Своего рода «верхний пост». Тем более что больше всего вопросов вызывает слово «шмандерчайзер», коим я когда-то себя озаглавил.
Само по себе это слово ничего не значит. Я просто выбрал его, чтобы наделить своим смыслом. Для полной несуразицы я выбрал англо-немецкое написание слова: shmandercheizer.
Придумал его парень из 2H Company, а точнее, так он услышал и запомнил слово «мерчендайзер» (в песне «Сорокин-trip» у Миши Феничева появился уже супер-шмандерчайзер). И для меня современные профессии как-то так и звучат. Сегодня все мы в каком-то смысле шмандерчайзеры, работающие в нелепой и одномерной экономике нашего мира. Под экономикой я имею в виду нечто большее, чем обычно; это тотальная система взаимообменов вещами, энергией, смыслами, образами и в конечном счете временем жизни.
Считая себя рядовым шмандерчайзером, я напоминаю себе о том, в чем неправы любители контркультуры и протеста против Системы. Дело в том, что кроме эксплуатации, насилия и отчуждения современность дает каждому из нас обещание наслаждения, которое лучше всякого пойла снимает необходимость думать и действовать согласно велениям ума и сердца. Поэтому шмандерчайзер – это вынужденный плут.
Шмандерчайзер также отражает странноватый момент в моем мировосприятии. Привычные темы вызывают у меня скуку и отвращение, поэтому я предпочитаю писать о том, что обычно клеймится каким-нибудь очередным стереотипом или банальностью. Во мне предостаточно агрессии, паранойи, нездоровых фантазий, нарциссизма, так что с избытком хватает и на виртуальное альтер-эго. Доместицированное извращение, практикуемое в моих гонзо-заметках – это способ поддерживать свое удовольствие в условиях, когда невротическая легкость бытия превращает все в рутину. И не удивительно, что импульс к поддержанию своей нормальности время от времени приходится искать в психологических девиациях, трансгрессивных поступках, перверсивных фантазмах, крайних формах эротизма, повседневных странностях, культурных маргиналиях.
Кроме того, это прозвание призвано подчеркнуть неуникальность стоящего за ним. Само слово «уникальный» мне представляется неподходящим к человеку, поскольку изначально вычеркивает идею становления. Если ты уже уникален, то тебе остается лишь быть, выражать себя, реализовывать, навязывать миру и далее по всем пунктам мотивирующей ахинеи. На мой вкус быть субъектом – это как раз принимать в себе значительную долю закономерных и случайных составляющих, которые нисколько не оригинальны. Личность – это тот, кто сумел разметить и описать свой набор биографических трюизмов так, чтобы вместо банальных точек и фактов, возникло настоящее созвездие. Шмандерчайзер – это собиратель, который старается из ничем не примечательных элементов жизни создать хоть какое-то подобие композиции.
Мои тексты – это часть повседневной работы шмандерчайзером. Я люблю расставлять все по полочкам, люблю ясность, которой мне частенько в жизни не хватает. Хотя мои полочки и нетипичны, поскольку по своей форме отличаются от простых ответов. На вопросы, имеющие простые ответы, нет смысла тратить слова, они требуют решений и действий. А вот сложности и неопределенности требуют большего.
Правда, вместо капитальных сводов слов, которые сами по себе никогда не дадут вам разницы между правдой и ложью, я лишь расставляю вешки в форме вопросов, критики, своих ничем неоправданных упований и убеждений. Я предпочитаю искать и создавать лакуны и пустоты: они тоже важны, как важны в доме форточки, чтобы проветривать помещение, двери и замочные скважины, чтобы не оказаться запертым, выемки и штрабы, чтобы проложить коммуникации. Поэтому я подобно мерчендайзеру занимаюсь фоном и мелочами. Но порой это «божественные мелочи».
Впрочем, желание расставлять все по полочкам сродни не только желанию ясности и порядка (в голове, если не в мире), но и желанию восполнить досадные пробелы. Большая часть написанного мною создана лишь потому, что я очень хотел прочитать интересную рецензию, хороший обзор, глубокий разбор какой-то темы. Не найдя ничего достойного, я был вынужден сам для себя стать таким автором. Именно поэтому иногда я пишу слишком обстоятельно – не люблю себя разочаровывать. При этом не могу сказать, что большинство текстов удались на 100%, всегда есть то, что хочется переписать. Я не требую совершенства и безупречности от шмандерчайзера. Это значительно упрощает жизнь.
Как упрощает жизнь трезвомыслие лишь союзе с вдохновением. Именно эти две вещи я ищу и стараюсь сочетать здесь. Все прочее давно ушло или стало второстепенным. Даже смешно слышать сегодня рассуждения о том, что кто-то самоутверждается в блогах или публицистике или компенсирует свои комплексы. Нескольких лет в Сети достаточно любому здравомыслящему чтобы понять, что интернет дает лишь необъятные возможности для фрустрации, но никак не для самоутверждения. Так что за исключением патологических случаев, большинство в Сети точно такие же как и в жизни, с поправкой на преобладание письменной речи. Посему я давно пишу без расчета на какую-либо поддержку, лишь в надежде, что меня читают, понимают и это зачем-то нужно моему читателю.
Вообще шмандерчайзер – это маска, которая позволяет и скрывать, и показывать. Поза философа мне не по годам, а дерзость и язвительность – не по чину. Воинственному мыслителю необходимо самому сбивать накал борьбы и пафос высказываний, иначе он рискует целиком уподобиться юнцу, наслаждающемуся самим действом. Мне же хотя и приятно действо, очень не хочется упустить другую цель моих текстов: показать другим пример того, что гневные, но полные мысли, юношеские порывы – эти сильные и в то же время хрупкие энергии, доказывают достоинство и храбрость человека перед миром, который гораздо сильнее и больше него.
Я против пафоса только в его современном смысле, как некоторой эмоциональной пустышки, и напротив, считаю пафос очень ценным в том смысле, который в него вкладывали античные риторы – в смысле воодушевления. Критика ради критики – уныло и скучно, моя цель – инспирация и поддержка (в первую очередь самого себя). Иными словами, снижение пафоса – это ценный риторический прием, создающий пафос там, где нужно.
Парадокс всей этой «шмандерчайзериады», на мой взгляд, очевиден. Я уделяю так много внимания тому, чтобы передать другим свои настроения и сделать понятными свои мысли, но при этом весь мой психологический опыт обращения к другим определяется чувством одиночества и желанием воодушевить себя. И разрешение этому противоречию я вижу только в постоянно ускользающей от себя самой из поста в пост иронии. Вот именно поэтому я – шмандерчайзер.