Весь кругозор моей жизни дальше этого не простирался, т.к. до 1915 года я даже не ездил и по железной дороге и не имел представления об этом передвижении.
Весь длинный путь этого тракта был знаменит летом обильными тучами пыли, а весной и осенью непролазной грязью, рытвинами и ухабами.
Правда иногда приходилось еще возить зерно в г. Азов, это километров за сто от нас, путь туда лежал долгий, ехали дня два туда и столько же почти обратно. Здесь уже больше приходилось видеть и наблюдать разных происшествий, событий, явлений и мой кругозор жизни был уже намного больше и шире.
Путь наш пролегал через большое село Ракова Донской области и дальше большие и малые населенные пункты.
Часто я засыпал на подводе и получал кнута от отца. Особенно трудно приходилось при езде в ночное время, а также при спуске с горок или оврагах, чтоб не дать дышлом в мешок передней подводы отца, что часто случалось, за что и принимал крещение кнутом.
Все остальное время и вся остальная жизнь проходила в степи и пределах своего двора и подрастая я все больше нагружался и выполнял всевозможные сельскохозяйственные работы от зари до зари, а иногда часто прихватывая и ночи.
Зато и спалось же крепко и сладко.
Округа нашего хутора того времени была следующая. Через шлях от нас, т.е. через сорок саженей, был расположен хутор Роккелев, по имени жившего здесь немца Роккеля. Он имел склад сельскохозяйственных машин и запасных частей к ним. Занимался также и хлебопашеством. Весь этот хутор жил на арендованной казачьей земле и в основном состоял из землянок из глины, т.е. мазанок.
На Донской стороне было небольшое поселение Филяна, но почему-то оно называлось еще Аршава или Варшава, кто и за что присвоил ему это название не знаю. Этот небольшой поселок был расположен на высоком бугре и состоял исключительно из настоящих сельских бедняков, да и не бедняков по тому времени, а настоящих сельских батраков пролетариев, т.к. никто у них не имел даже лошади. Жили они тем, что батрачили у соседнего помещика Даниленко по прозвищу Гричиша, а также занимались рыбной ловлей на реке Кугоее. Иные были мастерами. Был один плотник. Один очень знаменитый гармонист, игрой которого я прямо-таки пленялся.
Гармонь у него была большая двухрядная с колокольчиками внутри басов, так что одновременно с басами шел и звон колокольчиков. Звали его Петро. Был он молодой хватский парень и во время свадеб его брали прямо на захват.
Возле этой Филяны была водяная мельница на три жернова и мы, пася лошадей, часто там бывали любуясь этим зрелищем потоков воды, вертящихся колес, лотков и шумом и грохотом самой мельницы.
Когда же мельница не работала мы любили кататься внутри этих колес, колесо вертится, а ты бегишь все вперед и вперед по нему внутри. Очень было забавно и интересно.
Часто ходили купаться в ерик или ловили рыбу, или проказничали. Помню один случай. Через ерик был сделан мост и вот мы должны были через него перекатиться закрыв глаза. И вот я начал катиться и, конечно, на середине моста свалился прямо в воду. Ну, вылезть-то вылез, но прибежав домой мокрым, естественно, попало от матери кнута. Тут и так пострадал, а тут еще и добавка.
Как-то роясь в мусоре этого моста, хватил за хвост гадюку, которая потом вырвавшись уплыла в воду.
Фундаментом хлебопашества нашего двора была аренда земли из фондов Кубанского казаьего войска, который длительное время сдавался сроком на три года по семь рублей за десятину. Прошел один срок, едут в станицу Пашковскую под Екатеринодаром, брать с торгов на следующий срок. Так было несколько трехлетний, и было еще сносно. Но в последние годы перед войной 1914 года сюда уже вмешался капитализм, и узел затянулся. Прежде был такой порядок, что в торгах участвуют только те, кто сам ее обрабатывает, но потом были допущены и денежные дельцы. Возьмет он с торгов эту землю, а потом уже от себя сдает ее арендаторам.
И пред империалистической войной догнали цену по 32 рубля за десятину.
Это уже была кабальная сделка.
Туго приходилось мужику, особенно в недородный год.
Из этой земли две части шло под распашку, а третья часть под толоку. Толока в основном засевалась твердой пшеницей горновкой, а на второй год мягкой пшеницей белокорой, ячменём и овсом.
Наша артель хлеборобов держала участок No 14 в 400 десятин. Артель состояла из 12-15 участников. Здесь в основном и проходил весь цикл всех сельскохозяйственных работ, с ранней весны до поздней глубокой осени.
Иногда брали еще дополнительно казачьи наделы казачьей бедноты с части, т.е. с копы, третья часть что ли ему, а две себе, иногда просто за деньги. Но это практиковалось очень мало, т.к. эти наделы отличались истощенностью и сорняками.
К нашему хутору и мимо участка пролегал широкий шлях в 40 саженей шириной, кто и когда его проложил, но был он незыблем и не распахивался.
Был он длиной в 20 верст от станицы Екатериновской до границы Донской области, т.е. как раз до Филяны и служил он для прогона скота в старину, а впоследствии был просто общего пользования пописом.
Один год казаки ст.Кугоейской его было распахали и посеяли просо. Ну и просо же было! Просто на диво. Но за это самовольство они, кажется, получили крепкий нагоняй, т.к. больше уже он не распахивался.
ПРЕДЫДУЩАЯ --- СЛЕДУЮЩАЯ
Понравилась статья, подписывайтесь на канал и ставьте класс,делитесь в соцсетях и статей будет больше.