У молодой худенькой до прозрачности женщины было редкое для деревенских имя – Олимпиада, большие голубые глаза на усталом лице, трое маленьких детей и не было мужа. Девчонкой Олимпиаду называли красавицей – черные длинные ресницы оттеняли глаза, делая их синими, густые волосы сами завивались крупными кольцами. Не подвела и фигура – тонкая талия подчеркивала красивый изгиб бедер и эффектную грудь.
Но все это осталось в прошлом вместе с беззаботной юностью и счастливым браком. Леонид был заботливым и сильным, он все умел и с ним Липа – так в деревне сокращали ее длинное сложное имя, чувствовала себя как за каменной стеной. Леня и отцом был хорошим, даже помогал с маленькими двойняшками, хотя в селе дела строго разделяли на «мужские» и «женские».
Семейная жизнь оказалась короткой – всего пять лет счастья. Леня сгорел за трое суток – деревенский фельдшер не справилась с сильной простудой, перешедшей в воспаление легких. Липа осталась с тремя детьми – четырехлетней Катей и двухлетними близнецами Колей и Нюсей, небольшим домом, тремя козами и птицей. Жить стало трудно – с тремя часто болеющими малышами и зарплатой няни в колхозном садике не развернешься. Каждую свободную минуту приходилось проводить в огороде. Картошка, капуста, помидоры с огурцами для себя, тыква для живности, длинные ряды табака для сдачи заготовителям – все это требовало прополки, полива и ухода. Да еще табунчик гусей и уток. Их хозяйка старательно откармливала – часть птицы можно осенью продать в городе.
Но несчастья не закончились – сначала в огород забрели чужие телята, вытоптав больше, чем могли съесть. От стройных рядов табака почти ничего не осталось, значит, сдавать будет нечего. Пострадали и грядки с овощами. Вытирающая слезы Липа пыталась спасти немногое чудом сохранившееся. Как могли телята попасть на огороженный участок, она не понимала, потом нашла поваленный заборчик со стороны леса.
Дальше больше – ночью кто-то влез в сарайчик и украл почти половину уток. Плакать женщина уже не могла, сил не оставалось. Последним ударом стала пропажа гусей – из стада в три десятка домой вернулся только старый гусак. Да еще с козой несчастье – на пастбище привязанную козочку порвали какие-то собаки. Теперь Липе нужно было думать, где брать молоко детям пока подрастут оставшиеся козлята. Останки несчастной козы пришлось утащить в лес и закапывать в овражке.
Там и столкнулась Липа с местной знахаркой – Мария часто ходила в лес за корешками и травками. Обычно сельчане предпочитали обходить ее сторонкой – мало ли чего шепнет вслед потревоженная за своими делами ведьма! Но женщине не до страхов, и так жить не хочется. Знахарка молча смотрела, как заплаканная Липа хоронит козу, потом заметила:
- Нельзя по скотине так убиваться. Беду еще большую накличешь.
- Да куда уж больше-то?? – тут измученная событиями последних месяцев женщина срывается в крик. На знахарку вываливается сумбурный малопонятный рассказ обо всем пережитом, а Липа утыкается мокрым лицом в ладони.
Несмотря на возраст и полную фигуру Мария движется легко и неслышно, поэтому от прикосновения к плечу Олимпиада вздрагивает и отшатывается. Но соглашается выпить холодный чай из поднесенной помятой солдатской фляжки. У него привкус мяты, меда и чего-то еще незнакомого, но приятного. Толи чай, толи сочувствие помогают женщине успокоиться, и она может говорить связно.
Выслушавшая длинный список бед и потерь Мария предложила собеседнице прийти к ней через три дня и обязательно после заката. В селе о местной знахарке говорили только шепотом, предварительно осмотревшись по сторонам – сплетников та не любила, могла и наказать при случае. Как? А по-разному – то болтун чирьями покроется, то на ровном месте упадет и руки-ноги сломает, то в лесочке «поможет» заплутать между трех деревьев. То еще чего придумает «повеселее». До последнего Липа идти не хотела, но решилась-таки.
