Подумала, что уместно было бы в день выборов выдавить наконец из себя текст про родину мою и ее города (на выборы я по доброй традиции 2018 года не иду - поддерживая своим политическим нигилизмом кровавый режим, не иначе). Для начала хочу сказать, что моя родина - это бывший советский союз, а не одна только Россия, но это не суть важно, потому что разница между некоторыми городами Казахстана или Украины или Поволжья или Сибири исключительно в их названиях и немного в ландшафте и климате (причем советская городская инфраструктура обладает поразительной способностью нивелировать геоклиматические различия). Как говорит один мой друг, города России (а я бы сказала бывшего СССР) гомогенны, поэтому ты можешь лететь 8 часов, пересечь всю страну и оказаться в конце концов в абсолютно родном и знакомом тебе городе, в котором ты при этом раньше никогда не был. В детстве я много времени проводила в Ташкенте и в Одессе, наряду с постоянным проживанием в Москве, и это дало мне какой-то такой ничему не удивляющийся взгляд, когда ты вроде бы видишь внешние различия (причудливые традиции, другие темпы развития экономики, отголоски другого времени, в котором застрял тот или иной город, различные кухни), но понимаешь, что под всем этим скрыто что-то общее, что люди - которые вдыхают жизнь в любой город - в чем-то мало изменились со времен сотворения мира. Теперь, когда вы знаете об этом моем странном взгляде на города и страны, вы не удивитесь, что, впервые побывав в Европе в возрасте 10 лет, я только укрепилась в своем мнении, что «везде одно и то же, и те же люди» в общем (но не в деталях). Париж мне показался ужасно похожим на Москву, я и сейчас его воспринимаю очень родным городом. Когда я работала репортером, я много путешествовала, в том числе по России. Но это все были очень специфические самолетные заброски, в организации этих перемещений я не участвовала, и это накладывало свой отпечаток на восприятие местности. Восприятие было такое: утомительная дорога (в самолет после работы-летишь 4 часа-разница во времени и некогда поспать-несколько часов на автомобиле по очень красивой местности, которой не можешь насладиться из-за усталости), организованная активность (экскурсия по предприятию и/или обед), пресс-конференция, интервью (в общем, работа), бессонница от переутомления вечером в номере. И какое-то ощущение потемкинской деревни не покидает тебя - не потому, что от тебя тщательно скрывают нутро и показывают фасад (я не ощущала этого, все было достаточно честно), а потому, что все организовано не тобою, и ты чувствуешь себя ребенком, которого ведут за ручку, или европейским пенсионером из туристической группы - ты не взаимодействуешь самостоятельно с местностью и потому практически не познаешь ее. Благодаря командировкам в моей душе сохранилось множество образов городов и местностей, но они какие-то чуждые мне, совсем непознанные, как будто у меня в коллекции много открыток-фотокарточек из мест, в которых я по-настоящему не была. Фотокарточка Перми, Абакана, Томска, Петрозаводска, Мурманска, Красноярска, Уфы; чуть лучше запомнился Магадан и полет на вертолете над Чукоткой; запомнился Южно-Сахалинск; запомнился Воронеж тем, что он мне очень не понравился. Про каждый бывший советский город можно сказать - он беден (даже если богат, как Краснодар, потому что во всем проглядывает какая-то культурная нищета в стиле «поставлю себе золотой унитаз за забором, но буду ходить домой по потрескавшемуся асфальту»), сильно отстает от Москвы, в нем некомфортно; даже Санкт-Петербург - как ни удивительно, но именно Невский проспект, по моим ощущениям, всегда отдавал какой-то неприятной провинциальностью. Ее я не чувствовала только на Васильевском острове, в темных дворах-колодцах, или в старых квартирках на безразмерной Садовой улице - из-за абсолютной аутентичности этих мест. В целом, после многочисленных командировок по России, я могла сказать, что города России убоги, но милы тем, что ты всегда можешь найти в них что-то родное, из детства, - узор железной решетки советского, почему-то не уничтоженного временем кафетерия в Одессе, десятки лет лежащую плитку в каком-нибудь сквере в Ростове-на-Дону, Нижнем Новгороде или Минске - ту