Составили топ-8 массовых акций, которые так или иначе повлияли на решение проблем, и узнали мнение экспертов
Каждый день в СМИ появляются сообщения о различных акциях протеста. Наиболее масштабные митинги объединяют тысячи активистов в борьбе за единую цель. Часто подобные мероприятия не проходят без задержаний, а их участники получают аресты или штрафы. Составили топ митингов, которые так или иначе повлияли на решение проблем, а также узнали мнение экспертов об успешности подобных акций.
____________________________________________________________________________
Митинги, которые привели к результатам
В 2016 году более чем в 93 городах России прошли акции протеста против хабаровских живодерок. Зоозащитники требовали реального срока для двух школьниц, которые брали животных из приютов и по объявлениям, а потом жестоко истязали и убивали их. Активисты опасались, что девушки получат слишком мягкое наказание, так как за подобного рода преступления законодательство РФ предусматривает лишь общественные работы. Судебный процесс над живодерками начался в марте 2017 года, а 25 августа им назначили реальные сроки заключения, Алине Орловой — три года, Алене Савченко — четыре года и три месяца. Правда, не за жестокое обращение с животными, а за разбой.
____________________________________________________________________________
19 февраля 2017 года в Москве состоялся митинг против точечной застройки на 11-й Парковой улице. О том, что между шестью старыми домами должна появиться новостройка, жители района узнали еще в августе 2016-го, но прежние попытки согласовать акцию не принесли результатов. Борьба за территорию, где раньше располагался детский сад, затянулась на восемь месяцев. За это время застройщик успел собрать все необходимые документы и очистить земельный участок от деревьев. Отстаивая свои права, активисты также организовали несколько одиночных и групповых пикетов. 27 апреля 2017 года стройку все-таки удалось отменить.
____________________________________________________________________________
С января по апрель 2017 года жители Новосибирска провели семь митингов против необоснованного завышения коммунальных платежей. Горожане требовали отменить распоряжение губернатора Владимира Городецкого, предусматривающее рост цен в сфере ЖКХ на 15% — правительство РФ установило эту планку в 4%. Экономического обоснования своего решения власти региона не предоставили. На акции протеста выходили от 500 до 2,5 тысяч человек, причем организаторы решили не допускать политических лозунгов и партийных знамен. 19 апреля 2017 года на фоне всеобщего недовольства Городецкий изменил свое решение и объявил о росте коммунальных тарифов только на 4%.
____________________________________________________________________________
Жители Пушкинского района и Петербурга более 10 лет вели борьбу за самый крупный исторический парк Царского села — Баболовский. В 2005 году значительную часть этой территории площадью в 22,7 гектара купила шведская компания, которая планировала построить коттеджный поселок. В мае 2012 года на митинг в защиту парка вышли более двух тысяч человек. Также активисты подали в суд на Комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Петербурга, который выдал задание на разработку проекта по застройке зеленой зоны в Царском селе. В 2017 году суд признал стройку в Баболовском парке незаконной.
____________________________________________________________________________
26 февраля 2017 года 250 вкладчиков Татфондбанка и Интехбанка Казани вышли на митинг за проведение их санации. В акции также приняли участие жители Набережных Челнов, Альметьевска, Чистополя, Менделеевска, Нижнекамска и Чувашии. 12 декабря Татфондбанк ввел ограничения на снятие наличных в банкоматах и при досрочном закрытии вкладов, а 15 декабря объявил мораторий на удовлетворение требований кредиторов. ИнтехБанк начал испытывать трудности с 19 декабря, в связи с чем Банк России возложил функции по его управлению на Агентство по страхованию вкладов. В результате массовых протестов клиентов проблемных предприятий внесли в список застрахованных лиц, чьи денежные средства подлежат возмещению через госкорпорацию АСВ.
____________________________________________________________________________
В апреле 2017 года в Самаре прошел «Социальный марш в защиту пенсионеров и за отставку губернатора Николая Меркушкина». В акции приняли участие около тысячи человек, требовавших возвращения соцвыплат, об отмене которых стало известно в январе. Согласования мероприятия активисты добивались через суд, так как мэрия неоднократно отказывала в его проведении, ссылаясь на возможные помехи движению городского транспорта. 25 сентября Меркушкин ушел в отставку. В ноябре самарским пенсионерам частично вернули льготы и увеличили количество бесплатных поездок на городском транспорте.
____________________________________________________________________________
27 марта 2018 года в Кемерове состоялся митинг за отставку губернатора Амана Тулеева. Около 300 человек вышли к зданию областной администрации из-за трагедии в ТЦ «Зимняя вишня». Активисты требовали огласить реальное количество жертв и объяснить, почему на месте пожара было задействовано слишком мало спасателей. Также горожане просили личной встречи с Владимиром Путиным, который в этот день прилетел в Кемерово. 1 апреля 2018 года Аман Тулеев ушел в отставку.
____________________________________________________________________________
15 августа в Москве прошел несогласованный «Марш матерей» с требованием освободить фигурантов дела «Нового величия». Несмотря на дождь, к зданию Верховного суда вышли несколько сотен человек с мягкими игрушками. В этот же день Санкт-Петербурге у памятника Анны Ахматовой состоялась аналогичная акция — в ней приняли участие 30 человек. Оба «марша» прошли без задержаний. 16 августа суд изменил меру пресечения Анне Павликовой и Марии Дубовик, отпустив девушек из СИЗО под домашний арест.
____________________________________________________________________________
Илья Гращенков — политолог, генеральный директор Центра развития региональной политики:
«Если говорить о митингах локального назначения, например, о марше матерей, то изменение меры пресечения девушкам — это достижение реальной цели. Но за счет чего была достигнута эта цель?
Власть боится митингов, потому что главный страх нынешней системы — Майдан, неконтролируемое развитие ситуации, которому власти сопротивляются, усмотрев пример раннего Киева. В этом плане наибольшее беспокойство доставляют митинги либеральной оппозиции и митинги левых, потому что они традиционно собирают большое количество протестных граждан. Люди выходят голосовать за свои конкретные неотъемлемые права. Например, митинг против пенсионной реформы в Москве, собравший более 30 тысяч человек. Хоть он и не повлиял на проведение пенсионной реформы, но он вызвал страх у власти, что люди действительно готовы выходить на улицу и отстаивать свои интересы. Это повлекло за собой скорое выступление Путина, в котором он рассказал о смягчающих поправках. И только на фоне таких событий появляются локальные митинги, которые черпают свою силу за счет крупных акций, которые для власти являются реальной угрозой. Чтобы маленький митинг не перерос в большой, локальные проблемы решаются. Но при этом, на мой взгляд, реальным успехом является именно воздействие на глобальную политику.
Очень мало митингов приводят к реальным результатам. По большей части это связано с нежеланием власти реагировать на протесты, чтобы тем самым не показывать свою слабость, чтобы люди не подумали, что она [власть] идет на поводу у митингующих. Как правило, чиновники принимают во внимание проблемность ситуации, но реагируют на нее не сразу, а в течение какого-то длинного срока — года, а иногда и больше. Случаев, когда сегодня люди вышли, а завтра власти уже что-то поменяли, практически не бывает. Кроме того, очень часто ответ властей переформируется. Например, в случае с хабаровскими живодерками — вроде бы наказали, но за что-то другое, по каким-то другим статьям. В то же время общество успокоилось, потому что смысла митинговать, если их отправили в колонию, нет. Это такие два эффекта митинга: с одной стороны, люди добились своего, но с другой — будто власти сделали по-своему.
Если говорить о цифрах, то примерно лишь 10% митингов позволяют действительно что-то изменить. Это те проблемы, которые не представляют для власти никакой угрозы, а лишь заставляют ответственных чиновников суетиться. У нас неповоротливая система, если ее не пинать, она вообще ни на что не реагирует. Но ради решения каких-то бытовых проблем люди не готовы выходить из теплого дома — на улицу, под дубинки, под дождь и холод. В большинстве случаев люди начинают протестовать, когда хотят отстоять свои права, хотят справедливости, поэтому более крупные митинги являются драйвером более мелких процессов. Все взаимосвязано — чем больше митингов, тем власть гибче реагирует на болезненные точки.
Конечно, есть территории, на которых очень тяжело собрать митинги просто в силу характера населения: они всего боятся, они никуда не ходят, они ни во что не верят. В частности, это национальные республики или депрессивные регионы ЦФО: Костромская область, Ивановская. Люди не идут на митинги, считают, что все это какая-то проплаченная история, а помимо того и риск лишиться рабочего места. А есть регионы, где народ, наоборот, отличается неким либерализмом и свободомыслием. Новосибирск, например, очень протестный город, Пермский край и Екатеринбург всегда отличались уличной активностью. Дальний Восток не густо населен, но тем не менее очень активен. С одной стороны, чем ближе к федеральному центру, тем протестная активность снижается, с другой, — она восполняется за счет крупных городов, как Москва или Санкт-Петербург».
Олег Ведутов — политолог (г. Санкт-Петербург):
«Я считаю, что в России в последние три года не было успешных митингов. Я вам могу привести пример успешных протестных акций. Если мы берем новейшую Россию начала XXI века, то два самых успешных митинга, которые действительно меняли ситуацию в стране, — это митинг в Калининграде против губернатора Бооса и митинг на Дальнем Востоке, который очень сильно демократизировал ситуацию с праворульными машинами. Все. В отношении «Марша матерей» все намного запутаннее. Еще до него распространялась информация, что девочек выпустили бы в любом случае, потому что за них вписалась либеральная общественность, либеральные журналисты. «Марш матерей» ничего не решал, здесь больше медийное давление сказалось. Я не считаю это успешной акцией.
