Продолжение, первая часть здесь>>>>
―…чемоданы-ы-ы.
Сергей мотнул головой, силясь избавиться от кошмарной оторопи. Он даже не сразу понял, что его больше покоробило – гнетущая обстановка безлюдных улиц, вспоротая вереницей огней, или совершенно не к месту сказанное слово. Он негромко спросил:
― Что? Какие ещё чемоданы?
Небритый собеседник заскрежетал зубами, и выдавил:
― Дурр-рак! Я говорю – чему дано случиться, того не миновать. Говорил тебе – прячься скорей. А вдруг уже и меня заметили. Ладно, ты как хочешь, а я…, ― и мужичок, резво крутанувшись на каблуках, бросился бежать, пригибаясь к остывающему асфальту. Не успел Сергей что-либо сообразить, как его странный собеседник исчез в одном из ближайших переулков.
Огни стремительно приближались. Теперь уже было заметно, что это вереница факелов вспарывает скованное безмолвным ужасом чрево посёлка. Сергею не доводилось ещё видеть вживую горящие факелы – в его мире не было места для столь первобытного источника света. Возможно, отчасти по этой причине он ощущал теперь невероятное беспокойство, страх и, что скрывать – настоящую панику. Будто время остановилось, покачалось задумчиво на месте, и устремило свой бег вспять – в те тёмные и дикие века, когда охота на людей была делом привычным и обыденным. Не напрасно ведь жители посёлка сбежали с улиц, и укрылись, скрипя зубами от страха, в стенах домов.
Цепь факельных огней неотвратимо приближалась на гребне тьмы, посылая далеко вперёд волны нестерпимого, давящего ужаса, который Сергей чувствовал каждым волоском на коже. Ему казалось, что он уже видит отчеканенные кровавыми отсветами жуткие, чудовищные лица тех, кто сквозь чёрный туман ночи бесшумно ступал по окраинам посёлка. На таком расстоянии нельзя было ничего толком рассмотреть даже днём, но Сергей был уверен, что в отблесках колышущегося пламени, сверкают выпученные глаза, огромные оскаленные зубы, и кроваво-глянцевые языки.
Внезапно, запястья Сергея что-то коснулось. Это было едва заметно - будто движение воздуха от крыльев ночного мотылька, но Сергей всем телом дёрнулся в сторону, едва не потеряв рассудок от испуга. Он ожидал увидеть всё, что угодно, но… перед ним стояла девушка. Невысокая, темноволосая и хрупкая она стояла в красном домашнем халате и тапочках, пугливо озираясь по сторонам. Сцепив замком тонкие пальцы, она, дрожа губами, тихо сказала:
― Идите за мной. Нельзя на улице оставаться – это верная смерть. А, может, что и похуже. За мной, поспешите.
Сергей не заставил себя долго упрашивать, и следуя за стройной фигуркой девушки, нырнул в тёмный провал подъезда. Осторожно ставя ноги на невидимые во тьме ступени, Сергей старался не отставать от своей спасительницы. Её положение несложно было определить по шарканью домашних тапочек, и прерывистому шёпоту:
― Вам повезло, что я в окно посмотрела. Сама не знаю, будто меня что-то толкнуло. Обычно я забираюсь под стол, укрываюсь пледом и до самого утра там остаюсь, не смыкая глаз. А тут, надо же – к окну подошла. Смотрю, а там, на дороге, вы стоите. Вижу, что не из наших, керамзаводовских – думаю, надо спасать человека. Осторожно, здесь ступенька щербатая, не споткнитесь. Вот мы и пришли.
Зачирикали ключи в дверном замке, негромко скрипнули петли.
― Входите.
