Для меня он был одним из многих. Которые садились передо мной, я заполняла их анкеты, а они в это время тихо или громко переживали. Потом расписывались, я назначала им срок приема, и они исчезали. И снова возвращались, уже в другом лице. День за днем…
Но он был не такой, как другие. Чувствовалось, что он не переживает за исход, что его не интересует результат, а именно сам процесс общения. Он внимательно смотрел на меня, так, что казалось, будто я сама пришла к нему на прием. Говорил мало, и совсем не о том, о чем говорят другие. И мне хотелось соответствовать. Я напускала на себя показную строгость, хоть мне так хотелось с ним просто пообщаться! Но на рабочем месте, в окружении коллег…
Я заметила, что он обратил внимание на обручальное кольцо на моей правой руке. Я и не собиралась скрывать, что я замужем. А кольцо — оно еще и защищает от развязности некоторых моих клиентов…
Мы вынуждены были встречаться достаточно часто, так что я уже наперед до назначенного времени смотрела в окно — его высокую фигуру я научилась узнавать безошибочно. Да и он не садился ожидать, как другие, а подходил ко мне, наклонялся и тихо спрашивал: «Доброго Вам дня. Вы сможете меня принять?» Он знал, что я жду его слов, я жду его…
Особенно было неожиданно, когда я сидела перед ним серьезная и неприступная, а он посмотрел на меня и сказал: «Если у девушки веселый и жизнерадостный характер, то ей не подходит напускная серьезность». Я не сдержалась и тогда первый раз открыто улыбнулась ему. И сказала: «Если моих клиентов не ставить на место, они начинают наглеть». И тут уже улыбнулся он.
Он умеет сказать несколькими словами так емко, что другим бы не хватило и нескольких предложений. Когда он узнал, что я шесть лет в браке, то задумчиво спросил: «Это третий критический срок?» и я его поняла. Семьи распадаются после трех месяцев, года, и шести лет, в основном. Он спрашивал одновременно, как у меня брак? Тем более, что он не скрывал, что у него распалась семья, и не из-за его вины. Он воспитывал двух сыновей, но не хотел говорить на эту тему. Просто спросил: «У Вас дети … ?»
Я честно ответила, что детей пока нет. Он посмотрел на меня … было такое впечатление, как будто меня окутало теплом … и тихо произнес: «Из Вас будет чудесная мама…» и у меня закончились слова … я просто поблагодарила… но он понял.
Почему-то я знала, что он ко мне хорошо относится. Хоть он и не говорил на эту тему. Да и не особенно поговоришь, когда вокруг множество людей… Множество глаз…
И вот один раз он пришел… Он сидел передо мной, внешне спокойный, но у него тряслись руки. Я спросила, что с ним? Он сказал: «Я не могу так больше…»
— Жизнь? — спросила я
— Наша ситуация… — он сидел с опущенной головой, а потом поднял на меня глаза.
— Я боюсь, что в один день приду сюда с букетом цветов…
Я видела, насколько ему тяжело. Я не знала, как поступить. И я его … отпустила. Он посмотрел на дату и спросил: «Целых … три .. недели?..» Я была готова… Да ни к чему я была не готова! Я вообще не могла думать! Что же происходит?! А он попрощался, пожелал мне хорошего дня и ушел. Я смотрела, как он шел. Как будто на его плечах лежал тяжелый груз. Но он держался прямо. Как должен держаться мужчина.
Я не знала, что мне делать! Я — замужняя женщина. Пусть третий критический, но я с этим разберусь сама… Но почему же так болит душа? Кого я теряю? Зачем? Это … Он? И что мне делать?!
Он позвонил через пять минут. У него дрожал голос. Как дрожали перед тем руки. Но он собрался. Извинился. Сказал, что ничего не знает ни обо мне, ни о моем муже, но для него всегда в жизни чужая семья была еще святее, чем собственная. Но каждый раз, когда он уходит, ему кажется, что он оставляет в беде близкого и родного человека…
И спросил, может ли мне помочь. Мамочка, что я могла ему сказать? Если бы можно было…
Что я могла сказать? Конечно, лишь то, что я сама разберусь со своими проблемами… Он пожелал мне хорошего дня еще раз. Я чувствовала ту боль, которая сейчас у него в душе. Потому что она была отзвуком моей. Или моя — отзвуком его боли?
Я запуталась. Я увижу его через три недели. Он не будет звонить мне больше, я знаю. Но он придет. Если он придет с букетом — это будет конец. Мне не простят этого коллегини. Все бы простили, конфеты, взятку, коньяк! Этого не простят…
Но он не принесет букет. Я знаю это. И не потому, что у него не хватит решимости. Хватит, ой, насколько хватит! В этом я уж разбираюсь! Просто потому, что он принял решение…