плитку, по которой я шагала в детстве, стараясь каждой ногой наступить в новую ячейку, торговку на улице в Тбилиси, которая продает жвачку Turbo и сигареты с прилавка-перевернутой картонной коробки, турник в Калуге, на котором висит вечный ковер. После того, как я уволилась с репортерской работы, я долго не хотела путешествовать (тем не менее, сумбурно съездила на Байкал). И вот году в 2015 я захотела вновь познать свою родину, взглянуть на нее изменившимся взглядом диванного критика-урбаниста (в Москве тогда вводились платные парковки, развивались парки, Варламов и Кац были мною залайканы). Со мною такое нередко случается, что ища ответы на какие-то общественно-значимые вопросы, я в результате нахожу ответы на вопросы глубоко личные. Я прекрасно помню, что мои поездки 2015-2016 годов по родине ценны для меня тем, что я как-то очень живо прочувствовала смысл слова «мещанство». Мы с бывшем мужем ездили по городам Средней Волги на личном автомобиле. Каждый город начинался с гипермаркета, продолжался плотными островками новостроек, открывал свое мещанское сердце в виде одноэтажного частного сектора, покрытого пластиковым сайдингом и отгороженного от мира глухими уродливыми заборами. Далее - официоз центра города с советскими памятниками и зданиями ХIX века, претенциозный ресторан с кухней, отстающей лет на 8 от московской, и новшество всех без исключения тогдашних крупных городов европейской части России - хипстерский уголок с барбершопом, крафтовым и/или гастробаром и кофейней. Ей-богу, везде, в каждом крупном городе, был барбершоп - автомобили, припаркованные на тротуаре, внедорожники сигналят школьникам, перебегающим дорогу по пешеходному переходу (вместо того чтобы остановиться и пропустить детей), уродливые застекленные балконы на исторических зданиях...и барбершоп! Особенно мне понравилось, как старая и новая культуры схлестывались в Ростове-на-Дону; там была хипстерская улочка с лапшичной и крафтовым баром. В крафтовый бар то и дело заходили неформатные личности, которые просили «обычного светлого», невежливо подседали на уши посетителям с рассказами о том, как они недавно отдохнули в Турции (постоянно употребляя слово «черножопые» по отношению к гостеприимной принимающей стороне), и пытались завершить свой отдых в баре классической пьяной провокацией и дракой, искренне не понимая, почему в месте, на вывеске которого есть слово «пиво», нельзя отдохнуть привычным для них способом. В Краснодаре на все выходные делали пешеходной главную улицу города, что не решало проблему запаркованных тротуаров вокруг нее. Я отчетливо поняла, что мещанство - это жизнь за прочным забором иллюзии, что внешний мир тебя не касается и что можно не запачкавшись преодолеть препятствие из огромной грязной лужи, которая расплескалась на твоем пути из новостройки, воспринимающейся не как переоцененное типовое жилье на окраине, а как мечта и крепость с рекламного плаката, до салата «Цезарь» с майонезом в провинциальном ресторане. Крым меня поразил своей нищетою: я и не знала, что в XXI веке по городу (Феодосии) могут бегать своры сношающихся собак, которые, кстати, не бездомные, а домашние - их просто выпустили за ворота погулять без присмотра, и вот пятеро домашних воспитанных кобелей домогаются одной домашней воспитанной течной суки. А Бахчисарай, оказывается, деревня без ночного освещения, цивилизованный центр которой расположен вдоль сквозной трассы и представлен ханским дворцом, советской чебуречной и автозаправкой. Ехала я как-то в Крыму в междугородней маршрутке: плату за маршрутку водитель старался взимать мимо кассы, перехватывая туристов на полпути к зданию автовокзала, контроллер и кассир были в курсе, а то и в доле. Причем я никого не виню; просто иногда мне кажется, что местным жителям какое-то волшебство мешает осознать, что можно взять и перестать позволять относиться к себе, как к скоту, который вынужден ездить на маршрутке с развалившимися креслами и без кондиционера (которая проезжает мимо аквапарка «Банановая республика», кстати). Или все дело в материальной базе, а не в подавленном самосознании? Вопрос сложный; надеюсь, Крым его как-нибудь решит, преобразится и будет счастлив. Кто-то мне может сказать: хорошо тебе у