СЛОВА
Неожиданно ушёл из жизни музыкальный журналист и культуртрегер Дмитрий Васильев — он основал лейбл Monochrome Vision и сделал большую книгу по итальянскому индастриалу, но это только часть его заслуг; небезразличным рекомендуем изучить его наследие и посмотреть последнее прижизненное видеоинтервью. Новости более популярной музыки: двадцатитрёхминутную выходку рэпера Фейса обсуждали вообще все — но если вы не в курсе ситуации, стоит: а) послушать сам альбом; б) ограничиться большим текстом «Би-Би-Си» о том, зачем всё это было. Если у вас в фаворе звёзды прошлого — автор канала «Всякая годная попса» пытается напомнить о годовщине смерти Игоря Сорина, Артём Абрамов выступает с парой метких (пусть и запоздалых) слов об умершем в феврале фолк-музыканте Томе Рэппе, а томский журналист Александр Арляпов представляет обстоятельный лонгрид о лучших альбомах региона со времён перестройки. Также за каким-то интересом можно изучить интервью Александра Черных с композитором игры «Герои меча и магии».
МУЗЫКА
Григорий Полухутенко — Италия
Весной мы вскользь написали об альбоме-камбэке петербургского исполнителя, но за полгода успело произойти ещё несколько важных событий. Летом вышел миньон «Из-под воды», состоявший из сведённой в одну четырёх песен, — а недавно в Ясной Поляне прошла повторная демонстрация спектакля-променада «Война и мир», в записи саундтрека к которому Григорий принял участие; оба события проходят скорее по ведомству любопытных экспериментов, зато первая песня с грядущего альбома — это то, за что Полухутенко принято любить: тревога в сплетении слов и фонем, акустика, святая простота.
***
Low — Disarray
О содержании этого альбома Интернет в курсе ещё с июня — на Double Negative ветераны слоукора с четвертьвековым стажем продолжают движение в сторону аморфной поп-музыки — но перестать говорить об этой смене курса пока не представляется поводов: в пятницу наконец-то последует официальный релиз, а пару дней назад альбом выложили для прослушивания на сайте NPR. Изучать его лучше по порядку треклиста, завершается же он вот так — одновременно нервно и торжественно.
***
Пол Саймон — René and Georgette Magritte with Their Dog After the War
Пол Саймон объявил о завершении сценической карьеры, и этот альбом вроде бы последний; наверняка у большого художника нашлись на то внутренние причины, но внешне в конец пока не очень верится. Два года назад Саймон вернулся в игру (хотя, по сути, никуда и не уходил) с очень крепким альбомом Stranger to Stranger; новая пластинка больше похожа на ту сонную песню из «Хораса и Пита», повторенную десять раз, хотя местами это работает — даже в неочевидном римейке давнишнего трека.
***
Рахиль Бонч-Бруевич — The Book
Лейбл Nazlø Records публикует записи телефонных разговоров из девяностых и вообще, кажется, делает для несложившейся российской хонтологии больше, чем кто бы ни было. Взять хотя бы похожую одновременно на мистификацию и правду историю записей советской пианистки, которая после травмы головы была вынуждена променять официальную карьеру на комнатный минимализм. По всем параметрам результат должен быть похож на пластинки Вирджинии Эстли или раннего Басински с его хрупкой красотой рассыпающейся плёнки, да всё не то — для слушателя здесь опыт, скорее, травматический, а вместо нежности звуки пианино порождают ощущение неуюта.
***
Курляндский/Родионова — Он ушёл
Куда тяжелее, впрочем, слушать человека, зашедшего явно не на свою территорию. Мы уже в курсе, что композитор Дмитрий Курляндский симпатизирует Death Grips, местной попсе и всячески расширяет границы — однако недюжинные меломанские интересы не всегда срабатывают, когда пытаешься воспроизвести их в собственных творениях. Альбом «Город где» выдаёт знание автором электронной музыки девяностых и нулевых годов — не Autechre, а известностью, скажем, чуть поменьше — но органично это звучит примерно пять с половиной минут из двадцати. Вот этот, например, короткий трек похож одновременно на песни «Колибри» начала нулевых и совместное творчество Дина Бланта с Джоан Робертсон — разве что аналог Робертсон здесь есть, а грустной читки о тяжкой мужской доле нет. Но, учитывая вышесказанное про интересы, её появление у композитора кажется делом времени.