Немного сумасшедшего чтива из моей Дурлабы
Несколько часов перед монитором, поздним вечером, не помогли завершить очередной проект. Буквы рассыпались чёрной крошкой в нестройные ряды предложений, и где-то между висками перетирались в порошок магнитной пыли. Электронная почта выдернула меня из цепких лап сонной феи. В корзину.…Всё в корзину. Меткий бросок, и, неизвестное письмо одним нажатием клавиши попало в кольцо виртуальной помойки.
В последнее время, приходилось часто прибегать к мерам повышенной безопасности, и не потому, что окружающая действительность несла симптомы враждебного состояния, к чему обязывала, конечно, взятая с некоторых пор ответственность за свою работу. Основным источником раздражения, впрочем, не исключена вероятность его положительных свойств, являлся нестандартный шаг свежего способа преодоления финансовой независимости. Я всё чаще начал ловить себя на мысли, что превратился в заядлого игрока, рискуя потерять бесценный опыт, способом, известного всем мудрецам столкнувшихся с обманом. Сохраняя баланс между мнимой свободой, и возможностью быть по настоящему свободным меня занесло слишком далеко, настолько далеко, как если бы окружающие люди поверили в безучастный, со стороны внешних обстоятельств, случайный ход истории собственной жизни. Но по жестокой иронии, все действительно придерживаются подобного варианта существования, верят всем сердцем, снимая с его величества случая тень подозрения, не понимая, что случайности существуют собственно не в мире, а лишь в их голове, причина которых остаётся неизвестной. И если находится тот, кто начинает бороться против случайностей, всегда сталкивается с поражением, потому что в борьбе с самим собой нельзя победить. У меня оставалась слабая надежда, пройти этот путь без сожалений, играя с людьми в прятки на территории их ограниченного сознания.
Добравшись до дивана усталой походкой, не раздеваясь, я забрался под старый плед, время вместе со мной остановилось, растворив в тишине невидимый механизм забвения.
Веки закрылись, и, как по щелчку пульта управления, появилась картинка заснеженного склона с выступающими валунами разных размеров. Холода не ощущалось, хоть я и стоял босиком на снегу, только неровная поверхность каменистой площадки создавала незначительный дискомфорт. По склону в моём направлении спускался снежный барс, он меня словно гипнотизировал всем своим видом, движением, величием. Белая шерсть казалась светлее снежного покрова, мощные лапы уверенной поступью шаг за шагом сокращали расстояние. Страха не было, он пришёл по моему желанию, где-то внутри был сигнал, который я слабо ощутил, впервые увидев это животное. Так происходит по наитию в момент полной убеждённости, что события – есть продолжение вращения точильного камня, к которому периодически кто-то подносит топор, чтобы наточить, и ты понимаешь – сигнал. Зверь стоял на дистанции вытянутой руки, выше меня, в позиции готовой для прыжка, а его хвост играл сам с собой. Он вытянул морду, оскалился, обнажив ряды острых резцов и клыков, издавая при этом рычание с шипящими звуками.
Я заглянул в его глаза: они были человеческими, но, что самое ужасное, оказались, как две капли воды, похожими на мои собственные.
Такой воздух бывает только в горах. Настолько чистый, что в лёгких начинает покалывать, появилось волнение внезапно охватившее всю мою сущность, поэтому дыхание стало таким глубоким и очень интенсивным. Мне хотелось кричать, но получалось только открывать рот, жадно хватая воздушную массу онемевшими губами. Сознание отступило перед натиском абсурда, разрывающего реальность, я смотрел в свои глаза, они смеялись, словно говорили: «Глупец, посмотри, как ты ничтожен». Затем последовал прыжок, на меня обрушилось тело, равное по силе удару кувалдой. Шея онемела от пронзённых клыков, мышцы затрещали и начали лопаться как жгуты, он, рвал мою плоть. Ресницы слиплись с кровавым желе, не хотелось их открывать, напряжённые скулы застыли в дикой гримасе. И вот, память стёрла, как ненужный файл, страх перед смертью, и в тишине мыслей, которые облепили, словно бабочки экзотическое растение с биологическим разумом хищника, наступило бестактное ожидание. Раскрытый бутон цветка с зубчиками по краю лепестков мгновенно захлопнулся, поглотив всех разноцветных бабочек. В этот миг глаза открылись, обнажая сознание, движением снятия скальпа, изменяя окружающую действительность. Сгустки плазмы и хаоса разрушили мою солнечную систему, ярость заблудилась в агонии, смех в боли. Мои зубы держали мёртвой хваткой шею, я начал рвать свою плоть на части, помогая огромными лапами с острыми когтями разделывать тело на части. Всё продолжалось до тех пор, пока от моего физического состояния ничего не осталось. Плавно развернувшись, я стоял на том же склоне горы, но уже в горизонтальном положении. Такая форма мезоморфного существа несла массу преимуществ, опираясь на четыре лапы, чувствовалась уверенность и комфорт; белая шерсть создавала нужную температуру, мозг реагировал на любой возможный источник информации, обрабатывая его с хладнокровным спокойствием. Посмотрев на свой хвост с чёрными полосками, мне захотелось достать его лапой, но ничего не получалось. Эта игра меня забавляла, и я понял, что хвост зависит от моих мыслей, и играть со своим хвостом также естественно, как например, танцевать с собственной тенью.
С вершины опустился густой туман, обволакивая таинственной вуалью мою фигуру, потом он начал немного рассеиваться, открывая вид огромного зала, больше похожего на консерваторию. В креслах сидели горожане, в пёстрых одеждах начала прошлого века, дамы, во всём своём великолепии, блистали украшениями, мужчины, в гордой осанке, несли печать благородства и неизменного вкуса при выборе костюма. Витиеватые лоскутки тумана развеялись, я снова стоял на ногах в человеческом виде, облачённый во фрак из белого шёлка с чёрной бабочкой, руки разведены в стороны, причём правая рука держала цилиндр того же белого цвета. Размахнувшись, я бросил цилиндр в зрительный зал над головой собравшейся публики, и, достигнув середины аудитории, он с ритмичным хлопком превратился в стаю белых, голубей, вызвав крики изумления всех присутствующих. Сделав шаг вперёд, и поклонившись, с чувством полной определённости, мои слова влились в живой акустический прибой; я обратился к зрителям в зале со словами: «Дамы и господа! Добро пожаловать в мастерскую Демона Песчаного Королевства!».
Публика поднялась со своих мест и начала аплодировать, подкидывая вверх маски, которые обычно одевают во время Венецианских карнавалов. Затем свет погас, и в полнейшей темноте луч софита направился на галерку, где одиноко сидел седой старик, опираясь перед собой руками на трость с набалдашником в виде неизвестного зверя. Старик ударил тростью о деревянный паркет, и захохотал пронзительным басом.
Глаза моргнули, и веки поднялись, комната была наполнена звуком работающего телевизора, а солнечный свет отражался от всех вещей и предметов. В этот день, через посредника, один из влиятельных чиновников сделал мне заказ на создание сценария идеального убийства его жены.