Как живет католическая община в Тамбовской области
По итогам проекта «Атлас религий и национальностей России» (2012 год, полевые работы – ФОМ) «православным лидером» страны стала Тамбовская область: 78% респондентов-тамбовчан отнесли себя к этому, традиционному для России, направлению в христианстве. Однако в том же Тамбове живут и представители других ветвей христианства, среди золочёных куполов православных церквей виднеются башни единственного на весь регион костёла.
Автор «Заповедника» Александр Смолеев рассказывает, как в православном Тамбове появились католики, и чем занимаются эти люди.
Церковь Воздвижения Святого Креста – сооружение, необычное по своей архитектуре не только для города на реке Цне, но и для всей Центральной России. Кажется, даже коренные жители, гуляя по старой улице Кронштадтской, недоумевают: откуда в Тамбове взялся этот кусочек Кракова.
В конце 18 века государство Польша надолго исчезло с политической карты. Когда-то могущественную державу разделили между собой соседи: Россия, Австрия и Пруссия. Силой оружия антироссийские восстания жёстко подавлялись, в профилактических целях повстанцев ссылали в Сибирь и в среднерусские губернии.
Некоторые из бунтовщиков были вынуждены обосноваться в тамбовской провинции. На деньги детей мятежных панов в 1898 году и началось возведение католического храма. Тогда в Тамбове проживали около 700 католиков, большая часть из них – выходцы из Польши. Строительством занимался известный тамбовский архитектор, поляк и католик Теофил Свирчевский, который к тому времени преуспел в сооружении православных церквей и светских зданий. Первое богослужение было совершено25 мая 1903 года.
Правда, приход просуществовал недолго. В годы коммунизма костёл ждала обычная для того времени участь. За последним настоятелем Йозефом Вержбицким в 1935 году ночью прислали «чёрный воронок». В те же годы предпринимались первые попытки разобрать орган – творение рук чешских мастеров. Его деревянные трубы постепенно стали исчезать из костёла. Окончательно орган был уничтожен уже после войны. Храм закрыли, башни разобрали, в помещении разместили шарикоподшипниковый завод. В 90-е завод обанкротился. Костёл был передан баптистам, которые занялись расчисткой подвальных помещений. В 1995 году местные власти отдали здание в аренду приходу православного Покровского собора, а год спустя храм вернули католикам. Церковь была восстановлена, и католические богослужения возобновились.
Отец Роберт
Сорокалетний Роберт Балек приехал из Словакии. «У нас, у ордена вербистов, в Обществе Слова Божьего главное направление – это миссионерская деятельность. Мы несём слово Божье везде, где Христос либо неизвестен, либо, как в случае с Россией, мало русских католических священников. Здесь нуждаются в нашей помощи. Я почувствовал, что Бог хочет, чтобы я вступил в орден, чтобы я занимался миссионерской деятельностью, провозглашал Евангелие», – объясняет отец Роберт. По-русски он говорит хорошо, хотя с акцентом.
Мы стоим у входа в костёл. Спешит куда-то по своим делам монахиня. Какая-то парочка, по виду туристы, делает селфи на фоне памятника святителю Николаю. Эту скульптуру заказало у Зураба Церетели руководство Тамбовской епархии Русской православной церкви, однако монумент то ли не подошёл по православным канонам, то ли просто не понравился заказчику. Тогда Управление культуры и архивного дела Тамбовской области решило передать его католикам, которые от подарка не отказались.
По первому образованию Роберт Балек – математик и информатик. Окончил с красным дипломом физико-математический факультет Университета имени Коменского в столице Словакии. Правда, вместо того чтобы преподавать точные науки студентам, он поступил в семинарию в Братиславе и оказался в монастыре вербистов. Спустя восемь лет уже рукоположенный монах-священник выбирал три страны, в которые он хотел бы поехать провозглашать Евангелие. В письме генералу ордена вербистов Балек указал Китай, Россию и любое англоязычное государство. Так отец Роберт оказался в России. Он выбрал её и потому, что в университете изучал русский язык, – Чехословакия долгие годы входила в состав социалистического лагеря.
