Итак, закончились праймериз в Нью-Йорке, которые стали последними выборами перед промежуточными выборами в Конгресс, которые пройдут 6 ноября. В целом, есть две новости: плохая и хорошая.
Плохая заключается в том, что все 3 кандидата от прогрессивных сил, баллотировавшиеся на должности в масштабах всего штата (Синтия Никсон, Джумейн Уильямс и Зефир Тичаут), проиграли. Отмечу несколько положительных моментов относительно кампании Никсон, дабы подсластить горечь поражения, ну и потому, что за ней я более-менее следил.
Ее поражение не было сюрпризом, выступать против действующего кандидата всегда тяжело, а опросы давали Куомо комфортное преимущество на протяжении всей кампании. Однако это не значит, что Никсон не рассчитывала на победу, а баллотировалась лишь для пиара и продвижения своих взглядов. Однако для победы в таком случае необходимо либо выстроить альтернативную электоральную коалицию (как, например, это сделала Александра Окасио-Кортез), либо убедить существующую коалицию, что их кандидат недостаточно представляет их интересы. К сожалению, Никсон не удалось сделать ни то, ни другое. При этом нельзя сказать, что она не пыталась: были и попытки наладить связь с профсоюзами и поднимались «горячие» для Нью-Йорка темы, вроде отвратительного состояния метрополитена (заслуживает отдельного поста), легализации марихуаны и реформи в сфере уголовных наказаний. Что же было не так?
И здесь мы неизбежно подходим к главной теме, когда говорим о политике в Нью-Йорке. В русском языке термин «политическая машина» используется крайне редко, во многом из-за того, что данный феномен редко анализируется в России, хотя и здесь он имеет место. Если кратко, то политическая машина – это форма клиентелизма в условиях демократии, при которой политики опираются на группы людей, способные мобилизовать электорат проголосовать за данного политика. Подобная система зародилась в американских городах в 19 веке и существует до сих пор. В Нью-Йорке она было доведена до идеала и имеет строгую централизованную форму с партийным боссом, контролирующим различные районы города через своих подчиненных, которые, в свою очередь, работают с игроками более низкого уровня. В этой системе крутятся все: мэр, спикер городского собрания и его члены, районные политики, священнослужители, профсоюзные лидеры, видные представители этнических групп и т. д. Что обеспечивает стабильность такой системы? С одной стороны, это выгода для всех, кто в ней находится. Например, местное отделение профсоюза поддерживает кандидата на выборах и в ответ может рассчитывать на щедрый контракт от властей. С другой стороны, отказ поддержать кандидата, или даже хуже, поддержка другого кандидата, может означать потерю контракта и другие проблемы. А уж на тех, кто крутится в такой системе давно, всегда найдется компромат.
Эндрю Куомо мастерски управляет этой машиной, обещая щедрые преференции одним и угрожая проблемами другим. А выстраивание отношений с местными лидерами в Нью-Йорке зачастую намного важнее для победы, чем яркая избирательная кампания. Но Никсон заставила Куомо понервничать, что видно, как по изменению политики (Куомо теперь поддерживает повышение минимальной зарплаты до 15$, бесплатные образование в колледжах и реформу финансирования избирательных кампаний), так и по совершенно грязным обвинениям Никсон в антисемитизме (это было сделано через партийную e-mail рассылку, о чем он не мог не знать) во время Рош ха-Шаны.
Ну а хорошая новость заключается в том, что ньюйоркцы отомстили IDC за предательское сотрудничество В связи с поражением большинства членов IDC, сейчас много разговоров о «революции» озлобленного электората в Нью-Йорке, истосковавшегося по левой политике. И хотя я в целом поддерживаю оптимизм своих коллег касательно будущего прогрессивной политики нов IDC только двое смогли выиграть свои праймериз. Это, по сути, ставит крест на существовании данной группы и лишает Куомо важного рычага влияния на легислатуру штата. Проиграл также и Мартин Дилан, который мог стать новым членом IDC, уж не просто так они финансировали его кампанию. Его место займет Джулиа Салазар, о которой я уже писал. Еще один маленький пример политической машины Нью-Йорка: сенатор Симка Фелдер, который хоть не входил в IDC, но тоже голосовал с раеспубликанами, будучи демократом, выиграл свои праймериз. Фелдер представляет 17-й округ, где проживает много ортодоксальных евреев и является сыном влиятельного раввина. Победить кандидата с такими крепкими связями крайне тяжело.
В связи с поражением большинства членов IDC, сейчас много разговоров о «революции» озлобленного электората в Нью-Йорке, истосковавшегося по левой политике. И хотя я в целом поддерживаю оптимизм своих коллег касательно будущего прогрессивной политики (https://t.me/nyhistory/613), однако не все так однозначно. Во-первых, смерть IDC нисколько не означает смерти политической машины Нью-Йорка с присущими ей кумовством и коррупцией. Однако положительный момент заключается в том, что она стала более чувствительна к давлению снизу и слева, стала более идеологической и настроенной на конкретные политические результаты, а не постоянное «кормление» своих членов, хотя эта сторона вряд ли когда-нибудь исчезнет. Во-вторых, есть довольно распространенный миф о том, что в Нью-Йорке проживает прогрессивный электорат, а за пределами города процветает консерватизм жителей сельской местности и малых городов. И это отчасти правдиво, если говорить о республиканцах, но вот демократы за пределами Нью-Йорка поддерживает более левых кандидатов: Зефир Тичаут в 2014 году и Берни Сандерса в 2016 году. На прошедших праймериз Тичаут и Никсон разгромно проиграли в Нью-Йорке, но выиграли много округов за его пределами. И это при том, что большую часть времени левые политики обычно проводят в само городе, пытаюсь охватить большую и, по их мнению, более прогрессивную аудиторию. Неплохая статья об этом:
P. S. Подписывайтесь на наш канал в Телеграмме. Если Вы хотите поблагодарить и материально простимулировать авторов канала, у нас есть Яндекс кошелёк для пожертвований.