Светло-зелёная щетина поля была обильно примята. Кругом валялись конечности, зубастые головы и клубки щупалец. Дымили свежие воронки, загустевали светло-голубые лужи. Уборщик пинком покатил камешек в одну из них. Небесного цвета поверхность зашипела, камень растворился. Герои нагадили изрядно.
- Мдаааа... Ты, староста, говорил их трое было. А по следам — минимум четверо.
Упитанный крестьянин переступил с ноги на ногу, нахмурил лунообразное лицо.
- Мабуть и четверо. Договаривался я с магом, он у них за главного был. Рядом ещё лекарь и воин тёрлись, и, кажись, по теням кто-то шныркал. Да тока как его углядишь, в тенях-то?
- Ясно. - уборщик нагнулся, поднял комок земли, растёр в пальцах, понюхал. - Значит, ещё и ассасин. Это дороже.
Староста занервничал.
- Вашмлость, вашмлость, да якжеж дороже-то, мы договоривались же, помните?
- Мы договорились, что я посмотрю. Я посмотрел, и говорю, что уборка тут недёшево выйдет. Три с половиной, нет, четыре серебряных и шестнадцать медяков. Одно дело кровищу монстрячью прибрать, а другое — яд ассасина. Одних реагентов знаешь сколько уйдёт? А иначе никак. Если впитается эта дрянь, тут земля ещё лет десять родить не будет.
- Ох, мастер, не вводите в разоренье! - запричитал староста. - Мы ж тут не брюмбели королевские выращивать будем, а картоплю простую. Смилуйтесь!
Уборщик пожал плечами и повернулся к фургончику с гербом гильдии на борту - скрещёнными веником и шваброй на фоне алхимической реторты. Крестьянин схватил его за рукав.
- Постойте, мастер! Пойдёмте-ка лучше с вами в трактир, пивка выпьем, да о делах поговорим. Неча на солнце-то жариться.
Уборщик вздохнул. Торг только начинается. Кто бы сомневался.
- Ладно, пошли.
Барджус допил кружку и махнул рукой, чтобы принесли ещё. Последнее время дела шли неважно. Какой заказ может взять боевой алхимик? Крыс в подвале потравить, огород от хищных растений защитить. Ну и всё. Даже кладбище упокаивать без воина не пойдёшь — схарчат, пока со склянками возиться будешь. В отряд не берут, говорят, кому нужна эта алхимия, одна морока с ней и неприятный запах. Маги, мол, то же самое могут и даже больше, а вонять не воняет. Стреляный грифон!
Дебелая прислужница с грацией нетрезвой горгоны плюхнула перед Барджусом новую кружку и подмигнула, удаляясь. Алхимик спрятал глаза в эле. Кислятина та ещё, но в трёх днях пути от Королевского тракта ничего лучше не сыщешь.
И даже в такой глуши нет заказов! Высунься какое чудище, тут же откуда-то нарисовывается полноценная партия из четырёх героев, и монстру хана. На день, всего на день опередили! И что теперь делать? Зельем от поноса торговать? Так и оно не нужно — любой деревенский травник за медяк сварит.
Барджус сгорбился над кружкой.
В полупустой зал трактира ворвался сноп света и забористая ругань. Похоже, в Больших Мостках ещё один приезжий, местные про низкую притолоку знают. Так и есть, запылённые сапоги, дорожный плащ, всклокоченная борода, свежая шишка на лбу. Вслед за незнакомцем вкатился староста.
- Аккуратней, мастер! Эй, Марышка, тащи чего там у тебя есть, нам с мастером уборщиком потолковать надо!
Барджус скривился. Недоучки! И кому только надо за полтора медяка спину гнуть. Герой — это почёт, опасность и подвиг. Героям памятники ставят, это лучшие из лучших. А эти? Только подтирать и могут, стреляный грифон!
Староста и его гость уселись за самый большой стол, на котором тут же образовались выпивка и закуска.
- Вашмлость, так что насчёт поля-то? - начал староста.
- Послушайте, простите, как вас? Ернуил? Так вот, староста Ернуил, я вам говорил уже, меньше, чем за четыре серебряка и шестнадцать медных не возьмусь. У вас там всё поле в ошмётках медузо-собак, ямы кругом. Магия применялась, ассасин яды разбрызгивал. Это значит, землю обеззараживать надо.