Сергей вошёл, и привычно стал обшаривать ладонью стены в поисках выключателя. Пальцы нащупали пластиковую коробочку, и щелчок, выстрелом прозвучавший в тесной квартирке, зажёг под потолком вычурную люстру с висюльками из гранёного стекла. В тот же миг из дверей ванной комнаты, будто фурия, выскочила хозяйка. Тёмные волосы были растрёпаны, бледные щёки мелко дрожали, а дыхание стало сбивчивым и прерывистым, будто у девушки случился внезапный приступ удушья. Она бросилась к Сергею, и, ударив его по руке, выключила свет.
― В-вы, в-ы-ы, ты что делаешь? Если они заметят свет в окне – нам конец.
Сергей попытался успокоить девушку:
― Простите, я не знал. Больше к выключателю не притронусь. Кстати, меня зовут Сергей, а вас?
― Настя, ― будто всхлипнула хозяйка квартиры. Сергей решил, что теперь самое время узнать о том, что творится в этом посёлке:
― А кто такие – эти «они»? Те, что с факелами – кто это?
Настя ответила не сразу. Однако, спустя минуты, заполненные её беспокойным дыханием, раздался-таки испуганный шёпот:
― Я и сама точно не знаю. Никто не знает. Зато всем известно, что после их прихода в посёлок здесь на два-три десятка жителей меньше становится. Восемь лет назад также и мои родители исчезли. Я тогда в другом городе была на практике – это меня и спасло. Они же раз в четыре года приходят, в конце лета, в самую тёмную, безлунную ночь. Я помню, когда была совсем маленькой, бабушка рассказывала, что одно время недалеко от посёлка собирались какие-то сектанты-фанатики. Советская власть с такими людьми боролась, а тут ещё пошёл слух, что готовится человеческое жертвоприношение. Согнали к посёлку солдат, милицию, оттеснили фанатиков к заброшенному глиняному карьеру, а те… исчезли.
― Как исчезли?
― А вот так. Будто сквозь землю провалились. Основная версия состояла в том, что в глубине карьера был вход в пещеру, где и скрылись сектанты. Но саму пещеру так и не нашли. Всё это было очень давно. Многие считают это легендой, а некоторые – просто байкой-страшилкой. Однако, когда впервые появились эти ночные факельщики, а это случилось двенадцать лет назад, прошёл слух, что это безумные, кровожадные фанатики выбираются из потайных пещер в поисках жертв. Те, кому удалось издалека рассмотреть их в отсветах факелов, утверждают, что более кошмарных существ, лишь отдалённо похожих на людей, им видеть не доводилось, ― девушка на мгновение смолкла, а Сергей удивился, насколько разговорчивой она оказалась, как умело выбирала нужные слова для того, чтобы поразить и увлечь незнакомца таинственной историей. Хотя, он мог её понять – небольшой посёлок, где все жители знают друг друга в лицо. Здесь все, наверняка, знают эту легенду, и не станут так внимательно прислушиваться к каждому слову.
Сергею же эта история напомнила более древнюю, летописную быль о племенах Чуди Белоглазой. Эти упрямые люди бежали от пришельцев-славян и прятались в диких, непроходимых лесах, в больших землянках. А когда их настигли и там, спустились под землю, и, подрубив опоры, похоронили себя заживо в подземельях.
Сергей не удержался, и прервал Настю, чтобы задать вопрос, не дававший покоя его взволнованному сознанию:
― Почему же вы в эти дни из посёлка не уезжаете?
― Почему не уезжаем? Кто может, тот бежит из посёлка загодя. Только могут немногие. Керамзавод давно стоит без работы и по частям распродаётся, карьеры поросли осиной или превратились в непролазные болота, перчаточная фабрика работает одну неделю в месяц – заработки у людей мизерные. Нет работы в посёлке, а если и есть, то на такие деньги особо не разъездишься. Кто-то к родственникам убегает, кто, если денег накопили – по путёвкам на отдых уезжают. Ну, а самые первые «сваливают» люди из поселковой администрации, их родственнички-бизнесмены, и полицейское начальство. А мы все в этот роковой, четвёртый август, внимательно следим – принялись начальники вещички паковать, значит и нам, сирым, пора лезть в подвалы и под столы прятаться. И, вообще…, ― не закончив мысли, Настя прервала свой гневный шёпот.
