-Вы звери, господа. - Кузьма в скайпе смотрел такими глазами, что если бы не рассказ Ани, я бы отдала ему все мясные сокровища из холодильника и кинулась в магазин за добавкой.
Аня тоже смотрела на меня в скайпе и искала поддержки.
Или хотя бы понимания. Но я беззастенчиво ржала.
Будучи матерью четверых вполне взрослых детей, подруга приличную часть своего времени тратит на приготовление еды. Печет, варит, парит, закручивает и получает от этого, как ни странно, удовольствие.
За подготовкой ходит в магазин.
Не изменила она себе и вчера - запланировала блинчики, борщ и мясо по-французски. Чтоб сэкономить время, в магазин был взят Кузьма, которого предварительно в приличном темпе погоняли по бульвару, поиграли в мячик, вынули из пасти брехливую болонку, которую пес принял за большой меховой мяч, поругали и похвалили за принесенную очень ценную корягу.
Нужного размера корягу Аня долго искала для детской поделки, потому Кузин рейтинг был выше, чем у всех программ Камеди Клаба. В полном ладу с миром и друг другом эта парочка двинула в магазин. Кузьма был привязан у входа с наставлением никого не обнимать, не жрать крыс и не залюбливать чужих детей до смерти.
В местечковом магазине для своих Аня встретила старинную приятельницу Лиду, которой кулинарные шедевры моей подруги не давали покоя. Точнее, они не давали покоя Лидиному мужу. Тот иногда бывал у Ани в гостях и потом несколько вечеров поминал пирожки с вязигой, посматривая на свою благоверную так, что та заливалась краской стыда. Лида готовить не умеет от слова вообще и потому Аню не то, чтобы не любит, а местами ненавидит. Подруга снисходительно усмехается и рассказывает про необыкновенные баклажаны по-итальянски, которые "на скорую руку" приготовила мужу на ужин.
Но в этот раз все было иначе. Аня благоговейно смотрела на корягу и любила весь мир. По такому случаю Лида была осчастливлена рецептом того самого мяса и разрешением позвонить, если что пойдет не так.
Лида была деморализована и подробным рецептом, и участием в выборе продуктов, и Аниными объятьями с обслюнявленной собакой деревяшкой. И потому предложила это дело перекурить на лавочке перед магазином.
Кузя Лиду не любил. Он вообще не любил костлявых женщин, не умеющих варить солянку. К тому моменту изрядно проголодавшийся, утомленный, но решительный, полу-алабай решил пойти против совести. Из пакета поварихи-неумехи так пахло сыром, что устоять было почти невозможно. Аккуратно оттесняя пакет за лавочку и преданно смотря в глаза, Кузьма не забывал улыбаться. Двигал задней лапой и внимательно мониторил ситуацию, понимая, что когда хозяйка докурит вторую сигарету, дело должно быть сделано. И вот, пакет за лавочкой, сыр вывалился и остается только порвать когтями невкусную целлофановую оболочку. О Боже! Этот неповторимый аромат прованской сыроварни! Нежный цвет! Омномном!
Экстаз святой Терезы нарушил громовой крик:
-Кузьма, ворье, как тебе не стыдно! - но Кузя не унывал, схватил сыр и нырнул под лавку. Ну как нырнул...филейная часть осталась снаружи. И она тут же схлопотала пару ударов поводком. Очень унизительных, надо сказать. Мимо проходила давно нравящаяся ему фокс-терьериха и весь этот позор наблюдала с такой усмешкой...Кузьма понял, что свидания не будет, от обиды взвыл и еще энергичнее заработал челюстями. Полукилограммовый кусок сыра предусмотрительно был засунут в пасть целиком, но жевать было крайне неудобно.
Аня скакала перед лавочкой, пытаясь то настучать по наглой мохнатой заднице, на которой виновато вилял хвост, то разжать челюсти, то порывалась бежать в магазин за новым куском.
Огня добавила Лида, которая холодно сообщила, что не ожидала от Ани такой мелочности как заговор с собакой и удалилась, даже не дав подруге извиниться.
-И вот я стою в позе Зю у этой лавочки, вся в презрении, слюнях, с корягой под мышкой и наблюдаю, как эта зараза доедает сыр не разжимая челюстей! Доел, вылез и поводок мне протягивает - пойдем, мол, я же приличный пес, помню, что через дорогу и подземный переход надо ходить на поводке! Ну, думаю, погоди!
Аня не просто мать четверых детей, она хорошая мать и потому толк в наказаниях знает. Мстительно посмотрев на опозорившего ее пса, она подхватила Кузьму на поводок, пакеты в руки, корягу в зубы и повела проштрафившуюся собаку домой.
Дома Кузьму ждала страшная кара - намордник. Аня положила его на самое видное место и пообещала все рассказать папе, когда тот вернется с работы.
Кузя грустил. Совершенно ничего не понимающая в традициях кровной мести хозяйка лютовала по-страшному. Не дала вкусняшку, сообщила, что ужина и завтрака не будет, рявкнула на доброго Андрюшу, который поделился куском баранки и выгнала из спальни.
Выгнала! Его, так преданно борющегося за честь семьи! Оскорбила, не разрешила обниматься перед телевизором.
Папа в таких случаях всегда что-то дарил Главной Хозяйке, и Кузя помнил, папу после этого прощали. А между прочим, папины грехи были куда страшнее - он и футбол смотрел, и чашки бил, и даже мамину машину поцарапал. В общем, украденный сыр на этом фоне выглядел бледно.
И Кузя решил действовать - раскопав заначку в комнате старшей дочери, он достал оттуда помаду. Анину. Новую. Дорогую. Которую та купила с огромной скидкой и потеряла прям в первый же день. Ну как потеряла. Футляр был такой красивый, что Кузя ненадолго взял его в свою Нарнию под Дашиной кроватью. В нем пропал дизайнер интерьеров.
С грустью смотря на дорогой сердцу Диор, Кузьма потащил тюбик в спальню...
Я позвонила в тот момент, когда подруга начала повторяться в эпитетах вроде "тоже мне, Робин Гуд!", "шпана несчастная" и "бессовестная морда!" и была уже готова рассказать обо всем, не переходя на ультразвук.
Кузя сидел рядом, смотрел мне в глаза и что-то мне подсказывало, что Нарния у него в доме не одна.
Но я ж не Павлик Морозов, своих не сдам. Да и нужны ли Ане те прихватки, что пропали третьего дня? Не на том держится семейное счастье.
Счастье меж тем понимающе скалилось в монитор и капало слюнями на хозяйкино платье. Хозяйка, забыл про все, чесала мохнатую шею,млела от любви и собиралась звонить Лиде. Повиниться, извиниться, пригласить с мужем на жаркое по-сицилийски в выходные. Не жалко, пусть восхищаются.
В доме снова воцарилось взаимопонимание.