Посетительницу Мария встретила приветливо, в дом завела. Вопросов не задавала, сразу сказав, что сама все видит и что может помочь наказать воров. Уток и гусей пропавших было жалко до слез и Липа согласилась.
Это оказалось легко – нужно было только проводить ночью знахарку в опустевший птичник и развести рядом крошечный костерок. А дальше оставалось наблюдать – ритуал длинный и сложный с чтением каких-то малопонятных молитв или заклинаний, бросанием в костер мешочков и прутиков. Последними в огонь полетели пучок собранных тут же перьев и две вырезанные из бумаги фигурки, на которых карандашом написано «Вор».
Закончив и потушив костер, усталая знахарка повернулась к хозяйке дома:
- Теперь жди три дня, из дома или со двора даже камешка или соломинки не давай. Да запомни, кто придет с просьбой, потом ко мне прибежишь, расскажешь. Их не меньше двух будет, а может трое.
Все случилось по знахаркиным словам. Утром рано в калитку Федька Миронов постучал – противный мужичонка, выпить не дурак на дармовщинку, а от работы, как черт от ладана. За свиным желобом (подставка для разделки свиных туш) прибежал. И это в июле, когда свиней раньше октября не режут! К обеду ближе дружок Федькин, Митяй явился – пилу продольную хотел.
Липа уже и не ждала третьего, когда на следующий вечер бабка Сычиха притопала через две улицы – муки миску занять. А то поближе муки не нашлось! Ей тоже отказала и, как стемнело бегом к Марии.
Та уже все приготовила – мешочек соли с золой перемешанной, у калитки и ворот рассыпать, маковое семя – под окна, да сверточки маленькие, чтобы по сараям и на базу припрятать. Да предупредила:
- Как твои пропажи возвращать начнут, ты у них из рук не бери ничего, пусть на землю кладут. А ты, прежде чем прикоснуться, в кармане дулю скрути, и слова тихо скажи, вот на бумажке написала. Да не плачь больше, все хорошо у тебя с детьми будет!
Всего ждала Олимпиада только не таких чудес. Недели не прошло, как вечером Федька с Митяем притащились. Стоят у калитки, мнутся, у ног мешки. Потом Федька решился:
- Мы это.. Ну, по пьяному делу попутали – гусей твоих выловили.. Ты уж извиняй нас, бери вот, да избавь от беды! А то хоть вешайся - сил нет терпеть. Птицу мы успели зарезать, так поросятами отдаем.
В мешках действительно сидели четыре небольших поросенка и десяток кур. Липа сделала, как знахарка учила и выпроводила «должников» вороватых. За ними и старая Сычиха явилась. Глазками-пуговками зыркает по сторонам, а в калитку войти не может, как не пускает ее что-то. Повздыхала, покашляла жалостно и начала издалека – о жаре, попорченной гусеницами капусте.
- Тяжело тебе одной троих тянуть, вот и подумала – картохи у меня много с прошлого урожая, дай думаю, Липочке отнесу. Какая-никакая, а еда. И огурчиков ведерко – посолишь на зиму. Да, слыхала я про козу твою, как без молока детям!? Ты возьми мою Белку – хорошая козочка, удойная. И денег за нее мне не надо, кто сироткам поможет, тому на том свете грехи простятся!
Липа с ненавистью смотрела на старуху:
- Значит, не сам забор упал? И Майку мою собаками затравили?!
Но Сычиха быстро посеменила по переулку, оставив у ворот тачку с овощами и привязанную к столбику козу. Потом Липа узнала, что выживала ее старуха из дома, хотела потом по дешевке участок купить, когда потерявшая все Олимпиада уезжать соберется поближе к родным.
Если история показалась интересной, то можно познакомиться с другими: