История первая
Мы познакомились с Игорем, когда мне было 35, а ему 37. У него за плечами был неудачный брак, у меня, кроме студенческой любви, ничего. Завертелось все у нас достаточно быстро, и через полгода мы уже подали заявление в ЗАГС. А за несколько дней до торжества выяснилось, что я беременна. Радости не было предела, как у него, так и у меня. Все-таки уже не юные, деток очень хотелось. Родственникам о предстоящем пополнении в семействе сообщили прямо на свадьбе. Они тоже все обрадовались этой новости.
Свадьбу отгуляли, съездили отдохнуть к морю, и потекли дни счастливого ожидания малыша. Ходила в консультацию, сдавала анализы, проходила специалистов. Все хорошо было. До 4-го месяца беременности. А на 4-ом месяце, после очередных анализов крови и мочи, врачу что-то в них не понравилось, и она велела пересдать еще раз, плюс назначила какие-то дополнительные и внеочередное узи. Анализы я сдала, через три дня пошла на узи. Во время проведения процедуры врач как то вдруг напряглась, стала пристальней всматриваться в монитор. Потом спросила, какой врач ведет мою беременность, а узнав фамилию, выбежала из кабинета. Именно в тот момент я начала осознавать, что с моим ребенком что-то не так. И судя по реакции врача – это что то серьезное. Врач-узист вернулась с моим врачом – гинекологом. Вместе они, что то долго высматривали на мониторе, сыпали какими то медицинскими терминами. Мне велели одеваться и зайти в кабинет гинеколога. Когда я дошла туда на негнущихся ногах, там же были врач-узист, врач-гинеколог, зав. Отделением и еще какой то мужчина. Вобщем, после долгих расспросов обо мне, о моей семье и семье моего мужа, мне вынесли вердикт. Синдром Дауна с множественными пороками других органов, в том числе очень тяжелый порок сердца. И это только то, что можно увидеть сейчас, и не известно, что еще может обнаружиться после рождения. Ребенок родится нежизнеспособным. И даже если его родить, сделать множественные дорогостоящие операции, то это не даст совершенно никакой гарантии, что ребенок будет жить. А если и будет, то тяжелым, лежачим инвалидом, почти овощем.
Я стояла оглушенная, ничего не понимающая. Слезы сами собой текли из глаз. Моя врач дала мне в руки какую-то бумажку, и сказала приходить в назначенное число, она там записала. Я вышла и медленно побрела домой. Сколько времени я шла – не знаю. Добравшись до дома, прочитала бумажку – это было направление в стационар на искусственное прерывание беременности по мед.показаниям.
Дождавшись вечером мужа с работы – все ему рассказала. Он тоже был ошарашен таким известием. Но сказал, что раз так получилось, то беременность, конечно же, надо прерывать.
А я… Я понимала, что не смогу. Я не смогу его убить! Это мой малыш! Мой! Какой бы он не был!
Я не пошла по направлению в стационар. Вместо этого я поехала в Москву, по договоренности, в крупный перинатальный центр. Там меня обследовали от т до. К сожалению, все поставленные ранее диагнозы подтвердились и даже добавились еще кое какие. Московские врачи были столь же категоричны, как и врачи из моего города. Необходимо срочное прерывание беременности. Плод не жизнеспособен.
Давясь слезами я вернулась домой. Я уже все решила для себя. Буду рожать. А что будет дальше – посмотрим.
Оставшиеся до родом 3 месяца (родился ребенок на месяц раньше – в 8 месяцев) я потратила на войну с родственниками и мужем. Они все дружно пытались уговорить меня прервать беременность. За две недели до родов муж сказал, что с такой тупой идиоткой как я он жить не собирается, собрал вещи и ушёл.
И вот, роды. Прошли быстро, ребенок весил всего 1900. Его сразу же забрали в реанимацию новорожденных. Я его даже не видела толком. На утро после родов ко мне пришла зав. Родильным отделением с каким-то бланком в руках. Сочувственно погладила по плечу и протянула этот бланк и ручку. Это был бланк отказа от ребенка. Я удивилась, зачем мне это?? Не собираюсь оставлять своего малыша. Как так? Удивилась заведующая, что ты будешь с ним делать дома? Он не сможет жить без специальной аппаратуры и препаратов. Но я твердо сказала – я справлюсь, и точка!
Через 5 дней меня выписали, а мой мальчик остался в палате интенсивной терапии. Оказавшись дома я сразу попала под жесткий прессинг своих родных. Мама с папой и уговорами и криками пытались заставить меня отказаться от ребенка, мотивирую тем, что он все равно не жилец. Что без специальной аппаратуры он не сможет находиться дома. В итоге мы сильно разругались и они ушли, сказав, что не ожидали такой глупости от своей дочери и знать меня больше не хотят. Муж, кстати, так больше и не объявлялся.
Я сцепила зубы и начала действовать. За месяц я продала дачу, доставшуюся мне от бабушки. Продала трешку и купила маленькую однушку. Хорошо хоть квартира была добрачная и согласия мужа не требовалось.
Вырученных денег хватило на самое необходимое оборудование, не новое конечно, б/у, но в хорошем состоянии. Также был куплен небольшой запас расходников: зонды для кормления, катетеры, калоприемники и мочеприемники и еще много чего.
И вот, через три месяца после родов мне разрешили перевезти моего малыша домой. Снабдили меня кипой бумаг: выписки с многочисленными диагнозами, подробные рекомендации, расписанные на десяти листах, и прочей писаниной. В течение этих трех месяцев я почти ежедневно ходила навещать своего сыночка, но тут я оказалась с ним один на один. Честно сказать, сначала очень сильно испугалась. Но сцепила зубы и стала действовать.
Я вышла на несколько благотворительных фондов. Три фонда отказали нам, мотивируя тем, что наш случай безнадежный. В одном из них мне почти открытым текстом сказали, что я садистка, мучаю ребенка, он не сможет поправиться, а я только продлеваю его мучения. Но один фонд все-таки решил нам помочь. Они организовали сбор средств. Они были нужны на приобретение дорогих лекарств, без которых мой мальчик не мог обходиться. Так на расходные материалы уходило очень много средств. В общей сложности в месяц уходило чуть больше трехсот тысяч рублей. Деньги, которые у меня еще оставались, быстро растаяли. Работать я не могла, сыночек требовал постоянного контроля. Родственники мне помогать не хотели, муж так и не объявился. Я оформила ребенку инвалидность, но это капля в море. Поэтому помощь фонда была нам жизненно необходима. Помимо всего прочего я постоянно рассылала письма во всевозможные заграничные клиники, в надежде, что хоть где то найдутся специалисты, способные хотя бы немного облегчить жизнь моего малыша. Но, к сожалению, отовсюду получала отказы.
В таком ритме мы с малышом прожили полтора года. А потом в один из вечеров ему стало совсем плохо, я вызвала скорую, нас забрали. Поместили его в реанимацию. Но… через сутки его не стало. Он не смог больше бороться. Даже на похороны никто из родственников не приехал. Мне помогла все организовать девушка из фонда. Они же и денег на все дали. Спасибо им.
А своим родственничкам я вот что хочу сказать. Я абсолютно не о чем не жалею! Да, я была эти полтора года совершенно одна. Один на один с болезнью своего ребенка. Но я попыталась! Я боролась! И я рада, что в моей жизнь был этот малыш! Всего полтора года, но он у меня был. Теперь я живу этими воспоминаниями. И пусть меня многие осуждают и считают идиоткой, мне плевать!
Сейчас мне 43 года. Очень сильно сдала внешне. Пристроилась на работу уборщицей, ибо не берут больше никуда. Но плевать. Жить все равно не хочется.
P.S Вторую историю читайте в соседнем посте.