25 декабря 1918 года было на Кольском полуострове днем неприсутственным, то есть выходным. Белые власти стремились, чтобы союзники, от помощи которых - военной и экономической - зависело само существование сражавшейся с большевиками Северной области, чувствовали себя как дома. Потому и решили отметить сразу два Рождества - по новому и по старому стилю. Жители Мурманска поддерживали их в этом всей душой. Особенно те, у кого имелось, что поставить на праздничный стол. Да и остальным лишние сутки отдыха были вовсе не в тягость. Праздничное настроение не испортили и раздавшиеся в краевом центре выстрелы. Ну пальнули и пальнули - эка невидаль. Может, кто салют дает - веселится. В общей суете и радостной суматохе на стрельбу мало кто обратил внимание. А зря, потому что послужила она прологом к одному из самых громких уголовных дел в истории молодой заполярной столицы.
В канаве с простреленной головой
Окоченевшее тело британского офицера обнаружили в канаве у кинематографа купца Скрябина - самого вместительного тогда мурманского здания, внешне, впрочем, выглядевшего как обыкновенный, наподобие многих других, деревянный барак. Роберт Пламптон - второй лейтенант, командир 7-го взвода роты «Б» 6-го батальона 19-го Йоркширского полка лежал с простреленной головой и вывернутыми карманами.
Сослуживцы погибшего были потрясены. «Мистер Пламптон убит неизвестным, - записал в дневнике, отрывки из которого опубликованы на сайте полкового музея, однополчанин погибшего Стенли Харрисон. - Портупею и револьвер украли, сапоги тоже. Все его очень жалеют, так как он был действительно хорошим офицером… Плохая примета в день Рождества».
Преступление было неслыханным. Не в том смысле, что в Мурманске раньше никого не убивали, а в том, что злодеи (или злодей), совершившие его, покусились буквально на основу основ. Это ж надо додуматься - положить англичанина. То есть представителя той без преувеличения высшей силы, само присутствие которой служит основой благополучия края. Пусть хрупкого, почти эфемерного, но все же благополучия.
А разве не так? В Совдепии вон голод, люди мрут как мухи, а здесь - снабжение, паек. Корнбиф, консервированное молоко, рис, макароны. Живи - не хочу. Только работай и не бузи. Но, увы, не бузить у нашего человека не получается. А ну как обидятся союзники, уплывут на свой Туманный Альбион. Слухи такие появляются постоянно. Что тогда? Большевики придут - небо с овчинку покажется. Нет, найти надо злоумышленников, и как можно скорей. Найти и покарать по всей строгости.
Стрелять без предупреждения
Возможно, именно так рассуждали власти белого Мурманска. Сперва, однако, пришлось утихомиривать британцев. Солдаты 19-го полка, никак не ожидавшие небоевых потерь за сотни километров от линии фронта, рвались прочесать ближайшие к месту убийства дома и отомстить за Пламптона.
Потом состоялись похороны. В разгар полярной ночи, 29 декабря, гроб, укрытый, как положено, Юнион Джеком опустили в могилу на кладбище в районе нынешней улицы Буркова. Прогремели три ружейных залпа, прозвучал погребальный сигнал горна. К тому времени розыск преступников уже шел полным ходом.
За дело взялись лучшие силы мурманской милиции и британской военной полиции. Чуть позже подключились находившиеся в краевом центре контрразведчики обеих стран. И с той, и с другой стороны следствие курировали высшие должностные лица: помощник генерал-губернатора Северной области по управлению Мурманским районом Василий Ермолов и начальник военной полиции, в русских документах именовавшийся правомаршалом, полковник Линдсей.
Криминальная обстановка в нашем крае тогда спокойствием не отличалась. Революция и Гражданская война установлению законности и правопорядка, увы, не способствовали. Скорее, наоборот.
У многих в памяти было еще свежо убийство главного начальника Мурманского укрепленного района и Мурманского отряда судов адмирала Кетлинского, так и оставшееся безнаказанным. Воровство и грабежи, в том числе имущества союзников, достигли такого размаха, что это вынудило командующего союзными силами в Мурманском крае генерала Мейнарда отдать приказ караулам стрелять без предупреждения по любому, кто попытается проникнуть в вагоны, «содержащие припасы». Тот же самый Ермолов, не стесняясь в выражениях, клеймил «презренных негодяев», которые, «как крысы, пользуясь временными непорядками общего бедствия, занимаются хищениями и кражами».
