Ровно 75 лет назад, 4 сентября 1943 года, состоялась историческая встреча иерархов Русской Православной Церкви с лидером СССР Иосифом Сталиным. Сталин побеседовал с патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины Киевским и Галицким митрополитом Николаем. Результатом этой встречи были самые неожиданные решения, касающиеся положения Церкви в СССР.
О том, как состоялась эта встреча, существует исторический документ — записка полковника государственной безопасности Г.Г. Карпова о приеме И.В. Сталиным иерархов Русской православной церкви (РПЦ). Из нее следует, что решение о встрече с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем было принято в тот же день, в какой состоялась и сама встреча. Причем сами церковные иерархи попросили принять их поскорее!
"…я (Г.Г.Карпов — Ред.) получил указание позвонить митрополиту Сергию и от имени Правительства передать следующее: "Говорит с Вами представитель Совнаркома Союза. Правительство имеет желание принять Вас, а также митрополитов Алексия и Николая, выслушать Ваши нужды и разрешить имеющиеся у Вас вопросы. Правительство может Вас принять или сегодня же, через час-полтора, или если это время Вам не подходит, то прием может быть организован завтра (в воскресенье) или в любой день последующей недели".
Тут же в присутствии т. Сталина, созвонившись с Сергием и отрекомендовавшись представителем Совнаркома, я передал вышеуказанное и попросил обменяться мнениями с митрополитами Алексием и Николаем, если они находятся в данное время у митрополита Сергия.
После этого доложил т. Сталину, что митрополиты Сергий, Алексий и Николай благодарят за такое внимание со стороны Правительства и хотели бы, чтобы их приняли сегодня.
На встрече, которая длилась 1 час 55 минут, Сталин и иерархи обсуждали насущные вопросы.
Читайте также: Никон — последний "великий государь" Церкви
Тов. Сталин, коротко отметив положительное значение патриотической деятельности церкви за время войны, просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но не разрешенных вопросах.
Митрополит Сергий сказал т. Сталину, что самым главным и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве церкви, т. к. почти 18 лет [он] является патриаршим местоблюстителем и лично думает, что вряд ли есть где столь продолжительные вреды [трудности], что Синода в Советском Союзе нет с 1935 г., а потому он считает желательным что[бы] Правительство разрешило собрать архиерейский Собор, который и изберет патриарха, а также образует орган в составе 5-6 архиереев.
Митрополиты Алексий и Николай также высказались за образование Синода и обосновали это предложение об образовании как наиболее желаемую и приемлемую форму, сказав также, что избрание патриарха на архиерейском Соборе они считают вполне каноничным, т.к. фактически церковь возглавляет бессменно в течение 18 лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий.
Сталин не только согласился собраь архиерейский Собор — он еще всячески торопил иерархов, которые было собирались заняться этим вопросом несколько неспешно.
"…Митрополит Сергий ответил, что архиерейский Собор можно будет собрать через месяц, и тогда т. Сталин, улыбнувшись, сказал: "А нельзя ли проявить большевистские темпы?" Обратившись ко мне, спросил мое мнение, я высказался, что если мы поможем митрополиту Сергию соответствующим транспортом для быстрейшей доставки епископата в Москву (самолетами), то Собор мог бы быть собран и через 3-4 дня".
Затем Иосиф Сталин безоговорочно согласился на все просьбы, которые озвучили ему иерархи. Например, об открытии богословских учебных заведений. Более того, глава СССР удивился, что у него просят так мало — "товарищ Сталин … спросил, почему они ставят вопрос о богословских курсах, тогда как Правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий во всех епархиях, где это нужно".
Читайте также: Екатерина II — православная императрица
Иерархи объяснили: "для открытия духовной академии у них еще очень мало сил и нужна соответствующая подготовка, а в отношении семинарий — принимать в них лиц не моложе 18 лет они считают неподходящим по времени и прошлому опыту".
Тов. Сталин сказал: "Ну, как хотите, это дело ваше, а если хотите богословские курсы, начинайте с них, но Правительство не будет иметь возражений и против открытия семинарий и академий".
Точно так же Сталин не возражал против церковного органа печати: "Журнал можно и следует выпускать", против открытия новых церквей, согласился рассмотреть список архиереев, находящихся в заточении, чтобы решить их судьбу. Более того: "тов. Сталин сказал, что церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР, и что, как он говорил об организации духовных учебных заведений, не возражая против открытия семинарий в епархиях, так не может быть препятствий и к открытию при епархиальных управлениях свечных заводов и других производств".
Были решены и другие вопросы технического характера, после чего Сталин несколько раз спросил иерархов, нет ли у них каких-нибудь других просьб. Узнав, что нет, он подвел итог. Ну, если у вас больше нет к Правительству вопросов, то, может быть, будут потом. Правительство предполагает образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви, и председателем Совета предполагается назначить т. Карпова. Как вы смотрите на это?" Все трое заявили, что они весьма благожелательно принимают назначение на этот пост т. Карпова.