себя в Москве злорадствовать. А я и вовсе не злорадствую; просто мне надоели вопросы а-ля «ну, как тебе город N?». Как-как - как обычно; там странно и плохо, если нет друзей. Хотя, наверное, так можно сказать даже про самый лучший город на земле. Но после всего сказанного - вы удивитесь - я хочу сказать, что очень люблю родину. Во-первых, за все вот эти щемящие душу советские знаки - плитка, бетонный забор, фреска на автобусной остановке, кирпичный фабричный район, ДК и памятник Ленину, планетарий, квадратики заводского остекления. Во-вторых, за природу. В-третьих, и это главное, за возможность потеряться и пропасть; начать жить заново и другим человеком. Песковатка, например, - так называется поселок на берегу Волги, где-то под Волгоградом, кажется. Там не берег Волги, а какой-то высокий скалистый обрыв в Волгу, и ветер, и волны широкой реки, и огромные открытые пространства лугов. Или леса СевЛАГа в Костромской области - там даже рыси водятся, а празднование Нового года в ДК местной деревушки - это фантасмагория. И люди какие-то, с одной стороны несчастные бедностью, ожирением и пьянством, с другой стороны, удивительно сильные духом, какие-то загадочно глубокие и бесстрашные. Или черные пляжи Камчатки, ее бурные реки лосося, вулканы, изливающие красную лаву, валуны высохших на лето горных рек и огромная луна, которая смотрит прямо на тебя, а Петропавловск-Камчатский как прыщик на всем этом великолепии, с его серыми пятиэтажками. А Крым, которому от меня так досталось, - как же хорошо ехать на авто по его горным серпантинам и гулять по плато Ай-Петри! Чтобы потеряться на родине много усилий не надо - средняя численность населения одной деревни в Макарьевском районе Костромской области примерно...один человек. Или вот ехали мы как-то на машине из Уральска в Казахстане (там было серо, перекати-поле и автомобиль с наклейкой Criminal Region на заднем стекле мне еще запомнился) домой в Москву и по дороге увязли колесами в грязи на дороге, которая существовала в Яндекс.Картах, но не в действительности. Ночь, колеса месят грязь, вблизи на много километров ни одной деревни и какой-то певец русского шансона вещает про скрепы и понятия по единственному доступному приемнику радио...Еще мне нравится, что ты можешь провалиться в какую-то фольклорную магию, как будто к первобытному племени в гости попал, хотя на самом деле директор музея в Каргополе рассказывает тебе о тотеме в русской сказке - и вот тебе уже кажется магическим китайский плакат с женщиной в кислотно-розовом купальнике в местном автобусе, магически зажигаются звезды, магически дымит труба деревянного дома, и ты пропал в каком-то сказочном царстве, проходишь обряд инициации; тотем и табу. И Москва, которая сегодня выбирает мэра, она тоже вся такая - с мещанскими новостройками, заборами и шлагбаумами; я нашла себе здесь редкое нетиповое жилье и я легко могу потеряться почти в самом центре города: я возвращаюсь ночью домой по абсолютно безопасной промзоне, где не ходит никто, кроме меня, в то время как все дальше и дальше от МКАДа в ипотеку продаются новостройки; здесь жалуются на плохую экологию, но прямо в городе огромное количество парков-лесов, уходящих за город - с лисами или даже лосями. И мне нравится этот удивительный безалаберный город и эта страна - бывший союз; но нравится не так слепо, чтобы я в Волгограде не заметила, что на военный мемориал нет возможности попасть на инвалидной коляске; я не могу не расстраиваться, что из Воронежа не ходит общественный транспорт до природно-исторических заповедников; и я не могу не замечать тот низкий уровень городской культуры и те невыносимые условия, которые достались живущим в красивой природе, в деревнях, без работы и никому не нужным. Так что все эти российские путешествия для меня всегда немного пир во время чумы. И чем бесстыднее чума - тем отчаяннее пир. А правит этим пиром человек, который между личной и полной ответственностью за все происходящее с ним и за его среду обитания и пребыванием в иллюзиях выбирает последнее. Хотя, наверное, просто очень сложно нести ответственность за такую огромную страну. Иллюстрация к этому тексту - фото чукотских сопок, снятое с вертолета, в одной из моих командировок.