Корреспондент нашего канала прошла по экотропе на горе Стрижамент вместе с егерем и послушала истории о лесных законах, подсчёте зайцев, чесночном мёде и старинном надгробии.
После вспышки африканской чумы свиней в 2008 году на Ставрополье стало меньше кабанов. Разводить этих животных заново смысла не было: дикие свиньи подвержены болезни наравне с домашними.
В регионе создали программу, чтобы восстановить численность других копытных — оленей. В прошлые века они встречались в регионе повсеместно. Но люди с их пашнями, дорогами и городами вытеснили оленей из мест обитания.
С 2011 благородных и пятнистых рогатых красавцев начали выращивать в заказниках. С 2016-го — расселять. Одна из популяций живёт на Стрижаменте.
В 2017 году по горе проложили экотропу, чтобы люди могли насладиться красотой природы не навредив ни себе, ни ей.
— Очень много людей, очень! — рассказывает егерь Анатолий Кононенко. — Особенно на праздники — это что-то! Сделали эту тропу. Каждый хочет знать: а что, а как? Вот здесь и поставили стенды — что косуля ест, что заяц.
— Вы давно в лесничестве работаете?
— Уже пятый год. Я из Новоекатериновки [станица Новоекатериновская Кочубеевского района]. Нас пять егерей, мы этот лес охраняем. У каждого свой участок.
— Кем до этого были?
— Работал в Невинномысске, на станции скорой помощи. Водителем.
— Что же это вас в лес потянуло?
— Потому что я стал жить в станице, купил дом.
— Как семья относится к тому, что вы трудовую деятельность посвящаете лесу?
— У них как только появляется выходной, свободный день — они сюда приезжают. И внуки, и дети. Жена постоянно со мной. У меня внук — самый младший внук — никогда цветок не сорвёт. Красиво там, не красиво — он на колени встанет, понюхает. Знает, что рвать не надо.
— Вы научили?
— Ну конечно! И я, и мама его учит. Она говорит: «Ой, Вовка, смотри, какая красота. Её понюхать можно, руками потрогать можно, но рвать нельзя».
Вот у нас на Стрижаменте черемша. Её вообще рвать нельзя. Весной цветёт, а пчёлы тащат эту пыльцу. По пасеке не пройдёшь! Чесноком пахнет — караул!
— И потом чесночный мёд получается?
— Нет, этот цветочек не выделяет нектар. Они с черемши они пыльцу собирают и пергу делают. А потом ей свою молодёжь кормят.
Как увидеть оленя?
В отдельном вольере на границе леса и поляны сидит малыш Тимоха. Ему третий год. Егеря нашли Тимофея в лесу, всего в клещах. Вылечили, выходили. Он стал почти ручной. Но со временем начал проявляться плохой характер.
— Он маленький был — дрался, — объясняет егерь «особое положение» молодого животного. — А побольше стал…
— Бодается?
— А то! Все идут — все хотят оленей посмотреть. У вас тут олени! А видят только его. Остальные же не стоят на поляне.
— Может человек так выбрать время, чтобы увидеть оленя?
— Рано утром и попозже вечером… когда мошкара не бьет их.
— У вас есть среди оленей любимчик?
— Мы их видим на расстоянии. Они дикие, не идут на контакт. Мы если отлавливаем их, то по осени, когда поесть ничего нету. Тогда открываем вольер, завозим туда сено, рассыпаем комбикорм и ждём, пока они зайдут, чтобы закрыть.
— Эти олени числятся как сельскохозяйственные животные?
— Это дикие животные. Но на них выделяется всё: и комбикорм выделяется, и на лечение их, если надо.
— Чем болеют олени?
— У нас пока ничем. Соль-лизунец им даём, от глистов.
— От чего диких зверей лечат?
— От чумки, от бешенства. Нам выдавали — не помню уже, как называется — такие пакеты, и в этих пакетах круглые таблетки, запах довольно приятный. Шакал ест, лиса, волк…. Вот идёшь, раскидываешь. Это у нас только зрение, а у них — и зрение, и нюх. Они находят, съедают это лекарство.
— Какое самое необычное животное вы здесь видели?
— Всё, что здесь у нас есть, — для нас необычное. Куница редко встречается, но её много. Но она осторожная. Шакала — очень много, и он тоже — до такой степени осторожный зверь, что редко когда редко кто увидит.
— Чтобы его увидеть, что сделать нужно?
— Выходишь из-за поворота на дорожку — раз! Вот тогда только можешь увидеть. Когда тихонечко-тихонечко идёшь. Он может в любом месте лежать и смотреть за нами. Точно как и волк. Он к камешку прислонился и смотрит. Никогда сам не нападёт ни волк, ни шакал. Если уж только сам погибает…
— А чем волк питается?
— Что поймает… Начиная от лягушек и кончая кабанами, косулями. Волк — это такая штука, что он только свежее ест.
Вот кстати лягушка здесь есть: маленькая, зелёненькая с перепоночками. Это древесная. Краснокнижная. Она кричит — это вообще караул!
— Кричит?
— О! Так кричит, что всё в округе перекрикивает!
— А олени кричат?
— Олени свистят. Особенно если опасно.
В этом году очень много змей.
— Правда, что в Ставропольском крае нет ни одной змеи, которая может убить человека?
— Почему, змея есть такая — медянка. Коричневая. Небольшая такая. Но вреднючая — не дай бог!
— Вы с ней встречались?
— Да. Вот эта медянка — она их всех перебьёт запросто.
— Какое здесь самое ваше место любимое?
— Здесь, между прочим, лес. Он каждому по-своему интересен. Вот эти вот места — старая крепость, старое кладбище. Там такая плита лежит, она уже мхом заросла… Один человек, который смотрит за этими могилками, — родственник какой-то с села, говорит: а вот здесь вот священник похоронен, ещё в 1903 году.
— Где это кладбище находится? В какой стороне?
— Это со стороны Новоекатериновки. Там ещё каменные кресты, но мне кажется, что их казаки устанавливали, ещё когда крепость была… Есть четыре захоронения воинских. Мы там своими силами крест устанавливали, табличку.
— Как их нашли?
— Давно было известно, что пилот и штурман разбились здесь. Пилота сразу нашли, а штурмана — недавно. Ещё крылья их самолёта были.
— Знаете, что пассажирский самолёт здесь разбился?
— Он — на той стороне. Деньги перевозил. И разбились. Успели, конечно, люди немножко себе взять. НКВД быстро…. Налетели, собрали, забрали. Потом ещё по селу изымали. [В истории катастрофы рейса 461 Туркменского территориального управления ГВФ нет данных про деньги. Возможно, это местная легенда. В том полёте из-за ошибки экипажа погибли 8 из 12 пассажиров. На Стрижаменте есть памятник жертвам катастрофы.]
Экотропа выводит к «каменному хаосу» — нагромождению камней, которое образовалось при обрушении оголившейся горной породы.
— Там есть пещера, которая завалена камнями, — продолжает рассказ Анатолий Иванович. — Во время Гражданской войны красные придут — белые прячутся, белые придут — красные прячутся. Советская власть пришла — дезертиры, бандиты — все прятались. А потом из НКВД приехали и взорвали её.
Дезертиры во время войны, которые не хотели воевать, скрывались в этом лесу.
— Как войска придут, они сюда?
— Ну да, начинают их щемить — они в лес. В НКВД прознали. В лесу там даже место такое есть… Мне подсказали металлоискатели. Говорят, вот в этом месте прибор пищит — просто караул. Там дезертиров расстреляли. Родственники на том месте крест железный поставили, до сих пор стоит.
— Вода, снег, вьюга — вы ходите в лес каждый день?
— А как же. На лошадях.
— Олени лошадей обижают?
— Ещё как! Как дадут промеж глаз. Они ведь и друг друга убивают — самцы.
— Какая у вас машина?
— Рабочий — УАЗик. Свеженьки такой. Своя — «Нива».
— И лошадь у вас своя?
— И лошадь.
— Вам лошадь помогают кормить? Или вы сами, по собственной инициативе?
— Заготавливаем сено. У нас есть трактора, косилка, пресс, и чтобы перевозить техника.
— Оленей кормите зимой?
— Конечно, в вольере.
— Им зимой голодно будет?
— Ну ещё бы! Мы по поляне рулоны сена расставляем, чтобы лесные косули тоже ели.
— А если их не подкармливать?
— Ну будут конечно сами искать. Если снег большой — для них это уже катастрофа. Они конечно копытят, но очень трудно доставать еду при большом снеге. А тут мы трактором подвезли, разложили рулоны. Они уже прекрасно трактор знают, не боятся.
— Вот скажите, отходы разные производят люди. Мусор всякий остаётся и биологические разные отходы — как быть с этим, если они в лесу?
— Покушали — бумажки, бутылки — несите с собой. Те, которые не уносят, мы убираем. Урны мы не будем ставить — кто будет убирать? Только ведь мы убираем.
— Можно сюда приезжать, оставаться с палаткой?
— Запрещено. Штраф есть. Протокол. Но всё равно ночью ходят костры разводят.
— Зачем?
— Шашлык.
— А вы сами как шашлык жарите?
— Дома, на мангале. Костёр в лесу нельзя.
— Почему нельзя? Человек ведь как думает: я с огнём умею обращаться. Я его потушу, почему мне нельзя?
— А почему у нас деревни горят? Каждый думает: я с этим справлюсь! А выходит совсем по-другому.
— Деревья какие здесь есть?
— Клён, ясень, дуб и граб. Беленький ствол такой мягенький — это бук, красное дерево. Из них мебель делают краснодеревщики.
— Деревья не пытаются здесь рубить?
— Нет, здесь есть ещё лесническая служба, мы за этим смотрим. Там, где валежник падает — это можно убирать. Но, опять же, лесник приезжает, составляет материалы. И его тогда вывозят, складируют, приезжает служба, которая считает, сколько там заготовлено. И увозят.
— Горел здесь лес когда-нибудь?
— У нас постоянно возгорания. Ну в лес мы огонь не допускаем. Окраины леса. Там, где траву жгут. Там, где сенокосы. Конечно, дежурим, вылавливаем. Наказываем. Пожарная служба с нами постоянно. Как только позвоним — молодцы! — сразу приезжают.
— Если у человека есть желание вам помочь — чем он может помочь? Вы привлекаете волонтёров?
— Ну, у нас когда идёт пересчёт животных — зайцев, косуль диких — вот тогда волонтёров мы привлекаем. Собираем по знакомым. По 15-20 человек выстраиваемся на квадрат и ведём подсчёт: сколько животных выскочило на этой площади. Одна, две, три, пять голов.
— То есть, вы не по норам, не по следам, а именно по головам считаете?
— Именно. Они выскакивают — мы смотрим и пишем.
— Простому обывателю к вам можно попасть не пересчёт? Как это сделать?
— Это старший егерь решает. К нему можно обратиться. Телефон его есть на табличке в начале тропы. Кому нужно — может найти и позвонить. Сказать: «Когда будет пересчёт, можно, я приеду посмотрю?». Да запросто!
— Волков считаете?
— Нет, волков пересчёт не ведём. Волков здесь отстрел не ведётся. Если они безобразничать не начинают.
— А как они безобразничают?
— В сёла заходят, скот режут. В сараи заскакивают. А волку что стоит: барана схватил и… фьють!
— Как говорят: волк одного унесёт, пятерых задушит.
— Если бы только пятерых… Как только жалобы начинают поступать, выезжают наши инспектора. Опросили: ага, там видели столько-то волков. Делается в министерство запрос, выдаётся разрешение на отстрел.
— Кто отстреливает?
— Вот мы, егеря участвуем в облавах.
— Как животное смотрит на человека?
— «От этого животного надо держаться подальше» — от человека, в смысле (смеётся). Потому что страшнее человека — по отношению к животному — никого нет. Волк никого не боится, а только человека. Отсюда вывод: значит, человек намного умнее волка.
Если вы хотите познакомиться с природой Стрижамента, ничего не нарушив, можно сделать это через экран компьютера. Видео, фото на 360⁰, рассказ экскурсовода и птичьи трели — в виртуальной экскурсии по заказнику.
Текст и фото - Дарья Полянкина