И Сергей без труда определил причину её внезапного молчания – на потолок выплеснулись кровавыми сполохами отсветы факельных огней, придавленные жирным, чёрным крестом, прочерченным тенью оконной рамы. Со стороны лестничной клетки заклокотали шаги. Тонкие пальчики коснулись руки Сергея, и стиснули кожу так, что он едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Стиснутыми зубами он сдавил горло своей боли, одновременно нащупав в темноте Настину ладонь. Сергей принялся осторожно поглаживать пальцы девушки, надеясь успокоить её.
Погромыхав по лестницам, будто груда камней в водосточной трубе, шаги стихли. Тишина повисла в стенах квартирки ворохом тополиного пуха – легка, но осязаема и неприятна. Шаги смолкли, но тревога в сердце не утихала. К тому же, чёрный крест на потолке продолжал плавать в волнах факельных отсветов. Выждав несколько минут тишины, девушка ослабила хватку, и, будто извиняясь, нежно погладила ладонью запястье Сергея.
Боль и тревога сразу отошли на второй план, а когда уха Сергея коснулось тёплое дыхание девушки, он позабыл обо всём.
― Кажется, ушли, ― прошептала Настя.
Будто желая опровергнуть её слова, в дверь постучали. Стук был негромкий и даже вежливый, но он заставил вздрогнуть обоих – и Сергея, и Настю. Девушка едва слышно застонала. Внезапно, Сергей, который также был напуган стуком, почувствовал себя крайне необычно. Ему вдруг стало противно оттого, что хрупкая девушка рядом с ним, здоровым мужиком, не чувствует себя в безопасности, а трясётся каждой клеточкой своего молодого тела от страха. Между тем, сама она нашла в себе мужество спуститься и забрать его с улицы. А он сейчас вместо того, чтобы защитить Настю, сам готов прятаться под столом. И чего он так испугался? Городских легенд, бабушкиных сказок? Он ведь ничего, кроме пламени факелов, не видел.
Сергей, переполненный гневом и возмущением, сделал шаг в сторону двери, и тут же почувствовал, как Настя крепко ухватила его за рукав. На грани слышимости прозвучала её мольба, полная отчаяния и ужаса:
― Нет, не ходи туда. Прошу-у-у!
Сергей нагнулся, и прошептал девушке на ухо:
― Я просто в глазок посмотрю. Может, это соседи стучат – решили сказать, что опасность миновала.
― Не ходи, останься. Это они, они! ― Настя ещё крепче ухватила рукав. Сергей решил не расстраивать её дальше, и сел рядом. Стук прекратился. Сергей осторожно провёл ладонью по волосам девушки, и та, с облегчением выдохнув, положила голову ему на плечо. Так, в полной тишине, они просидели минут двадцать. Поняв, что стук теперь вряд ли повторится, Сергей негромко заговорил:
― Ну, вот – теперь уже точно…, ― но сказать «всё» он не успел. В дверь застучали вновь. Однако, на этот раз стук был громким и настойчивым, и очень скоро превратился в таранный грохот. Дверь ломали. Настя не выдержала напряжения и звонко завопила от ужаса. Слабые петли с лязгом и хрустом поломались, дверь рухнула в квартиру, впустив пылающие, косматые шары факелов и скачущие под ними жуткие тени. Сергей вскочил, заслоняя собой Настю. Он изготовился вцепиться в горло первому, кто приблизится к ним на расстояние вытянутой руки.
Однако, в лицо ему тут же сунули факел. Пламя ожгло кожу, заставило зажмуриться и запрокинуть голову. Открыть глаза Сергей не успел – тяжёлый удар, угодивший в подбородок, опрокинул его в тягучее, липкое и удушливое, как горячий асфальт, беспамятство.
Продолжение следует...