Пришло очередное лето, погода стояла жаркая и сухая. Анна Федоровна по-прежнему сколачивала ящики, хотя сейчас ей работать стало немного легче. За добросовестный труд, и, главное, за молчаливость начальство поощряло премией. Давали, конечно, на всю бригаду, но Панкрат никогда не обижал Анну, и она имела столько же, сколько и все, делились с ней и тушенкой и другими консервами. Супруг Анна Федоровны старательно делал вид, что не понимает откуда на столе то и дело появляются блюда со вкусным мясом.
В магазинах кроме костей, или, как невесело шутил народ, рогов и копыт, ничего не продавали. Это было время, когда в домашних хозяйствах не рекомендовано было держать скотину. Кто-то на свой страх и риск все-таки заводил корову или поросенка и вынужден был платить большие налоги. За молоком в магазинах выстраивались огромные очереди, и хватало его не всем.
НАЧАЛО ТУТ
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИЩИТЕ ТУТ
Еще в начале лета Родион на накопленные деньги купил двухколесный мотоцикл и теперь, совершенно счастливый возил жену на работу, встречал с консервного комбината Анну Федоровну и рыскал по городу в поисках молока для дочери. Купить в магазине его и не пытались, к вечеру оно заканчивалось в продаже. У частников или на базаре молоко продавалось за бешеные деньги, но кто-то из знакомых подсказал адресок, где его можно было купить в три раза дешевле. Родион с Люсей поехали туда в надежде купить хотя бы литр на кашку для маленькой Оленьки.
Двор встретил их полусгнившим забором, в глубине стоял неприметный дом-крошка в три окошка и покосившийся сарай откуда доносилось мычание. Люся зашла в полутемные сени и окликнула хозяев.
- Проходи, дочка, - голос показался знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его слышала.
- Мне бы молочка, говорят, что вы подешевле продаете, - произнесла Люся, вглядываясь в темноту.
- А как же, продаю, - из комнаты вышел старик.
Люся вгляделась в худощавую фигуру и вдруг узнала его.
- Дедушка, это вы! Помните меня? Вы еще провожали до дома, я беременная тогда была, - Люся обрадовалась, как хорошему знакомому.
- От чего же не помнить, помню. За молочком приехали, стало быть, хорошо у вас все. Кто родился?
- Дочка. Оленька, вот уже скоро 2 года ей. А молоко есть?
- Есть. Ваша счастье. С вечерней дойки уже все продал, себе литр оставил, да уж ладно, не зря же вы в такую даль ехали, - и старик протянул Люсе банку с молоком, - 30 копеек с тебя.
Люся радостно прижала к себе драгоценную банку.
- А что вы так дешево продаете? У всех литр молока дешевле, чем за рубль не купишь, - Люся охватила взглядом приземистый домишко.
- А мне, дочка, совесть не позволяет на людях наживаться, ведь детишкам молочко берут. Ты вон в какую даль приехала, стало быть, нужно тебе, - и старик улыбнулся.
Люсе от его улыбки стало тепло и спокойно. Она подошла к ожидавшему ее Родиону и шепнула: «Может, поможем ему чем-нибудь, посмотри, вон какое все ветхое». «Поможем», - согласился Родион, - «Я могу и забор поправить и сараюшко».
- Вы приезжайте за молоком. Много не выделю, а литр каждый день будет. У меня тут очередь своя есть, поэтому больше не могу, - заверил старик.
От него Родион с Люсей поехали к Лидии Васильевне забирать Оленьку. Поздним вечером у нее в доме собралась после работы вся семья. Люся осталась ждать на улице пока Родик одевал дочку. Вместе с ним к мотоциклу подошла Лидия Васильевна и увидела банку с молоком в руках у Люси.
- Молоко? Откуда? Магазины давно закрыты, - Лидия жадно протянула руки к банке.
- В деревне купили, - пояснила Люся.
- Деревенское, настоящее, - причмокнула губами подошедшая Эмма.
- Это мне? – задала неожиданный вопрос мать Родика.
- Это для Оленьки, на кашку утром и вечером, - Люся прикрыла банку ладонью.
- А мне почему не привезли. Я тоже молоко люблю. Эта (она показала на внучку) обойдется, найдешь чем накормить, а ну давай банку, или можешь больше не привозить, сидеть не буду, - Лидия Васильевна сорвалась на крик.
- Мама, молоко для дочки, тебе завтра привезем. Не было больше молока, - Родион умоляюще смотрел на мать.
- Ну ладно, - примирительно сказала та, а про себя ухмыльнулась: «не зря я донос написала, заметут тебя. Ребенка девать некуда будет, все равно ко мне приведете, а уж я с вас и молоко, и мясо поимею. Где хотите, там и берите, а, чтобы у меня было».
Дома между Родионом и Люсей состоялся серьезный разговор.
- Мне придется уволиться и пойти поваром в садик, - сказала Люся, - иначе, Оленьку не устроить. Место там есть, меня берут.
- Ну что же, может, оно и лучше, сама присматривать будешь, все время на глазах, и к матери не придется водить, - Родион был рад известию.
- Это не раньше, чем через месяц, еще заявление не писала. А пока придется терпеть твою мать, - Люся тяжело вздохнула, - Если бы моя свободна была, то сидела бы с ребенком.
На следующий день у нее на работе случился переполох. В конце рабочего дня, перед самым уходом, когда повара по обыкновению припрятывали свертки с остатками продуктов в столовую вошли несколько человек. Люся замешкалась в раздевалке, а когда вышла из нее, то стала свидетельницей неприятной картины.
На столах лежали продукты, все было свалено в кучу и представляло собой тошнотворное месиво.
- Вон, еще одна явилась, - показывая на нее пальцем, воскликнула одна из женщин, стоящих в зале.
- Давайте, выкладывайте, что у вас есть, не доводите до обыска, - обратился к ней пухленький невысокий мужчина с розовыми и гладкими, как у младенца щечками.
Люся молча положила на стол бумажный пакет, в котором лежали вареные сосиски. В глазах потемнело, неужели ее тоже посадят, что же будет с Оленькой.
- Так, воров поймали. Никуда вы все не денетесь, фамилии, адреса известны, всех вызовем куда следует, а теперь по домам, - неожиданно распорядился Пухленький.
Люся обрадовалась и повернулась, чтобы выйти.
- Стоп, стоп, стоп, - пухленький преградил дорогу, - Вас это не касается, сейчас протокол составим, тогда можете быть свободны. Пока. – многозначительно добавил он.
- Меня посадят? – обреченно вздохнула Люся.
- Хуже, дорогуша. Вас уволят по статье.
- Меня одну? А как же другие?
- Ну не весь же персонал увольнять. Выговор запишем в трудовую, премии лишим, - Пухленький оказался разговорчивым, - А вы завтра явитесь вот по этому адресу, и он протянул Люсе бумажку.