Что же могло послужить причиной столь резкого поворота в отношении по определению атеистически настроенной большевистской верхушки СССР к "зловредным попам" и "исполненным предрассудков" простым верующим? Ведь то, что коммунисты сделали с Церковью во время первых 25-ти лет своего правления, не сравнится даже со зверствами гонителей христианства времен Римской империи, включая самое страшное диоклитианово гонение, в начале IV века. Количество действующих храмов сократилось в разы, были репрессированы сотни тысяч священников и миллионы простых верующих.
Да собственно, пришедшие на встречу "ключевые" архиереи РПЦ, митрополиты Московский, Ленинградский и Киевский на тот момент представляли собой почти полный состав из высшей православной иерархии, оставшейся на свободе — в "предвоенном" количестве аж четырех человек. Остальные были либо расстреляны, либо томились по лагерям и ссылкам. Лишь немногие, вроде святителя Луки Войно-Ясенецкого, пользовались относительной свободой — но, опять же, не ради своего высокого сана, а благодаря другим талантам. В данном случае — Владыка Лука был "хирургом от Бога" и отличным организатором здравоохранения — вот ему и поручили фактическое руководство гигантским "эвакогоспиталем" из 10 тысяч койко-мест.
Читайте также: Великий пост и советская диетология
И тут вдруг — такой разворот. Патриарха избрать разрешили, духовные вузы (пусть в количестве пальцев на одной руке) и несколько монастырей открыли, даже церковный журнал стал выходить. И главное — тех священников, которых не успели расстрелять или уморить голодом и тяжелой работой — почти всех выпустили. Конечно, и в то время, и даже сейчас это воспринимается едва ли не как чудо.
Что ж, "чудесную" версию отвергать тоже нельзя. Ведь, согласно Евангелию "Дух Святой дышет, где хочет" — и полностью отвергать Его воздействие на души тех, кто отверг веру в Бога, не следует. В рамках этого же подхода сообщается и о, скажем, том впечатлении, которое произвел на высшее руководство СССР облет столицы бомбардировщиком с иконой Божьей Матери на борту. После чего начался первый перелом в ходе войны, когда немцев отбили от Москвы.
Еще есть версия от "православных сталинистов" — согласно которой Сталин и был-то с самого начала тайным верующим, да только опасался показывать свои симпатии окружению из матерых атеистов. А вот когда их, руками Ежова-Берии, почти всех "умножили на ноль" — позволил большую свободу и себе, и Церкви. Сюда же относятся и благочестивые "агиографические" рассказы о Сталине, якобы посещавшем преподобную Матрону Московскую — существует даже "икона", где святая и тиран изображены вместе.
Православные прагматики (которых большинство) считают, что Церковь за первые годы войны полностью доказала свою лояльность и патриотизм — оттого и была реабилитирована вождем народов. Правда, в эту версию не слишком укладывается доктринальное антихристианство компартии, которое никуда не делось. И еще много раз напоминало верующим в СССР, кто в доме хозяин.
А есть еще версия от прагматиков светских. Дескать, Сталин как был врагом веры, так и остался — но решил использовать значительный потенциал православия там, где его цели сходились с целями СССР. В воспитании того же патриотизма, готовности умирать не "за Сталина", став добычей могильных червей — а "отдавая душу свою за други своя", видя в этом подвиг любви, заслуживающий блаженной вечности. В утешении вдов, коих проклятая война наделала в огромном количестве.
Собственно, именно пожилые женщины до конца СССР были практически единственной категорией прихожан, которым за веру ничего не грозило. В отличие от инженеров, врачей, учителей (особенно!) и других "строителей коммунизма". И конечно, нельзя сбрасывать со счетов необходимость противодействия гитлеровской политике заигрывания с верой на оккупированных территориях — когда населению внушался пропагандисткий миф о том, что лишь "Великая Германия способна защитить веру от тирании жидо-большевистских комиссаров".
Так или иначе, но сталинская "оттепель", пожалуй, явилась поворотной вехой в жизни патриаршей Церкви, которая в любой момент могла угаснуть как свеча под напором террора НКВД, конкуренции "обновленцев" и тому подобных факторов. Конечно, она могла бы сохраниться в "катакомбах" — да только много ли народу смогли бы там состоять?
Читайте также: Новомученики и исповедники наших дней
Что ж, независимо от истинных причин происшедшего в сентябре 1943 года (или различных сочетаний причин рассмотренных) можно быть уверенным в главном — Промысел Божий, который не только все направляет к благу, но может использовать для этого и злую волю, объективно обращая ее к добру, никогда не оставляет и Божий мир, и Божью Церковь в нем. И события 69-летней давности — яркое тому подтверждение.