Если же говорить о трагедии в Кемерове, то здесь, я тоже думаю, в лучшем случае митинг можно воспринимать лишь как один из инструментов давления. Все-таки вся логика расследования кемеровской трагедии говорила и о слабости проверяющих структур, и об ошибках при строительстве и проектировании этого торгового центра. То есть, по большому счету, это во многом ошибки власти, за которые она должна была ответить. Если бы Тулеев только заступил на пост, может быть, он свалил бы это на предшественника. Но в данном случае вся эта система, которая привела к трагедии, была построена им.
На мой взгляд, сейчас в стране только две наиболее организованные политические силы, партийные или околопартийные. Одна из них — это партия «Единая Россия», а вторая, условно говоря, — сторонники Алексея Навального. Действительно, Навальный показывает, что у него есть некий мобилизационный ресурс, информационный ресурс. Но, к сожалению, это работает только на господина Навального. Это не приведет к каким-то значимым изменениям.
Власть не испытывает по поводу митингов бурной радости. С митингами пытаются каким-то образом работать — проводят отвлекающие мероприятия, переносят акции за черту города. Если честно, мне непонятно — зачем. Но мой взгляд, три тысячи людей, которые протестуют против пенсионной реформы, — это совершенно нормальное высказывание людей по теме. То количество, которое вышло в России, это провал протеста пенсионной реформы. Потому что вроде все недовольны пенсионной реформой, а выходят в совокупности чуть больше 10 тысяч человек по всей стране. Это несерьезно. Почему власти каким-то образом реагируют на эти митинги — для меня загадка.
Я считаю, что когда люди собираются в большом количестве, их невозможно игнорировать, они всегда своего добьются. Но у нас очень мало успешных митингов, потому что люди в регионах очень сильно боятся. Выход на протестный митинг может обернуться для них серьезными последствиями — по работе, по учебе, по еще чему угодно. Если в большом городе тебя, например, поперли из института, то ты герой, у тебя берут интервью, ты можешь устроится на работу — в общем, с голоду не умрешь. Если в маленьком городе ты вылетаешь с работы или учебы — все, твоя жизнь окончена. Ты умрешь под забором и про тебя никто не вспомнит. И люди это все понимают, они не хотят потерять больше, чем можно приобрести, решая какую-либо локальную проблему. К тому же сейчас протесты в большей мере касаются глобальных вопросов — неблагоприятная общеэкономическая ситуация, кризис и так далее. Ну снимем мы Пупкина, на его место придет Петров — это не изменит ситуацию в регионе. Регион как жил бедно, так и будет — деньгам взяться неоткуда, новым рабочим местам тоже, а места в «Доме-2» на всех не хватит».
Алексей Глухов — глава юридической службы проекта «Апология протеста»:
«Как понять, что митинг успешный? Кто-то пишет обращение, на которое нет никакой реакции, только отписки, но при этом проходит публичное мероприятие — и вопрос встал в повестку каких-нибудь властных органов. Это, пожалуй, уже успех. Не факт, конечно, что ситуация решится, но ее начали обсуждать, и это уже в определенной степени победа. Если это митинг, скажем, против строительства какого-нибудь магазина на детской площадке, и в результате региональные или местные власти отменяют соответствующее разрешение, то, наверно, это тоже успех. Временный или нет — неизвестно, но это уже достижение. А для кого-то и сам факт проведения публичного мероприятия, когда люди высказали какую-то свою проблему, тоже уже успех.
Все зависит от уровня. Если в каком-нибудь населенном пункте численностью 1,5−3 тысячи человек проходит митинг на 20−30 человек, то это, несомненно, очень заметно и обсуждаемо для данной местности. Вспомните историю из Нижнего Тагила, когда по доносу главы администрации пытались привлечь пенсионерку Куценок. В этом случае вообще не было никакого публичного мероприятия, но местная власть восприняла это чуть ли не митингом. А чем все закончилось — дали воду, которой не было два месяца, в отношении главы этого поселения проводятся различные проверки, внимание к населенному пункту гигантское. Наверно, этот митинг, которого и вовсе не было, тоже можно назвать успешным. Не важно, какая это проблема — локальная или федерального масштаба, в любом случае должен быть результат.
Проблема в том, что у нас власти совершенно нетерпимо относятся к любым публичным мероприятиям, у нас расширительное толкование законодательства о митингах. Провести сейчас согласованный митинг по протестной тематике практически невозможно, и уж точно невозможно это сделать в центре города. А на несогласованную акцию люди выходить опасаются. Любые активисты, неважно, политические или нет, автоматически ставятся на негласный профучет в разных центрах противодействия экстремизму, в их соцсетях начинают искать картинки со свастиками и прочие слова и выражения, признанные экстремистскими, чтобы их [активистов] потом привлекать. Как только люди на улице начинают высказывать свое мнение определенной группой, первый удар от властей не заставляет себя ждать, и дальше человек уже сам выбирает, продолжать протестовать или уходить в тень. А другие видят, что кому-то дали по башке за проведение публичного мероприятия, и сами уже воздерживаются от участия в подобных акциях».
Больше материалов на SALT.ZONE