Как бы много не помогала знахарка людям, скольких бы не вылечила от разных хворей, не спасала бы от проклятий, порчи и прочих неприятностей, она всегда вызывает страх. К ней не заходят запросто попить чайку или обсудить местные события. В калитку ее дома стучат, только если остальное не помогло.
Вот и старая Шабриха, как называли в деревне Матрену Ивановну Шабрину, тоже не просто так явилась теплым воскресным вечером. Знахарка непрошенной гостье не обрадовалась и во двор впускать не стала:
- Зачем пожаловала? Знаешь ведь, что по воскресеньям я никого не принимаю.
Но не зря Шабриху Лисой звали – расплылась в улыбке, да рассыпалась мелким бесом, стараясь не злить знахарку. Но улестить ее не получилось – пришлось брести восвояси и возвращаться в понедельник.
Можно было бы обидеться и не пойти, но проблема-то сама не разрешится. Дело было во внучке – единственной дочурке любимого сына Андрея. Сын отслужил на Камчатке, так там и остался – устроился на траулер, женился на местной девчонке и в родительском доме бывал не чаще раза в пять-шесть лет. Свою внучку Шадриха знала только по фотографиям из редких сыновних писем. А тут девчушку привезли к дедам на все лето из-за тяжелой болезни матери. Отец-то в море надолго уходит.
У Светланы – жены сына, родни не было. Она из детдомовских, поварихой в столовой работала, там и познакомилась с Андреем. Против невестки Матрена Ивановна ничего не имела – тихая, работящая, с мужем лишний раз не спорит. Детей, правда, долго не было, потом родили девчушку.
С именем, по мнению свекрови, перестарались – Элеонорой назвали. Это ж надо – Шабрина Элеонора Андреевна! Тьфу, не выговорить даже! Нет бы Анечкой или Катюшей. Бабушка пробовала звать малышку Олей, но внучка на такое не отзывалась.
Да имя-то еще полбеды. За внучкой водились кое-какие странности, заметила их Матрена не сразу. Сначала списывала все, что по родителям скучает и жизнь деревенская ей непривычна. Думала, вот обвыкнется, подружек найдет – девчонок по соседям много, и станет как все. Только Элеонора соседских девочек сторонилась, предпочитая играть в какие-то свои тихие игры одна. Хоть и привез отец ее игрушек полный чемодан, но малышка везде с собой носила старого плюшевого песика. Рыжий, в клетчатых штанишках, с длинными тонкими ушами и круглым черным носом, он был сильно замусолен, затерт до крайности и назывался Волчком. Отдавать игрушку в стирку Элеонора отказывалась.
А странности за ней водились вот какие – Черныш, цепной пес Шабриных, был злющим зверем и признавал только саму Матрену, даже хозяину не позволял себя гладить. А чтобы постороннего пропустить во двор, такого никогда не случалось. И этот злыдень от пятилетней девчонки в конуру уходил прятаться. Две кошки дворовые при Элеоноре в кухню и на веранду перестали заходить, Матрене приходилось им плошки к сараю таскать.
Заботливая бабушка боялась, чтобы ее любимцы – старая гусыня и огромный индюк, от которых на улице собаки убегали, не обидели внучку. Зря опасалась, животные старались обойти малышку стороной и даже к кормушке не шли, пока она была рядом. Хотя самым пугающим оказалось другое. Соседские мальчишки возились в луже у ворот и случайно обрызгали входящую во двор Элеонору. Всегда тихая и молчаливая девочка взвизгнула, а обидчики со смехом плеснули в ее сторону грязной водой. Светлое платьице с пышными оборками было перепачкано. А его маленькая обладательница неожиданно зло прошипела:
- Чтоб у вас руки поломались!
Матрена Ивановна вышла на шум, отругала озорников и увела внучку переодеваться. А к вечеру одного из обидчиков увезли в город – упал с дерева и сломал руку. Через два дня туда же отправился второй шалун, поскользнувшийся в собственном дворе. Может и совпадение – решила Шабриха, но пошла к Марии за советом.
Знахарка смеяться над бабкиной мнительностью не стала, сказав, что ей надо посмотреть на ребенка. На следующий день Матрена Ивановна испекла пирог, заварила свежего чаю, достала баночку свежего меда – Мария редко ходила по гостям.
Когда знахарка вошла в дом, Элеонора сидела на краешке дивана с книжками и своим Волчком. Взрослые устроились за столом, и Матрена подозвала внучку – поздороваться с гостьей. Девочка приближалась медленно, настороженно глядя на знахарку тяжелым совершенно недетским взглядом. Взять принесенные Марией конфеты отказалась, продолжая сверлить знахарку глазами. Напряжение в комнате стало невыносимым, и звон упавшей на пол тарелки показался громом. Только Шабриха не могла понять, как она свалилась почти с середины стола…
Допив чай, знахарка вежливо поблагодарила хозяйку и пошла к двери. Там она тихонько прошептала Матрене, что ждет ее попозже у себя. Едва дождавшись, пока Элеонора уснет и предупредив мужа, Шабриха помчалась к дому Марии.
Та уже ждала ее и прямо с порога начала распросы:
- Ты мать девчонки-то видела, какая она?
- Худая, бледная, тихая. Да обычная совсем – ни красоты, ни хватки, болеет сейчас сильно. А с внучкой-то что, почему она такая?
Знахарка не сомневалась – несчастья с обидчиками не были случайностью. Так всегда будет с теми, кто девчонку рассердит или испугает.
- А с внучкой твоей нехорошо. Ведьма она у вас. Да еще прирожденная, таких сейчас почти не появляется. Только сила в ней проснулась рано, это и плохо – не сумеет управлять этим. Потому и случается всякое рядом с ней. И удержать в себе не может, и применить тоже.
Оказывается, у прирожденных ведьм и колдунов сила просыпается только после созревания. А до этого растут они обычными мальчишками и девчонками. Но учатся всему от старших, чтобы суметь справляться с собой. А у Элеоноры нет наставника, и постепенно несчастных случаев станет больше.
- Если хочешь, то могу я силу в ней запереть. Ненадолго, но несколько лет все тихо будет. А вы должны найти того, в кого она уродилась. Прирожденные в своем роду одни не бывают. Значит или бабка или кто-то из теток такой же была.
Мария что-то обдумывала, прежде чем продолжить.
- Только ритуал такой один раз проводить можно. Если не успеете кровную родню найти, то как сила снова вырвется, убивать девчонка сможет. И помни – мала она еще, нет в ней жалости и остановить ее трудно будет. За любую обидку детскую сильно мстить станет.
Мрачная перспектива будущего пробуждения ведьмы пугала Шабриху меньше, чем сегодняшние внучкины странности. Она согласилась выполнить все наказы знахарки.
Как им удалось справиться с малышкой, начавшей расшвыривать вещи и заставлять передвигаться столы и табуретки, Матрена потом вспоминала с тихим страхом. Но под воздействием отваров девочка спит крепко и делам знахарки не мешает.
Сам ритуал старушка не видела – Мария проводила его в бане, прикрыв двери и занавесив окна. Но там мелькали огоньки, из трубы периодически вылетал густой странно пахнущий дым, а голос знахарки, почти не прерываясь, выговаривал какие-то неразборчивые слова.
Когда через час или два знахарка вышла на воздух, то Матрена испугалась – крепкая моложавая Мария казалась смертельно больной и пошатывалась. Зато сидевшая на ее руках Элеонора весело улыбалась бабушке.
Посадив ребенка на скамейку, женщины отошли в сторону.
- Удалось запереть силу, пока все хорошо будет. А еще я призыв провела – если кто из кровных у нее живой, то придет обязательно. Только явится, чтобы с собой девчонку забрать. Навсегда. И вы не препятствуйте – нельзя ей без наставника расти, много жертв будет. А как узнают, кто людей губит, так и прибьют ее в селе.
Матрена не знала, жалеть ли ей почти потерянную внучку или радоваться, что заберут ведьму и как объяснять все сыну. Но знахарка успокоила:
- Про родителей ребенка не думай – матери уже в живых нет, а сын твой забудет быстро. Как приедет, приди ко мне, помогу. На хорошей девушке женится, другие дети будут. Без ведьмовской крови.
Телеграмма пришла на следующий день к вечеру – умерла невестка в больнице, сердце не выдержало операции. А через две недели в калитку постучали. Как услышала стук Шабриха, так вздрогнула – почуяла, что за внучкой кто-то явился. Но задавила страх, пошла открывать. Женщина за воротами была невысокой, возраста неопределенного – лицо молодое, а глаза старые, нет в них ни радости, ни горя.
- Знаешь ведь зачем пришла, вот и зови ее сюда. Тороплюсь, дорога дальняя.
Но Элеонору и звать не пришлось – сама вышла и к незнакомке прижалась. Матрена начала собирать внучкины вещи, но незнакомка остановила ее:
- Не суетись, не возьму. И сыну ничего не говори, да он и не спросит..
Шабриха стояла у калитки, глядя, как по дороге уходят ее единственная внучка и женщина с мертвыми глазами.
Любите страшные истории? Поддержите автора лайками и репостами, а подписка на канал позволит ничего не пропустить.
Еще несколько историй:
Страшный подарок - часть 1 и