Еще с советских времён, с того самого «рыбного дня», который объявлялся по четвергам, у многих наших сограждан выработалась стойкая неприязнь к рыбе. И, похоже, настолько сильная, что сейчас она распространяется на всю рыбную отрасль. Сейчас потребление рыбы населением примерно в 1,5 раза меньше нормы, и есть все предпосылки к дальнейшему сокращению.
Причина в том, что Федеральной антимонопольной службе очень не нравятся нынешние правила распределения квот на вылов рыбы. По их мнению, срок действия квоты на 15 лет убивает конкуренцию в сфере вылова рыбы. Получила одна компания разрешения, и 15 лет никто к ней подступиться не может. На первый взгляд, некоторая логика в этом есть, но так кажется только до тех пор, пока не попытаешься узнать некоторые тонкости этой сферы.
Новые предложения заключаются в том, чтобы продавать на аукционе «по заданным критериям и на регулярной основе» квоты рыболовам на короткий срок – 3-5 лет. Кто больше заплатил – тот квоты и получил. Последствия очевидны: сильные станут ещё сильнее, а слабые слабее. Не надо быть провидцем, чтобы понять, что та же «Русская аквакультура», к примеру, получившая 1 млрд. рублей в ходе вторичного размещения акций на бирже, сможет предложить на аукционе лучшую цену, чем небольшие региональные компании. Или же «Норебо» с годовой выручкой более 750 млн. долларов, добывающая 180,2 тыс. тонн минтая, 119 тыс. тонн трески и пикши, и 56,8 тыс. тонн сельди. Небольшим компаниям, создающим рабочие места в регионах, такие объёмы и не снились. Плюс ко всему получим снижение конкуренции и подчинение всей отрасли нескольким крупным компаниям.
Всё будет, как на аукционах по аренде рыбоводных участков (это когда рыбу специально разводят в закрытой акватории). На прошлогоднем аукционе в Мурманске 5 из 8 участков достались «Русской аквакультуре». Конкуренция, говорите? К тому же короткие сроки действия квот не позволят небольшим рыболовецким компаниям привлекать инвестиции. Кто захочет вкладываться в компанию, которая через 3-5 лет запросто может оказаться без работы...
Естественно, такая ситуация не нравится рыбакам. Это для них смерти подобно. Руководители Ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области, Союза рыбопромышленников Севера, Ассоциации краболовов Севера, Магаданской ассоциации рыбопромышленников, Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья и Ассоциации рыбопромышленников «Северо-Запад» даже выступили с открытым письмом руководителю ФАС. А сахалинские крабовые предприятия, например, сообщали, что перераспределение ценного ресурса поставит крест на их социальной деятельности, и вообще создаст угрозу развитию области.
Но на этом перераспределение квот в пользу крупных игроков не заканчивается. Есть ещё так называемые квоты «под киль». Суть в том, что правительство 20% квот на самую ходовую рыбу распределяют между компаниями, которые обещают или заказать новые суда на отечественных вервях, или построить рыбзаводы. Малым компаниям к этим квотам не подступиться. Для участия в конкурсе нужно сначала предоставить проработанные инвестпроекты. В прошлом году состоялось первое распределение квот, а недавно, в августе, прошло второе распределение, к которому были допущены только 4 проекта. Вот только после первого распределения наши верфи получили только 4 заявки на строительство судов...
Частая продажа квот также служит и механизмом изъятия сверхприбылей у рыболовецких компаний в пользу государства. Минфин оценивает дополнительные поступления в 80 млрд. рублей в год. Вы можете себе представить, что крупные компании, во главе которых стоят влиятельные люди («Русское море – добыча» принадлежит зятю Геннадия Тимченко и брату подмосковного губернатора, НБАМР принадлежит бывшему вице-губернатору Приморья, группа «ФОР» принадлежит родственникам и партнёрам бывшего полпреда в СЗФО), близкие к власти, вот так возьмут и отдадут свою прибыль? Ответ понятен! Они компенсируют издержки, повысив цены для покупателей. И никто им не помешает это сделать при отсутствии конкурентов.
А ещё цены на рыбу растут из-за того, что немалая ее часть уходит на экспорт: рыбакам выгоднее продавать рыбу в Китай с развитой рыбной промышленностью. Всё, как всегда: от нас идёт сырьё, а в Китае производят готовый товар. Соответственно, потери внутреннего рынка приходится покрывать импортом. Зачастую из того же Китая. Кроме платёжеспособности есть ещё один фактор, влияющий на расстановку приоритетов. До 2012 года китайская компания Pacific Andes контролировала 60% добычи рыбы в России. Они сами об этом заявили. Но и после того, как ФАС и власти «изгнали» эту компанию из России, многие отечественные компании имели слишком тесные связи с китайским гигантом. В 2014-2015 годах поставки "дочкам" Pacific Andes от россиян шли через гонконгские, японские и корейские компании. финансовые власти Гонконга обвиняли компанию в неких плохо задокументированных сделках с российскими поставщиками на $611 млн.
В общем, власти думают только о том, как бы ещё собрать с людей побольше денег, не обращая внимания ни на то, что и так люди не могут позволить себе покупать рыбу (не беда, если наши сограждане не купят – купят китайцы), ни на множество других реальных проблем. В Мурманской области, например в том же знаменитом рыбацком поселке Териберке, люди не имеют права ловить рыбу и легально сдавать её на заморозку, завезённые с Дальнего Востока крабы нарушают экосистему, но и их вылов запрещён. На Дальнем Востоке рыбаки проводят махинации с длиной неводов из-за неточных формулировок в законах. Вся забота об отрасли осталась только на региональном уровне, где промысловые компании дают и доход, и рабочие места. Но полномочий у регионов нет. Вот и получается, что реформы, проводимые под эгидой ФАС и Федерального агентства по рыболовству, не помогают отрасли, а наоборот губят ее. Если всё так и продолжится, то «рыбный четверг» для людей станет большим и редким праздником. Чтобы этого избежать, необходимо значительную часть квот распределять местным рыболовецким компаниям, сохранить 15-летний срок их действия, разработать механизмы привлечения инвестиций, чтобы новые отечественные суда были доступны не только компаниям из ТОП-10. И, в конце концов, разобраться с насущными проблемами, чтобы не допустить вымирания целых посёлков и городов.