- Мастер, да нам жеж ж тока под картоплю! Мы ямы сами засыплем, а вы скидочку нам, а?
- Ямы-то вы закопаете. А кровь медузо-собак так и оставите? Тогда через два года на третий они опять рядом с деревней роиться начнут. Снова героев наймёте? Уступлю два медяка.
- Мастер, войдите в положение. Мы люди бедные, на героев всей деревней скидывались, очень уж нас собаки эти клятые прижали. Кто ж знал, что герои хуже чудищ окажутся. Пропьянствовали три дня нахаляву, содрали с нас двенадцать серебряных, а потом — трах-бах, и за пять минут никаких собак. Зато целое поле загажено. Это разве дело? Ограбили нас, вашмлость, как есть ограбили! Ну скиньте хоть вполовину!
Они торговались ещё долго. Староста плакался о тяжёлой жизни и грядущем неурожае, уборщик напирал на высокие трудозатраты. На шестой кружке договорились о трёх серебряных, один вперёд, остальные по завершении работы.
Как только спорщики ударили по рукам, и староста неровно покатился на выход, Барджус подсел к уборщику. Тот поднял на нового собеседника осоловелый взгляд и икнул.
- Т-ты кто?
- Мастер, у меня к вам просьба, - начал Барджус.
- Н-никаких б-больше скидок! Эй, Марышка, где ты там? Эля!
- Моё имя Барджус, я боевой алхимик, и…
- Алхимик? - уборщик оторвался от рульки. - Ненавижу алхимиков! На кой ляд вы з-золото делаете? Оно ж теперь не стоит ничерта! А у м-моего деда, м-между прочим, рудник был. С з-золотых тарелок ели, из золотых чашек п-пили, на золотых бабах спали, - Взгляд его затуманился.
- Мастер, я хочу очистить поле сам.
Уборщик откусил большой кусок рульки, тщательно прожевал и запил большим глотком эля.
- Чего? Ты ж герой, этот, как его, боевой алхимик. На кой ляд оно тебе?
- Откровенно говоря, я на мели. В отряды меня не берут, заказ на медузо-собак перед носом утянули. Пожалуйста, мастер! Вы мне один серебряный и ваш патент, а я вам свой и всё прямо завтра сделаю.
Уборщик хмыкнул.
- Патент ему, ишь! Это с какой стати?
- А если староста пожаловаться решит? Мы тогда оба на дыбу пойдём. Я за то, что чужой хлеб у чужой гильдии отобрал, а вы — за соучастие. Это плетей пятнадцать-двадцать и штраф.
Уборщик повёл плечами, глотнул из кружки и задумчиво захрустел зелёным луком.
- Эт верно, - вздохнул. - А, ладно! Швабры все эти у меня в печёнках сидят. Побуду героем, пока ты работу сделаешь. Только смотри, чтобы всё было ух! - он потряс кулаком а потом подвинул вторую кружку Барджусу. - Ты угощайся, а мне до ветру надо, хе-хе.
Алхимик выцедил эль, подождал ещё немного, и двинулся на боковую. Наверняка заснул мастер в сортире, ночи-то тёплые. Путь его вон Марышка будить идёт, а ему, Барджусу с самого утра на поле.
Первым от тряски очнулся желудок, который тут же вывернулся наизнанку. Потом ещё раз. В голове болталось и бурлило. Когда она билась о твёрдое, бурление усиливалось, и желудок… Сжать зубы! Руки связаны над головой, ноги не чувствуются. Правый глаз разлепить удалось. Хорошо. Глаз видит, как что-то коричневое с чем-то зелёным уплывают вдаль. Плохо. И эта тряска… Зубы! Ох ты ж ёжик! Знал же, что нельзя эль с медовухой смешивать!
В нос ударила вонь подтухшей рыбы и медвежьего помёта. Сильные ручищи ухватили за пояс, а потом небрежно сбросили с могучего плеча. Рядом бухнулся заплечный мешок. Наползла густая тень.
- Иди в пещеру. - прозвучало приятное контральто.
Он посмотрел наверх. Левый глаз разлепился сам.