В Мурманске регулярно проводились облавы и обыски, позволявшие обнаружить запасы краденых вещей, продуктов и оружия, но мало влиявшие на общий уровень преступности. В прессе то и дело публиковали фамилии виновных в нарушении того или иного официального постановления, но меньше их не становилось.
Обыск в бараке 518
Найти в таких условиях убийц Пламптона - все равно что обнаружить иголку в стоге сена. И действительно, поначалу все усилия оставались тщетными. Лишь на третьей неделе поиски дали результат.
Сработали, говоря современным языком, агентурные данные. Следствие вышло на информатора, обладавшего нужными сведениями. 9 января нового, 1919 года Харрисон, подробно записывавший все, что знал об этом деле, сообщил о появлении некого «молодого русского», который утверждал, «что ему 16 лет, но выглядел на 12. Ругался, как солдат. Немного знал по-английски и сказал, что его отец и два брата были убиты на войне».
Через этого юношу, чье имя так и осталось неизвестным, и удалось выйти на банду, убившую Пламптона и совершившую много других преступлений. Следы привели в барак 518, где жили приехавшие на заработки крестьяне, объединенные в рабочую артель Ситкова.
14 января Харрисон повествует о том, что еще одного «русского задержали за ночную стрельбу и обнаружили, что он носит часы мистера Пламптона. В час ночи патруль окружил хижину, где он жил, и к 8 утра количество задержанных достигло 30 человек… В итоге 50 русских помещены под арест. 16 из них отправлены на «Чесму» (русский линкор, захваченный англичанами, помещения которого использовались для содержания заключенных. - Д. Е.). Молодой русский, посетивший нас 9 января, выдал их. Все тщательно обыскали. 50 мужчин и 9 женщин, живут в одной хижине в самых грязных, варварских условиях. Запах ужасный. Были найдены все товары, украденные с пристани. Арестованным сообщили, что, если убийца не признается, всех расстреляют. После обыска хижина была похожа на лавку старьевщика. Слава Богу, мы, британцы, не живем в таких условиях. Все участники операции вернулись с сувенирами, взятыми на память об этом рейде. Одна женщина, которую мне очень жаль, плакала, с ребенком на руках. Бедная душа».
Одни вздыхали, другие плакали
Главной находкой стал небольшой револьвер, обнаруженный в тайнике за дощатой перегородкой. Там же лежали и патроны, калибр которых совпадал с калибром пули, извлеченной из тела убитого лейтенанта.
Проходивших по делу допрашивал лично полковник Линдсей. В итоге большинство задержанных, продержав 15 суток, отпустили. Деяния же остальных одиннадцати были признаны столь тяжкими, что по особому распоряжению генерал-губернатора Северной области Миллера «дело о шайке, совершившей в Мурманске убийство, разбойное нападение на вагон с продуктами и ряд краж» передали на рассмотрение Временного военного суда, ради такого случая спешно сформированного из русских офицеров.
Подробности судебного процесса, состоявшегося 31 января, сохранил для истории все тот же Харрисон, оказавшийся в числе тех, кто охранял заключенных. «Арестованных доставили с «Чесмы» в 8.30, - записал он в дневнике. - Заседание суда по обвинению в убийстве началось в 11.
Метель. По пути до здания кинематографа, где оно проходило, 7 заключенных охраняли до 25 солдат, 12 полицейских. Русские солдаты тоже наготове. Процесс открытый. Кинематограф переполнен людьми всех классов. Находиться снаружи ужасно из-за метели. Охранниками и свидетелями в суде выступают только британцы. Все проходит на русском языке. Судья - русский военно-морской офицер из Петрограда. Также присутствуют российский генерал и офицеры российской армии. Многие носят сабли и револьверы. Суд отложили с 2.30 до 5.00. Потом снова отложили до 11-и. Толпы народа собрались поздним вечером. Они не расходились до 1 часа ночи, когда приговор был вынесен… Весьма захватывающий опыт охранять заключенных в суде… Полная тишина, пока судьи изучают револьвер и патроны. Специфический запах снова сильно заметен. Впрочем, не настолько смрадный, как в бараке 518. К полуночи в суде стало невыносимо. Жара, духота и вонь. Метель с новой силой обрушилась на нас, когда конвоировали заключенных обратно на корабль… Конвоируемые не оказали ни малейшего сопротивления. Одни вздыхали, другие плакали… Очень утомительный, но захватывающий день».
