Когда-то давным-давно, в бытность мою студенткой педагогического института, передо мной стоял вопрос о месте прохождения практики.
Тогда, в конце 90-ых, детские дома пребывали в ужасающем положении. Работать там было просто некому, поэтому несмотря на профнаправление, нам среди прочих вариантов предложили и детский дом.
Я, как и многие мои однокашники, выбрала именно детский дом. При первом визите туда я передумала, но было уже поздно.
Детский дом оказался коррекционным, для детей с психическими отклонениями. Половина детей, находящихся там, была рождена родителями-алкоголиками.
У многих из них чисто внешне легко определялась умственная отсталость, особенно много было детей с диагнозом олигофрения.
В те года только вводилась оцифровка документации, и на плечи нас, практикантов, легла именно эта задача.
За три месяца практики мы перелопатили все личные дела этих детей. Такого ужаса мой тогда еще 17-летний мозг не ожидал.
Чего там только не было. Жуткие диагнозы вперемешку с отказами матерей, лишениями родительских прав, тюрьмами и судами.
Особенно запомнился мне один мальчик Степа. Малюсенький, абсолютный гномик в свои 4 года. Рыжий и смешливый, хохотал постоянно, без остановки.
Но взрослым смеяться, глядя на Степу, не получалось. У Степы была почти плоская, как у рыбы, голова. Кроме кучи диагнозов у Степы была травма, когда пьяная мама выкинула его с балкона.
Спасибо судьбе, что я тогда попала именно в этот детский дом. Благодаря этому мне хватило ума не делать и не рожать детей по пьяной лавочке.
Подписывайся и читай об алкоголизме всё из первых уст
Алкоголизм не даст поставить жизнь на реверс
Почему алкоголики не хотят кодироваться