Перед уборщиком возвышалась необъятная серо-зелёная туша. Сажень, не меньше. В ширину. В высоту — две, а то и три. Когти на ногах выкрашены в золотой. Сложная система ремней. Чего только на них не болтается. Ножи, зеркальца, ножницы даже. Кое-где ремни тонут в бородавках и складках. Массивные золотые обручи на всех четырёх руках. А наверху головы. Три. Почти человеческие. Только с длиннющими чубами. И золотыми наконечниками на выпирающих нижних клыках. Правая голова зыркает синими глазами, ответа ждёт. Остальные спят.
Уборщик громко икнул.
- Ты кто? Я — где?
- Вставай. В пещеру, - из-за спины чудище двумя правыми руками извлекло здоровенную дубину и легко, как дирижёрской палочкой, указало на дыру в скале неподалёку.
- Не ешь меня! Постой! Я тебе пригожусь!
Голова задрала брови, поковыряла огромным пальцем в носу.
- Есть? Ты что, каменный? - палец вынырнул из носа и потыкал уборщика в грудь. - Нет. Мясной. Невкусно. Вот был бы золотой, - глаза чудовища закатились, изо рта закапала слюна.
Уборщик поднялся на ноги.
- Я тогда пойду, да? Я ж невкусный.
- Стой! Ты будешь играть. Солнце встанет и сядет. Мы отложим яйцо. Потом уйдём. А ты будешь с ним играть. Чтобы нескучно. В той пещере. И когда вылупится — тоже, - отрезало чудище.
- Погоди! Я не умею играть. Ни в карты, ни на лютне, ни вообще никак. Давай, я тебе лучше приведу барда, тут рядом совсем. Вот сейчас прямо пойду и приведу, - он попытался сделать шаг к кустам.
Блондинка взревела. Дубина совершила пируэт и с грохотом врезалась в землю рядом с человеком. Левая, рыжая, голова приоткрыла глаза.
- Уже вставать яйцо класть? - широко зевнула она.
Блондинка повернулась.
- Человечек не хочет играть! Пещеру нашла. Медведя убила. Человека схватила. А он играть не хочет!
Рыжая нахмурилась.
- Плохо. Тот маг с друзьями говорил, все люди в деревне любят играть. Наверное, этот человечек сломанный. Надо нового.
Дубина взлетела вверх. Уборщик вскинул руки.
- Постойте! Погодите! У вас пещера грязная! Ребёнка нельзя в грязь!
Головы переглянулись.
- Нельзя в грязь? - удивилась блондинка.
- Петроеды едят камень. - сказала рыжая. Подумала и добавила, — и землю.
- Да вы посмотрите! На полу кровь медвежья! И говно! И сам медведь валяется! А если ребёнок, когда вылупится, заразу подхватит?
Головы нахмурились, пальцы нашли правую ноздрю блондинки и левую — рыжей. После двухминутного ковыряния руки затрясли среднюю голову, брюнетку.
- Яйцо? Пещера? Человек? - пропела она чудесным сопрано.
- Пещеру нашла. Медведя убила. Человека схватила. Человек не хочет играть. Говорит, на полу грязь, ребёнка нельзя, - наперебой пожаловались товарки.
Мизинец одной из рук нырнул в ноздрю брюнетки.
- Прежние человечки сказали, надо дитятко развлекать. Главный их, колдун — помните? - так и сказал: поймайте петрушку из деревни. А то яичку одиноко будет. Мы пошли ловить, а людишки сбежали. Этот говорит, на полу грязь. Петроеды едят землю.
- И камень! - хором подхватили рыжая и блондинка.
- Этот хочет сбежать, - подытожила брюнетка. - На него надо сверху валун покласть. Тогда не сбежит. Мы приберёмся, медведя выкинем, а потом человечка внутри запрём. Маг сказал, все из деревни любят играть.
- Нет-нет-нет! - воскликнул уборщик. - Стойте! Подождите! Я уберу! Всё уберу! Будет у вас самая красивая и чистая пещера!
Головы с интересом уставились на него.
Барджус распрямился, смахнул тыльной стороной ладони пот со лба, потянулся, устало опёрся на грабли. Уже полдня он собирал кровь медузо-собак вельветовой тряпкой, капал вязкой жидкостью из огромной бутыли туда, где отметились яды ассасина, рисовал вокруг огнешарных воронок ограждающие круги, сгребал ошмётки монстров в кучу и снова собирал, капал, рисовал и сгребал.