Повесить - слишком хлопотно
8 февраля краткий отчет о судебном заседании опубликовал «Мурманский вестник». Из него следует, что среди осужденных было 10 крестьян - Вологодской, Архангельской, Костромской, Вятской и Тамбовской губерний и один мещанин. Помимо всего, уже отдельно (что вызывает некоторое недоумение) в вину им вменялось похищение «двух пишущих машинок из канцелярии военно-морского начальника Кольского залива по грузовым операциям».
Каждому участнику банды определили свою меру наказания. Как пояснялось на страницах газеты, «подсудимые Шадрин, Бестужев и Парыгин присуждены к смертной казни через повешение». Из прочих трое получили по 6 лет тюрьмы (с принудительными работами и без), один - 4 года, мещанина Нуйкина приговорили к высылке (что выглядит ныне весьма экзотически) из пределов Мурманского края «на весь срок действия военного положения», подсудимых Анисимова, Селезнева и Чеснова оправдали.
В конце концов повешение сочли чересчур одиозной формой казни, требующей к тому же дополнительных затрат на строительство виселиц, и судебный вердикт изменили на более быстрый и «удобный» расстрел. 5 февраля приговор привели в исполнение.
Британская газета «Hartlepool Northern Daily Mail» спустя несколько месяцев информировала читателей, что произошло это «на голом холме над кладбищем мрачным январским (тут газета слегка ошиблась. - Д. Е.) утром, вскоре после рассвета. Британцы и русские стреляли вместе при свете электрических фонарей. Было сделано три залпа. Впоследствии тела захоронили в могилах, изготовленных отделением саперов в промерзшей земле при помощи взрывчатки».
Сувениры на память
Подводя итог случившемуся, газета резюмировала: «Меры, предпринятые британскими властями в отношении убийц, застреливших британского офицера… прекрасно повлияли на беззаконные элементы местного многонационального гражданского населения».
Но журналисты явно выдавали желаемое за действительное. Ермолов, занимавший к тому времени должность Начальника Мурманского края, был куда более близок к истине, когда утверждал, что «преступность возросла настолько, что кое-где утеряно само представление о преступном и непреступном».
На этом фоне раскрытие убийства лейтенанта Пламптона могло бы считаться образцовым. Если бы не одно но.
Помните упоминание о «сувенирах», взятых британцами на память в бараке № 518? Среди документов и материалов, хранящихся в Государственном архиве Мурманской области, есть заявление, поданное 8 февраля 1919 года жильцами означенного барака на имя исполняющего должность коменданта Мурманска штабс-капитана Васюкевича. «При обыске барака 14 января нового стиля под командой английских офицеров затерявши вещи, - обтекаемо, в непередаваемом стиле, указано в нем. - Нельзя ли обратить внимание и доставить наших вещей, которы забраны той же командой». И далее на трех страницах перечень «сувениров», среди которых продукты, белье, рабочие инструменты, золотые украшения и многое другое.
О том, вернулись ли они к прежним хозяевам, документы молчат. Но почему-то кажется, что нет.
Через годы и десятилетия
В качестве послесловия к делу об убийстве лейтенанта Пламптона сообщу несколько фактов. Юноша, выдавший преступников, еще раз упоминается в дневнике Стенли Харрисона. В марте 1919 года он увидел его в госпитале, больного сыпным тифом. Несколько дней «молодой русский» находился между жизнью и смертью, но в конце концов поправился.
Начальник Мурманского края Василий Васильевич Ермолов всего на год с небольшим пережил преступников, следствие над которыми курировал. После антибелогвардейского переворота в Мурманске 21 февраля 1920 года он был арестован и спустя недолгое время казнен.
Барак, жильцы которого в ходе розыска подверглись обыску и почти в полном составе были арестованы, существовал в заполярной столице и в 20-е годы. Вот характерное объявление в газете «Полярная правда»: «При первом доме безработной молодежи начала функционировать сапожная мастерская. Барак 518». А через десятилетия в том же районе, где находился кинематограф купца Скрябина, рядом с которым нашли тело английского лейтенанта, выросло здание полюбившегося мурманчанам кинотеатра «Родина».
http://www.mvestnik.ru/our-home/pokushenie-na-vysshuyu-silu/