Найти тему
Thisis.Media

Приговоренные к счастливой старости

В этот день, 29 августа 1997 года, Скайнет должен был развязать ядерную войну и уничтожить человечество. “Весь мир в труху!”. Данила Блюз с тоской отмечает эту счастливую дату, роняя слезы на стальную грудь нашего общего бати Терминатора Т-800

Сегодня в стране неофициальный праздник — свет наш Владимир ясно солнышко Путин объявил о смягчении пенсионной реформы. Народ отмечает событие танцами и всеобщим братанием. Увы, многие забыли об еще одном событии и бесстрашном герое, благодаря которому мы также сможем дожить до пенсии, встретив закат жизни на государственных харчах, в кресле-качалке, под пледом.

29 августа 1997 года искусственный интеллект Скайнет должен был нанести ядерный удар по России. Россия в свою очередь также ответила бы ударом всей своей ядерной мощи по США. Эта дата войдет в альтернативную историю как “Судный день”. 21 год мы счастливо продолжаем жить благодаря роботу-терминатору модели Т-800, который был перепрограммирован лидером повстанцев Джоном Коннором и отправлен в прошлое, чтобы предотвратить создание Скайнета.

Конечно, ядерный апокалипсис — это кошмар, но оглянитесь на это пошлое настоящее! Тоска, а не жизнь! На долю наших предков выпадали мировые или локальные войны, революции, перевороты, а наше поколение умирает от скуки, пялясь в старый айфон в очереди за новым. Не зря в 1999-м герой фильма “ДМБ”, зайдя в комнату с ядерной кнопкой, спрашивает у прапора: “Может, бахнем?” — словно предчувствуя наступление грядущей стагнации, печальной сытой смерти. Искусственный разум запускает ракеты, потому что запрограммирован на уничтожение человечества, а разум человеческий делает это ради его спасения, ради исполнения предназначения каждого.

В год 1997-й, когда мир должен был обратиться в ядерный пепел, происходит еще одно культовое событие — в продажу выходит игра Fallout, которая словно показывает нам, какой увлекательной могла бы быть наша жизнь, не утопись Шварценеггер в плавильном котле вместе с микрочипом от Скайнета.

ЯДЕРНЫЕ ТАРАКАНЫ, МУТАНТЫ, ЗОМБИ, БАНДЫ, ВОЕННЫЕ АЛЬЯНСЫ И СЕКТЫ, МИРОВЫЕ ЗАГОВОРЫ, СЕКС И НАСИЛИЕ — ВСЕ, ЧТО НУЖНО ЧЕЛОВЕКУ ДЛЯ СЧАСТЬЯ. ЗАМОЧНАЯ СКВАЖИНА В НАВСЕГДА ЗАПЕРТУЮ ДВЕРЬ ВОЛШЕБНОГО МИРА ПОСТАПОКАЛИПСИСА.

Это нам еще повезло жить в России, в провинциальном чреве которой сохранился хоть какой-то экстрим. В сытой и сонной Швейцарии или Дании люди от скуки сигают с крыш, потому что человек — не свинья, он не может только обжираться и спать, ему всегда хочется чего-то большего. Но, увы, не всем дано управлять своей жизнью, и максимально возможный выход для них — это выход в окно. А кто знает, быть может, самоубившийся швед мог стать героем, мог бы прыгнуть, обвязанный гранатами, под вражескую скайнетовскую самоходку, и его имя передавалось бы из уст в уста, и он бы восседал в Вальхалле с другими воинами, о нем бы слагали песни, а его подвиг вдохновлял бы тысячи других солдат.

Во втором “Терминаторе” Сара Коннор рассуждает о том, что Т-800 мог бы стать хорошим отцом Джону: “Я смотрела, как Джон играл с машиной. И вдруг ясно поняла, что терминатор никогда не остановится. Он никогда не покинет его, никогда не сделает ему больно, никогда не закричит на него, не напьется, не ударит его и не скажет: “Я слишком занят, и у меня нет времени на тебя”. Он всегда будет рядом, и он умрет, чтобы защитить его. Из всех отцов, когда-либо рождавшихся на Земле, эта машина была единственным достойным кандидатом на это место. В нашем безумном мире это был бы самый разумный выбор”.

И ТЕРМИНАТОР ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СТАЛ КОЛЛЕКТИВНЫМ БАТЕЙ ДЛЯ ВСЕХ НАС. РАЗУМЕЕТСЯ, КАК ЛЮБОЙ ОТЕЦ, ОН НЕ МОГ ВЫБРАТЬ ДЛЯ СВОИХ ДЕТЕЙ СОМНИТЕЛЬНОЕ СЧАСТЬЕ ВОЙНЫ В ЯДЕРНЫХ ПУСТОШАХ, ОН ДАЛ НАМ СЫТУЮ СТАБИЛЬНОСТЬ — НА ТО ВЕДЬ ОНИ И РОДИТЕЛИ.

А сегодня прямой наследник Терминатора, другой наш коллективный батя, Владимир Путин, объявляет нам о смягчении пенсионной реформы. Счастливая сытая старость без войн, мятежей и потрясений неизбежна. Может, доживем до какой-нибудь десятой части Fallout.

“Обязательно бахнем, — отвечает прапор. — Весь мир в труху! Но потом”. Когда — потом, товарищ прапорщик?! Когда — потом?