Староста поначалу вертелся по околице, но не подошёл, а потом и вовсе убежал на площадь. Мальчишки прокричали ему, что рядом с трактирным сортиром нашли шапку мастера-уборщика и гигантские следы.
Барджус встрепенулся было — заказ сам идёт в руки! - но вспомнил, что сейчас он герой без патента, и загрустил. Мало того, что деньги уйдут другому, так ещё придётся до конца дней работать уборщиком. Стреляный грифон! Подзаработал называется!
Сгрести. Капнуть. Нарисовать. Собрать. Вот и всё, можно к старосте идти.
Из леса появился человек в разодранных штанах и грязной куртке без рукава. Решительной походкой он подошёл к Барджусу и протянул руку.
- Патент!
В уставшем, пованивающем мужчине с трудом можно было узнать важного и спокойного уборщика.
- Патент, говорю, давай! Хватит с меня этих ваших геройских штучек! Сначала одни умники советуют петроеду поймать петрушку для дитёнка, потом их согильдиец выменивает мой патент на геройский. Ты заодно с ними, да?! - сорванный голос уборщика попытался перейти на крик.
- С кем, с петроедами? - удивился алхимик. - Да они же тупее ваших граблей, да ещё и трёхголовые. Только тем и спасаются, что головы по очереди спят, иначе сами себя извели бы.
- Да я тебя!
Уборщик выхватил у Барджуса грабли и примерился врезать алхимику.
- Мастер, как я рад вас видеть!
Слегка подпрыгивая на кочках к ним катился Ернуил. Его круглая физиономия светилась.
- Мы-то уж думали, вас огр утащил, вашмлость. Или ещё людоед какой. Уж собралися итить вас искать, а вы тутоньки. Радость-то какая! Не придётся сызнова героев нанимать!
Уборщик опустил грабли, отряхнул рукав, приосанился.
- Здравствуйте, староста! Как видите, я жив и здоров. Никто меня не утаскивал, я отлучался по важному делу. Кстати, о деле. Как видите, поле очищено, извольте рассчитаться.
Староста всплеснул руками.
- Да, вашмлость, отличная работа. Токма вас я на поле-то не видал. С самого утра вон этот тут копался.
Уборщик снова начал поднимать грабли, староста сделал полшага назад. Барджус остановил рукой черенок и сделал шаг вперёд.
- Верно, работал я. У меня и патент имеется. Всё по закону. Можете считать меня субподрядчиком.
Ернуил прищурился.
- А с тобой, милчеловек, я первый раз говорю. Ежели ты сам решил нам с полем помочь, земной поклон тебе и кружка эля за мой счёт. А боле ничего. Кто из вас там суб, мне неведомо. Договор был, что вот он поле очистит, - Староста посмотрел на багровеющих алхимика и уборщика. - Серебряный, что я вперёд дал, обратно требовать не буду. Нешто, я злыдень какой.
Ерунил развернулся и бодро покатился восвояси.
Уборщик смотрел ему вслед, пока тот не скрылся за домами. После небольшого раздумья он повернулся к Барджусу.
- Под этим полем медузо-собаки знатное гнездо вырыли. Старосте я о нём не говорил, хотел в качестве сверхурочных провести. Ты же алхимик, верно? Есть у меня знакомая петроедка, обожает золото. Думаю, за пару слитков её вполне можно уговорить снести яйцо прямо здесь.
Барджус с уважением посмотрел на собеседника.
- Отличная идея, мастер! Яйцо-то как раз к урожаю картопли подоспеет. Ха! Петроеда не всякая геройская партия извести сумеет, куда уж крестьянам. Стреляный грифон, пускай этот Ернуил попотеет, петроеда от картопли отваживая! Все необходимые компоненты у меня с собой, ведите!
- Отлично, - ухмыльнулся уборщик. - Пошли.
Они пожали руки и отправились к лесу.
- Мастер, а как вы ухитрились договориться с петроедом?
- Работа такая. Герои нагадили, я прибрал.
- Возьмите меня в ученики!