В интервью EADaily Павел Губарев рассказал о своём видении процессов национализации, решении проблем в экономике, а также о законах об ополчении и прожиточном минимуме.
Вам уже приходилось быть народным лидером. Сильно ли отличается тогдашняя управленческая ситуация от нынешней? Какие за эти годы появились новые проблемы, а какие так и остались нерешенными?
Война и непризнанный статус ДНР породили большое количество проблем. Самая главная — падение жизненного уровня людей. И это первое, с чем нужно будет работать новому руководству. Для этого нужно просчитать, каков реальный прожиточный минимум в республике, а уже затем думать, сколько средств, сколько налоговых поступлений нужно, чтобы обеспечить приемлемый жизненный уровень. А дальше создавать условия, чтобы нужное количество налоговых поступлений могло здесь генерироваться. Задача сложная, но выполнимая.
А сейчас прожиточный минимум не определен?
В свое время мы с соратниками озаботились этим вопросом и даже написали соответствующий законопроект. Но, к сожалению, команда вице-премьера Тимофеева всячески блокировала нашу инициативу. На мой взгляд, прожиточный минимум должен стремиться к показателям соседних российских регионов.
Как показало себя введение временного управления на предприятиях? Не лучше ли было бы их национализировать?
Это вопрос сложный и комплексный. Думаю, что о национализации следует говорить в тех случаях, когда собственник предприятия является политическим противником республики. Во всех остальных ситуациях национализация, скорее, вредит. По крайней мере, это показывает практика после введения внешнего управления на бывших украинских предприятиях. Часто этому сопутствует уменьшение зарплат и снижение объемов реализации продукции.
Что Вы сделаете первым делом, если победите на выборах?
Я бы начал с изменений в области налогообложения и с проблемы коррупции. Если говорить о налогах, то у нас написан закон, предусматривающий целый комплекс мер. Одна из первых необходимых задач — снижение количества налогов для того, чтобы их удобнее было администрировать, а также регламентация проверочной деятельности. Ранее министерство доходов и сборов навешивало на предприятия необоснованно высокие штрафы. 9 из 10 штрафов заканчивались взяткой. Это обстоятельство было очень серьезным раздражителем в ДНР. Решение этой проблемы — первый небольшой шажок для создания благоприятного инвестиционного климата. А там уже и рабочие места, и экономическая активность населения, и предпосылки для повышения уровня жизни населения, о чем мы говорили вначале.
Я очень часто сталкиваюсь с возмущением дончан, связанным с правовой незащищенностью военных и их семей. В ДНР, где уже пятый год идет война, отсутствует закон об ополчении, нет статуса ветерана боевых действий, нет, как я понимаю, действенных методов получения компенсаций по ранениям и поддержки семей погибших.
Перед вами человек, который первым написал закон об ополчении, когда об этом еще никто не задумывался. Закон «О статусе участника вооруженных конфликтов и боевых действий» был мной разработан и подан в Народный совет в сентябре 2014 года. В Народном совете закон был принят в первом чтении и направлен на согласование в Совет министров ДНР, но дальше этот вопрос развития не получил. В 2015 году Андреем Пургиным был инициирован законопроект «О статусе участника Народного ополчения». Народный совет его принял, но глава ДНР так и не подписал. Похожий законопроект был еще раз инициирован в 2017 году, отправлен на согласование в профильные министерства, и так там и застрял.
Конечно, этот закон необходимо принять. Он должен определять простой, но действенный механизм подтверждения человеком своей причастности к ополчению. Доказательством должен быть не только военный билет, поскольку в 2014 году люди воевали, получали ранения и умирали, но тогда не было военных билетов, тогда были удостоверения, а их раздали тысячи. Причем в Славянске были одни удостоверения, а в Донецке другие. «Оплот» печатал свои документы, а «Восток» свои. В этом ворохе бумаг сейчас очень трудно разобраться. Поэтому нужно разработать механизм решения этой проблемы, чтобы ополченец мог доказать свой статус, если речь идет о бурных временах весны-лета 2014 года.
Позже уже появился армейский корпус и вся нормативно-правовая база, в том числе служебный стаж и военные билеты. Но и здесь есть нюансы. Например, бригада «Восток» долгое время не находилась в составе корпуса, но люди там получали ранения, проливали кровь и умирали. Все реально воевавшие и до, и после формирования армии ДНР должны получить статус участника боевых действий, и вместе с ним льготы, предусмотренные социальным пакетом законов. Льготы на коммунальные платежи, льготы на поступления детей погибших в ВУЗы без экзаменов. Это может быть целый комплекс льгот. Но первым делом нужен закон и правовой статус. Это очень животрепещущий вопрос, который решить не так уж и сложно. И я об этом неоднократно говорил. Конечно, некоторые льготы действуют, но не для всех.
Как облегчить жизнь прифронтовых зон?
Мои соратники из депутатского корпуса «Свободного Донбасса» озадачились этим вопросом, создав комиссию из депутатов по прифронтовым районам. Люди ездили по этим районам, выявляли проблемы местных жителей и по мере возможности решали их с помощью депутатских полномочий. Эту работу можно было бы расширить, проводить на уровне государственной политики. Люди, живущие на линии фронта, — это самая незащищенная категория населения, им нужно уделять особое внимание. С ними постоянно нужно поддерживать связь при помощи специального органа, который работает по прифронтовым районам. Сегодня это Комиссия по прифронтовым территориям депутатов Народного совета, куда входит и несколько моих соратников. Они ежедневно, рутинно проводят эту работу.
Есть ли какие-то наработки по переселению жителей прифронтовых зон?
Программа переселения есть, но мы ведь ничего не строим. Куда переселять?
Я видела очень много жилья, вроде бы достроенного, но по виду незаселенного…
Это жилье нужно приводить в жилое состояние. К тому же, может оказаться, что эти квартиры уже кто-то купил. Часто бывает, что закладывается фундамент, и сразу начинают продавать квартиры. Нельзя же у одних людей забрать и другим отдать, это тоже было бы неправильно. Так получилось с общежитиями, в которых жили научные сотрудники. Их просто выселили, а в комнаты заселили людей из прифронтовых зон. Я понимаю, что их нужно расселять, но чтобы это делать, нужно восстанавливать и строить, а на это нужны деньги. Вопрос денег опять отсылает нас к плохому инвестиционному климату и проблеме коррупции в органах власти. Если с этим справимся, если найдем больше средств, то сможем строить для пострадавших людей жилье.
Часто приводят аргумент, что война и демократия вещи несовместимые, но ведь выборы — это тоже демократическая процедура.
В этих словах есть доля истины. «Вертикальное администрирование» существует в военное время в любой стране. Но наша война особенная, у нас не война, а так называемый минский процесс. Так что мы живем не в состоянии войны, а в состоянии «перемирия». Хотя и с регулярными резкими обострениями, обстрелами и жертвами. И мы в этом состоянии находимся четыре года. Чтобы как-то облегчить жизнь, наладить нормальное существование людей, руководство ДНР должно быть избрано демократическим путем. Сама власть должна это осознавать, осуществляя обратную связь и реагируя на проблемы избравшего ее народа. Ситуация говорит о том, что война завтра не закончится; может быть, она не закончится и через год. Но жить все это время в условиях правового беспредела невозможно. Тем более, что нам необходимо становиться примером для людей, живущих на Украине.
У нас идет гражданская война, а в гражданской войне побеждает тот, кто создает более привлекательный образ жизни.