихо свистнул, по ту сторону кто-то ответил таким же тихим свистом.
-Слышь, сегодня 8 штук, 4 – нам, 4 – другу, - пояснил Панкрат кому-то за забором и прицельно забросил через него все 8 банок.
- Ну вот, теперь пошли через проходную, - потянул он за рукав Анну.
- Откуда так много? – спросила она.
- Так много редко бывает, выйдем, расскажу, - Панкрат поторопил ее.
Оказавшись по другую сторону забора, они встретились с пареньком, который передал Панкрату и Анне переброшенные банки. Только сейчас она заметила, что все банки так или иначе деформированы.
- Поняла? – спросил Панкрат, видя, как Анна разглядывает смятые консервы.
- Не совсем, - ответила та.
- Ну так слушай. У нас народ без брака работать не может, где-нибудь да напортачит. Вот и эти банки перемяли. Они только снаружи страшные, внутри обычная тушенка, но в торговлю они уже не идут, списывает их начальство. Куда брак должен уходить и куда он на самом деле уходит никто не знает, скорее всего разбирают его по себе. Ну и нам перепадает от соседнего цеха, где упаковка идет. Знакомый там у нас есть. Видать, под праздничек решило начальство затариться, может, и по приказу кто сминал консерву, да под шумок лишнего намял, - пояснил бригадир.
Анну трясло, но не от холода, к нему она уже привыкла. Ей было невыносимо обидно, что сейчас в ее руках лежали продукты в десятки раз большей стоимости, чем та буханка, за которую ее осудили, но теперь воровкой ее никто не считал, а тогда на суде ее ославили и поставили пожизненное клеймо. Ей было нисколько не страшно, она думала только об одном, как объяснить происхождение тушенки мужу.
Впрочем, неприхотливый в еде и совершенно не разбирающийся в готовке, Сергей Иванович, ел все подряд не спрашивая из каких продуктов это сделано. Для него главное, чтобы еды было много и горячей. С этим Анне Федоровне повезло, ее Сережа мог есть недельной давности прокисшие щи и рыбу с душком без всякого вреда для желудка.
Про ворованную тушенку она рассказала только Люсе, а та Родиону, взяв с него клятвенное обещание не говорить об этом своей матери и сестре. А то, как говорится, «Знает один – знает один, знает свинья – знают все».
И вот, 31 декабря Родион с женой переступили порог домика его матери, принеся с собой восхитительно пахнущие и еще горячие пироги с капустой и тушенкой. Подобревшая от пирогов Лидия Васильевна, под звон бокалов с шампанским, упиваясь своей важностью произнесла самую главную фразу, которой закончился год и предстояло начаться новому времени:
- Ну что, дети мои, квартиру я выбила, дом строиться, скорее всего следующим летом перееду, кто из вас будет жить со мной?
НАЧАЛО ТУТ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТУТ