Люся села на кровать, и, закрыв лицо руками молчала. Слез не было, слов тоже. Пока она бежала домой представляла, как выскажет Родику все, что думает про него и его мать, а придя домой, не знала, как быть. Муж сидел рядом и ждал приговор.
- Рыжик (так ласково называл Родион Люсеньку), а давай мотоцикл купим, - Родион смотрел на жену совершенно серьезно.
- Какой мотоцикл? - оторопела Люся.
- «Ковровец». А что, друг Женька продает, совсем новый, чуть-чуть на нем ездил. Ты же знаешь, если что, я отремонтирую. Да и надоело «безлошадным» быть, мопед я продал чтобы свадебный костюм купить, - глядя на любимое до боли лицо супруги, Родик улыбался.
Напряжение, которое последние часы таким давящим грузом лежало на душе у Люси вдруг отпустило. «Я люблю его. Ну как мы будем без него», Люся ощутила необыкновенную волну нежности и прижалась к мужу, ища защиту от всего мира.
- Я опять вагоны пойду разгружать, к весне подкопим денег и купим мотоцикл. Будем ездить везде, куда захотим, подальше от всех, посмотрим мир, - мечтал Родион.
- А Оленька? Она же еще маленькая, ее куда?
- С нами будет ездить. Я что-нибудь придумаю, - пообещал Родик.
- Я больше не пойду к твоим, - вернулась к наболевшей теме Люся.
- Не ходи, - согласился муж, - Я сам буду дочку возить и забирать, и с матерью поговорю. Тебе не надо знать, о чем. У Анны Федоровны прощения попрошу.
Впервые за последние несколько месяцев Люсе вдруг стало необычайно спокойно. Как будто разрешились все проблемы и наступил тот самый благословенный момент счастья, которого ждут все, но редко кто может поймать. Она уснула крепко и спала без сновидений, даже не слышала, как муж вставал к расплакавшейся дочке и поправлял одеяло.
На следующий день всех ждал приятный сюрприз. Сергей Иванович, вернувшись с работы объявил, что его ходатайство о переводе жены из барака домой удовлетворили, и теперь надо только подождать, пока разрешат ее забрать.
Вечером Люся вспомнила, как муж рассказывал про пропавшего брата.
- Что с ним случилось, расскажи, - попросила она.
- Невеселая история, ну ладно, слушай.
И Родик начал свое повествование.
- Эдик, Эдуард, так звали брата был старше меня на 5 лет. Женился рано, лет в 18 и девчонке было столько же, любовь у них была неземная. Все отговаривали от женитьбы, но Эдик у нас своенравный был, никого не слушал, делал, как хотел. Только не долго их брак продлился, мать сразу сказала: «Костьми лягу, но не позволю этой гольтяпе с моим сыном жить».
Эдик мастеровой был, работал уже лет с 14-15, сразу после смерти отца, сначала учеником столяра, потом сам заказы стал выполнять, зарабатывал хорошо, а девчонка та сиротой была, вот и не понравилась матери. Хотя, я думаю, ей никто бы не понравился. Мы в то время на одну его зарплату жили.
Ну так вот, мать ходила, скандалы устраивала, позорила жену везде, на работе, перед соседями. А тут узнала, что беременная она и написала на нее жалобу в Комсомольскую организацию, дескать, проституцией занимается. Там жалобу на рассмотрение приняли, на собраниях разбирали, чуть ли не в постель лезли, чтобы удостовериться, что с мужем спит.
Не выдержала она, сама на развод подала, а как развели, сгинула та девчонка в неизвестном направлении. Кто-то говорил, что на нервной почве выкидыш случился. А Эдик мать не простил, любил он сильно ту девочку. И то мы удивились, что вскоре он вновь женился, и на сей раз жену от всех скрывал, не знакомил, дома редко показывался, только нас с сестрой проведать.
Мать за ним следила, да не выследила. Ребенок у него там родился, мальчик. Лет пять прошло, он бдительность ослабил и попался. Мать снова на охоту вышла, что творила, так это отдельная песня. Жалобы и доносы писала на всех, на всю ее родню, мать, отца. Отец у нее партийной шишкой был, не угодил кому-то, а тут как раз жалоба на него, ну и сняли с работы с волчьим билетом.
В этот раз Эдик сам на развод подал и уехал. Мать везде искала, по всем знакомым, даже в соседних городах, не нашла. А однажды пришло от него письмо. Она скрывала, да я видел куда положила, прочитал, там всего пара строк: «Не ищи меня, никогда не найдешь, я тебе не сын, ты мне не мать.» - Родион закончил рассказ.
Потрясенная Люся молчала.
- Как ты можешь с ней жить?
- Не знаю, честно. Иногда жалко ее становится. Если я поступлю с ней так, как она поступает с людьми, то чем я буду лучше нее? – Родик говорил серьезно, как никогда. - Ты, Рыжик, и Оленька теперь моя семья, я не смогу жить без моих девочек, - глаза Родика стали влажными.
- Как только Анне Федоровне разрешат уйти, я сам ее встречу и привезу домой. Хочу по дороге поговорить один на один. Ты не возражаешь? – Родион с нежностью смотрел на жену.
- Лишь бы она согласилась, ведь врагом тебя считает, - вздохнула Люся.
- Жить нам под одной крышей. Хотя, думаю, у нас скоро может быть свое жилье. Не хотел раньше времени говорить, пока ничего не ясно.
- Неужели квартиру дадут? Да откуда же? Люди по пол века в очереди стоят, - Люсиному удивлению не было предела.
- Потом расскажу, - загадочно улыбнулся Родион.