К началу войны в системе лагерей СССР отбывало наказание примерно 2,3 миллиона заключенных. Далеко не все их них были политическими или бандитами. Хватало и тех, кто был осужден по сравнительно легким статьям: мелкие хищения, хулиганство, растраты, халатность и т.д. и т.п. Были и дезертиры.
В основном это были крепкие мужики в призывном возрасте, так что странно бы было, если бы на возможность их призыва не обратили внимания, тем более когда над страной нависла смертельная опасность.
Но те, кто думает, что зэков направляли в штрафные части, ошибается. На самом деле все было не так. Осужденных амнистировали и направляли в самые обычные военные части. Впрочем, нередко из них стразу формировали бригады и дивизии. В таких частях разве что офицеры и часть сержантского состава не были их освобожденных зеков.
Брали далеко не всех, а только тех, кто вызывался добровольцем. И их было отнюдь не мало.
Первый Указ Правительства об амнистии осужденным-добровольцам вышел 12 июля 1941 года. Затем последовали указы от 10 августа и 27 ноября и 16 декабря 1941. Всего за 1941 год на фронт из мест лишения свободы ушло 750 000 человек. В 1942 году еще 157 000.
Всего за годы войны было амнистировано и отправлено в действующие войска 1 327 тысяч человек. Но на самом деле это далеко не все. Дело в том, что, кроме зеков призывали еще и спецпоселенцев, т.е. уже освобожденных людей, которые были поражены в правах на передвижение.
В частности Постановлением Госкомобороны от 11 апреля 1942 года N 1575сс призвалось в армию 500 тысяч человек, годных к строевой службе из трудпоселенцев. Речь идет о лицах, которых выслали как кулаков.
Еще раз повторю – освобожденные добровольцы никогда не посылались в штрафроты – они уже были свободными людьми без судимости. Судимость была снята амнистией.
Между прочим, из заключенных даже формировали охранные части, которые охраняли лагеря. А что делать – сотрудники НКВД тоже шли воевать на фронт.
Вспоминает начштаба 119-го запасного стрелкового полка Григорий Слюдянин:
«Для подготовки маршевых рот мы получали пополнение из различных мест заключения Сибири... Подобрали и командный состав, служивший ранее в войсках и учреждениях НКВД, имеющий опыт работы с заключенными».
В.Я. Шашков. «Ликвидированный класс» на защите Родины. ВИЖ. 4/2001:
«...На основании приказа штаба управления тыла 14-й армии Карельского фронта от 5 августа 1941 года в Кировском районе был создан полк народного ополчения, личный состав которого почти полностью состоял из бывших заключенных».
Рокоссовский:
«В августе (1942 года) к нам на пополнение прибыла стрелковая бригада, сформированная из людей, осужденных за различного рода уголовные преступления. Вчерашние заключенные добровольно вызвались идти на фронт, чтобы ратными делами искупить свою вину. Правительство поверило чистосердечным их порывам, таким образом, и появилась эта бригада у нас на фронте».
Это не осужденные. Бойцы 3-й Московской дивизии народного ополчения на занятиях по приемам штыкового боя . Но отличий нет.
На самом деле очень часто в воспоминаниях фронтовиков встречаются подобные упоминания.
Из сформированных на дальнем Востоке в 1942 году 22 дивизий, как минимум 4 состояли из освобожденных зеков и спецпоселенцев.
И все же некоторые осужденные в штрафроты попадали. Это были те добровольцы, кто не попадал под амнистию, т.е. рецидивисты, имевшие срока более 10 лет и т.п.
Таких брали далеко не всех, собирали комиссии, если решали, что на вот этого заключенного можно положиться, то заменяли ему оставшийся срок на 1-3 месяца штрафроты (в зависимости от оставшегося срока).
Правда подобный контингент осужденных попадал на фронт только до 1944 года. По приказу N004/0073/006/23 от 26 января 1944 «осуждённым за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, ворам-рецидивистам, лицам, имевшим уже в прошлом судимость за перечисленные выше преступления, а также неоднократно дезертировавшим из Красной Армии» право «искупить кровью» больше не предоставлялось.
А вот политических на фронт практически не брали – не было к ним доверия. Случаи направления на фронт добровольцев по политической 58-й статье и ей подобным, хоть и встречаются, но исключительно редки и приходятся только на 1941 и 1942 год. Пример – разведчик, добывший 45 языков, будущий писатель Карпов, осужденный по 58-й и вырвавшийся на фронт в 1942 году.
Нужно отметить, что и обратный процесс был. Были и дезертиры, которые предпочитали сесть в лагерь, чтобы избежать фронта. Да что далеко ходить – всем известный Солженицын, судя по его же рассказам, он буквально все сделал, чтобы по 58-й загреметь. Зато под пулями больше ходить не надо было.
Или вот были умники, которые попадали в лагеря за шпионаж по статье 193-24 тогдашнего Уголовного Кодекса. Тут хитрый правовой выверт. За шпионаж во время войны полагается расстрел. Вот только это возможно в случае доказанного факта «Передачи иностранным правительствам, неприятельским армиям и контрреволюционным организациям, а равно похищение или собирание с целью передачи сведений о вооруженных силах и об обороноспособности Союза ССР».
А в случае добровольной явки и без передачи сведений максимум, что могло грозить «шпиону» - это 10 лет лишения свободы, а часто еще меньше давали.
И вот выявленные дезертиры заявляли на фильтре, что они де попали в плен к немцам, где дали согласие вести разведывательную и подрывную деятельность, для чего и направлялись в тыл Красной Армии, но совершить ничего не успели.
Получали такие «умники» срока до 10 лет и отправлялись на лесоповал. Потом они в начале 50-х по амнистии повыходили, а в 90-х стали сплошь «узниками режима». Кое-кто и амнистию и компенсацию себе выбил.
Нужно отметить, что в целом бывшие заключенные дрались стойко и храбро, что отмечено и в наших мемуарах и даже в немецких источниках. Но об этом надо писать отдельную статью.
Высоцкий - "Нынче все срока закончены..."
Если статья понравилась, то ставьте лайк и подписывайтесь на канал