В 2009 году Балек приехал в Иркутск, чтобы практиковаться в русском языке. Через год его пригласили в Москву, где он прослужил пять лет помощником настоятеля в приходе Святой Ольги в районе Люблино. И вот с конца 2015 года он в Тамбове. Вообще вербисты, которые традиционно опекают приход, стараются жить в интернациональных общинах, таким образом подчеркивая важность добрососедских отношений. До Роберта Балека в костёле служили священники из Польши, Индии, Филиппин и Индонезии – тоже вербисты. Эта католическая монашеская конгрегация появилась в 1875 году в общине Венло в Нидерландах благодаря монаху Арнольду Янссену, канонизированному в Риме в 2003 году. Её главное направление – миссионерская деятельность, проповедь Евангелия (изначально – на территории Дальнего Востока). Ещё в 1920-е годы вербисты под эгидой Святого Престола участвовали в оказании помощи умирающим от голода жителям Поволжья. Свою деятельность в России они восстановили только в 1990-е годы, и сегодня окормляют католические приходы 11 российских городов.
Кто-то из священников прослужил в Тамбове недолго, а кто-то, как Йозеф Матис, довольно долго – он здесь восемь лет. Руководство ордена вербистов, которое находится в Риме, коллегиально решает, где священник или монашествующий сегодня нужнее. Сейчас при храме живут четверо монахов, включая самого отца Роберта, и три монахини из женской ветви ордена – «Сёстры Миссионерки Служительницы Духа Святого». Все они приехали из разных мест: Словакии, Польши, Конго, Индонезии и России.
Центр культурной жизни
Возле храма построен приходской дом – в нём живут монахи, есть большой зал и библиотека. Роберт Балек, угощая меня жареной картошкой и чаем, продолжает рассказ о храме и его прихожанах.
«На воскресную службу приходят около 70–80 человек. Многие из них имеют предков белорусов, украинцев, прибалтов, немцев, но есть и чисто русские католики. Иностранных студентов-католиков я насчитал около 30. А так в будние дни иногда приходят и 10, и 15, а иногда и один человек, – говорит священник. – Иногда на службе я вижу людей незнакомых. Видно, что они не католики. Но когда я выхожу из ризницы после мессы, их уже нет. И больше они не приходят. Просто им интересно, они хотят почувствовать какую-то другую атмосферу. Я думал, что пришёл человек, который ищет Бога. А оказалось, что его интересует фольклор. Хотя, может быть, я ошибаюсь».
Как таковой миссионерской политики община в Тамбове сейчас не ведёт, больше заботясь о своих нынешних прихожанах. Костёл – не только центр религиозной жизни для примерно ста горожан. Для куда большего числа тамбовчан это место погружения в зарубежную культуру, одна из связующих нитей с европейским искусством. Уже несколько лет здесь ежемесячно дают концерты органной музыки. Полный зал свидетельствует об успешном культурном соприкосновении. Иногда послушать Баха или Моцарта приезжают люди из других регионов. «На наши концерты приходят и католики, и православные, и люди других конфессий, и абсолютно неверующие, некрещёные. Мы открыты для всех. Это не чисто католическое мероприятие – музыку понимают все, вне зависимости от религии. Главное – чтобы люди пришли и отдохнули душой, чтобы стали чуточку лучше. Но на число католиков это никак не влияет», – замечает Балек.
Прихожане
Составить портрет тамбовского католика можно на воскресной службе. Месса начинается в 10 утра, но колокольный звон оглашает округу уже в 9.30. Верующие поодиночке, реже – парами заходят в открытые ворота храма. В колокола звонит Артур. Он родился в православной семье, его дедушка был священником. Правда, Артур долгие годы не посещал церковь, а потом его вдруг потянуло в костёл, и в 1998 году он крестился в католическом храме.
«Почему так случилось, я не могу понять. Я ведь русский по национальности, – недоумевает Артур. – Сейчас я каждое воскресенье, если не болею, сюда прихожу. Ну и в будни стараюсь. Семья у меня православная. Двое детей, четверо внуков. Они сюда не пришли, да я и не настаиваю. Они ходят в православный храм. А жена иногда посещает концерты. Никаких злых высказываний про католиков я не слыхал. Невежество, непонимание – было. Говорили, что у нас тут Бога нет. Но каждый может думать так, как он хочет. Ну, нет – значит, нет. Меня же что-то привело сюда. А от православия я не отрекаюсь».
Треть прихожан – иностранные студенты двух тамбовских университетов. В основном они приезжают в Тамбов из Африки, реже – из Латинской Америки.
Для иностранных студентов католический храм – это не только место религиозного поиска, но и возможность быстрее освоиться, избавиться от чувства потерянности, преодолеть «культурный шок». А с единоверцами, в привычной обстановке католического храма, это сделать проще.
Эдуард, будущий врач, приехал в Тамбов из Анголы. «Зимой в храме бывает холодно, правда, я уже привык. У нас в Анголе мессы длятся очень долго, а здесь они короче. А ещё у нас в храме мы часто танцуем», – улыбается африканец.
Церковная служба, ориентированная на большинство прихожан, ведётся на русском языке. Раз в месяц она проходит на английском и французском. Во время таких богослужений африканцы поют и на своих родных языках.
«Ты же русский, для чего тебе это надо?»
Ирина Нечаева перешла из православия в католичество, когда ей было 17 лет. Её первым духовным наставником была старшая сестра. С детства девочки увлекались историей Западной Европы, грезили Средневековьем и готической архитектурой, восхищались атмосферой храма.
«Первый раз когда я зашла в наш костёл, я почувствовала присутствие Духа Святого. Подобные ощущения я испытывала только в старых православных соборах», – вспоминает Ирина.
На её поступок родные и знакомые отреагировали холодно, однако со временем привыкли. Настороженное отношение к иноверцам, деление на своих и чужих, нетерпимость – с этим, хоть и нечасто, Ирина сталкивается: «В основном это был негатив или, скорее даже, непонимание со стороны взрослого поколения. Пару раз мне точно высказывали, что я "родину предала". Вспоминаю случай, как подвозивший меня к храму таксист, с которым мы разговорились о католической вере, человек в возрасте и, как я поняла из нашей беседы, патриот, возмущался, как это я "променяла веру русскую и повелась на Запад". Увы, часто из истории католической церкви у нас помнят только крестовые походы и инквизицию».
А вот потомков католиков, на средства которых был построен костёл, среди прихожан сейчас почти нет. Кто-то погиб во время советских политических репрессий, кто-то уехал на историческую родину. При том что поляки в городе остались: по словам члена приходского Совета римско-католической общины Тамбова Константина Денисова, в 1995 году в городе их насчитывалось не менее 200, однако, как правило, они православные.
По данным ФОМа за 2013 год, почти треть россиян (30%) признают положительную роль католичества в современном мире. 9% опрошенных считают роль католичества в мире негативной.
Ванда Францевна – из тех немногих, кто был воспитан в католической среде и смог сохранить историческую память и религиозную идентичность. Её детство прошло в Белоруссии, в Витебской области. Ванда и появилась на свет в смешанной семье (её папа – католик, а мама – православная), она выросла католичкой. «Первый раз я была на исповеди в 8 лет. Костёл наш был закрыт, но на дому исповедовал священник. Там, недалеко от костёла, жили бабушки, немножко убогонькие, готовили нас, детей, к первой исповеди. Но всё это скрывалось, не афишировалось. Это был 1956 или 1957 год», – вспоминает Ванда.
Был крещён в католичестве и тамбовский журналист Константин Денисов. Его усилиями и возродилась община. После распада СССР Денисов переехал в Тамбов из Казахстана. В течение многих месяцев он разыскивал единоверцев, чтобы зарегистрировать общину и добиться передачи здания католикам. Полуразрушенный храм удалось вернуть в 1996 году. Пожертвования собирали по всему миру, они шли на очистку стен от изъеденной кислотными парами штукатурки, на восстановление кровли, уничтоженной звонницы, на внутреннюю отделку, оконные переплёты и двери. И люди откликались не только в Польше, но даже в Америке.
Пришлось очищать церковь от мусора, отработанных масел и мазута, устанавливать колокола, воздвигать кресты. На реставрацию храма ушло несколько лет. «На первом этаже был цех, а на втором – клуб, красный уголок. А здесь ещё был медпункт. Я даже одну женщину встретил, которая родилась в этом медпункте. Сначала костёл отдали баптистам, потом передавали Покровскому храму. Помню, как в управлении юстиции, куда я пришёл регистрировать приход, мне говорили: "Ты же русский, для чего тебе это надо?"
«Иногда, смотрю, человек трясётся, стоит перед воротами нашего храма. Хочет зайти посмотреть, но боится. Заговариваю с ним. А он мне говорит, что это грех, и что католики – не христиане, – говорит Роберт Балек. – Но это редко. В основном люди понимают, что мы христиане, правда, не знают, в чём разница».
Ставьте лайк 👍 и подписывайтесь 🤝 на наш канал!
Читайте также:
Нам еще до казаков далеко
Центр вселенной на 130 дворов
Канал ФОМ(Фонд Общественное Мнение) про политику, социологию, науку, культуру, этнографию, здоровье и многое другое. Если у вас есть интересные темы для публикаций или истории, которыми вы хотели бы поделиться, то напишите нам об этом: hello@fom.ru