Наши правила, включая обсуждение видео на YouTube
Изучение исключительных / выдающихся людей по Джону Миллю
Различия между обыкновенными смертными, взятыми в большом числе, действительно нейтрализуют друг друга; но люди исключительные, занимающие видные положения, не во всякое время нейтрализуют друг друга: не было другого Фемистокла, Лютера или Юлия Цезаря, которые, обладая одинаковыми силами и противоположными наклонностями, как раз уравновешивали бы исторических Фемистокла, Лютера и Юлия Цезаря и помешали бы им иметь сколько-нибудь прочное влияние. Сверх того, насколько можно предполагать, хотения таких выдающихся лиц, а также мнения и цели людей, составляющих в данное время правительство, могут быть необходимыми звеньями в той цепи причинных связей, через посредство которой производят свои следствия и общие причины, - и, как мне кажется, только в такой форме рассматриваемая теория и будет состоятельна.
Лорд Маколей в знаменитом месте одного из своих ранних «Опытов» (надо прибавить, что сам автор не счёл этого опыта подлежащим перепечатке) даёт учению об абсолютном бессилии великих людей такое неловкое выражение, какого, надо думать, оно не имело ещё ни у одного из писателей, обладавших равными Маколею талантами. Он сравнивает великих людей просто с лицами, стоящими на более высоком месте и потому получающими солнечные лучи несколько раньше остального человечества. «Солнце освещает холмы, когда оно находится ещё ниже горизонта; так и великие умы открывают истину несколько раньше того, как она станет очевидной для толпы. Вот чем ограничивается их превосходство. Они первые воспринимают и отражают свет, который и без их помощи в скором времени должен стать видимым для тех, кто находится далеко ниже их».
Если эту метафору провести дальше, то выйдет, что у нас и без Ньютона не только была бы ньютоновская система, но даже мы получили бы её в то самое время, в какое получили её от Ньютона, так как для наблюдателей, живущих в долине, солнце должно взойти в определённое время - все равно, имеется ли гора для восприятия лучей, раньше чем они достигнут долины, или нет. Так оно и было бы в том случае, если бы истины, подобно солнцу, поднимались в силу своего собственного движения, без человеческих усилий, - но именно только в этом случае.
По моему же мнению, если бы не было Ньютона, то миру пришлось бы ждать ньютоновской философии до тех пор, пока не появился бы другой Ньютон или равный ему гений.
Обыкновенный человек или ряд обыкновенных людей не могли бы построить этой теории. Я не иду так далеко, чтобы утверждать, что сделанное Ньютоном в течение одной жизни не могло бы быть сделано последовательно несколькими из его преемников, из которых каждый в отдельности уступал бы ему в гениальности. Но даже для самого малого из этих последовательных шагов потребовался бы человек, очень выдающийся в умственном отношении.
Выдающиеся люди не просто видят восходящее светило с вершины холма: они сами всходят на вершины холмов и вызывают свет, и если бы никто не всходил на эти холмы, свет во многих случаях совсем не появился бы над равниной. Точно так же, например, философия и религия во многих отношениях сводятся на общие причины; и между тем вряд ли кто станет сомневаться, что, не будь Сократа, Платона и Аристотеля, не было бы и философии в последующие два тысячелетия, а по всей вероятности, и потом: точно так же, если бы не было Христа и ап. Павла, не было бы и христианства.
Всего решительнее влияние замечательных личностей отражается на скорости движения.
В большей части состояний общества существование великих людей решает даже вопрос о том, будет ли вообще какой-либо прогресс в обществе. Можно допустить, что Греция или христианская Европа в известные периоды своей истории прогрессировали в силу одних общих причин. Но если бы не было Магомета, произвела ли бы Аравия Авиценну и Аверроэса, калифов багдадских и кордовских?