Уехав из родной Калуги по путевке треста «Дальстрой» еще совсем девчонкой, Лена Зайцева рассчитывала поработать на далекой и манящей Колыме три года. Таков был контракт. Но прожила здесь... более семидесяти лет. Всю жизнь. Долгую. Родила пятерых детей, двоих успела похоронить... Ей было о чем рассказать.
Женщина, о которой я хочу рассказать, заслуживает особого внимания и уважения. К сожалению, 7 мая 2011 года она ушла из жизни, не дожив до своего 95-летнего юбилея всего месяц. Я хорошо знал её. Мы несколько раз встречались, о многом, в том числе и о прошлом, разговаривали.
Одна из встреч состоялась в январе 2009 года. К этому времени моя собеседница являлась, образно говоря, старожилом Ягоднинского района № 1, так как стаж её колымской жизни был равен 71(!) году. Кроме того – она мать пятерых детей, награждена «Медалью материнства»…
Подготовив материал к публикации, я прочёл его своей героине.
– Все правильно написано, – сказала она. – Печатайте.
Но через день старожил Колымы позвонила мне:
– Знаете, Иван, я подумала и решила, что, пока жива, мой рассказ публиковать не нужно. Не поймут меня современные люди. Вот когда уйду в мир иной – тогда другое дело…
Просьбу её я выполнил…
Зовут мою героиню – Елена Ивановна Милова (в девичестве – Зайцева). До недавнего времени жила она в Оротукане, куда переселилась после закрытия посёлка Спорное. А в Спорном прожила, как говорила сама, всю жизнь.
Договорившись по телефону о встрече, я приехал в Оротукан в назначенное время. Позвонив в дверь, ожидал, что откроет её старушка с клюкой. Но был удивлен, когда меня встретила подвижная и разговорчивая, лет на 20-25 моложе своего возраста, женщина.
– Заходите, – ничего не спрашивая, пригласила Елена Ивановна. – Вы из газеты, Паникаров?
Я кивнул. Хозяйка сразу повела меня к столу и стала угощать чаем и блинами со сметаной. За чаепитием я объяснил Елене Ивановне цель своего визита.
– Конечно же, расскажу о своей жизни, – заверила собеседница и продолжила: – Скрывать мне нечего. Я приехала на Колыму добровольно, не под конвоем, в 1938 году. Хотя и по этапу сюда приезжали нормальные люди. И всю жизнь прожила в Спорном.
Елена Ивановна подлила в кружки чайку, пододвинула поближе ко мне блины и начала свой рассказ...
– Родилась я 10 июня 1917 года в деревне Перенежье Калужской области. Когда мне было пять лет, родители разошлись, и я с мамой уехала в Москву. Здесь росла и училась. С 15 лет, по окончании семи классов, пошла работать на текстильную фабрику. Естественно, была активной комсомолкой, числилась на хорошем счету в райкоме.
Однообразная жизнь и не очень оплачиваемая работа не давали возможности, так сказать, расти. В молодости все мы хотим быть красивыми не только лицом, но и одеждой. Но на наряды всякие денег не хватало, и казалось, что жизнь получается какой-то серой.
Как-то в середине 1938 года мы с подругой прочитали объявление о том, что набирают рабочих в трест «Дальстрой». Узнали, что это за организация, и пошли в райком комсомола с просьбой дать нам характеристики. Объяснили, для чего и куда. Потом с этими характеристиками отправились в представительство «Дальстроя» в Москве. Нас приветливо встретили, рассказали о неведомом крае, предупредили, что будет нелегко. Естественно, и о зарплате сказали. А нам-то, молодым, главное – деньги. Заключили с трестом договор на три года и начали готовиться в дорогу. Несколько месяцев оформляли документы, комиссии проходили. Когда все было готово, нам выдали по три тысячи рублей – большущие деньги для нас в то время – и мы, сев в поезд, отправились во Владивосток. Ехали 12 суток. По прибытии в конечный пункт, пришлось несколько дней слоняться по городу, так как не было парохода на Колыму. Да мы и не расстраивались – скучно нам не было. Приоделись, накупили себе всякой одежды и обуви.
Недели через две-три нас погрузили в числе таких же вольных на пароход «Феликс Дзержинский» и морем – до бухты Нагаева. Больше недели добирались. В Магадане поселили в пересыльную зону. Нет, это вовсе не лагерь, хотя была и лагерная пересылка. На Колыму ведь ехали и вольные: семьи руководителей, специалисты горного дела, строители по направлениям, и такие, как мы, – добровольцы.
Дня четыре торчали в Магадане, ходили по посёлку (тогда он ещё статуса города не имел). Познакомились с парнями-шоферами, сказали им, что едем в Спорный. А они в один голос: «Девчонки, мы завтра выезжаем как раз в этот посёлок, там живём и работаем. Возьмём и вас». Мы обрадовались. Но на пересылке наша знакомая, ехавшая куда-то на трассу к мужу, рассоветовала нам доверяться каким-то неизвестным парням: «Вы что, с ума сошли?! Здесь такая глухомань, изнасилуют и бросят в тайге. Зима, замерзните».
Мы, конечно же, испугались, но к парням всё же пошли, чтобы сказать, что не едем. Они сожалели. Потом один из них сказал: «Ну, ничего, в Спорном встретимся. До встречи!».
Через пару дней мы добрались до Спорного в компании таких же вольных, ехавших по направлениям на прииски.
В поселке в то время базировалась автобаза № 3 Управления автотранспорта, которое находилось в посёлке Мякит. Начальником автобазы был Шерман (имя по-моему – Исаак), который и принимал меня на работу в качестве секретаря-машинистки. Дали нам с подругой комнату в общежитии, подъёмные и начали мы трудиться.
При посёлке был лагерь, обитатели которого в основном работали на автобазе и в авторемонтных мастерских.
Через пару недель после приезда в Спорное, идя как-то по посёлку, встретила парня, лицо которого мне показалось знакомым. Пройдя мимо него, оглянулась. И он в это время тоже оглянулся. Еще через несколько метров снова обернулась – и он смотрит в мою сторону. А потом в клубе мы встретились. Оказывается, это был один из тех троих парней-шоферов, которые предлагали нам с подругой ехать с ними в Спорный из Магадана. Это он тогда сказал, что встретимся в Спорном. Звали его Павел Иванович Милов. Он работал в автобазе водителем.
Моя подруга Клава была года на три-четыре старше меня, побывала уже и замужем, но развелась. Сразу же по прибытии на место нашла себе кавалера. А я в свои почти 22 года даже целоваться не умела. Мужиков-то в посёлке было много, а вот женщин – совсем мало, и мы для них были дороже золота.
В 1939 году на Международный женский день 8 марта Клава пригласила меня к себе, мол, вместе отпразднуем. Пришла, а у неё в гостях её кавалер и Павел Милов…
После этого праздника мы с Павлом начали жить вместе. Дали нам небольшой домишко деревянный, где мы и обосновались. Через год, в феврале 1940-го, у нас родилась дочь Валентина. Сейчас она живёт в Минске. А весной 1941 года наша семья вновь увеличилась – родился сын Анатолий (к сожалению, он утонул в 1985 году).
С началом войны жизнь на Колыме стала вдвойне трудной. С продуктами то и дело проблемы возникали, рабочий день увеличился до 10, а то и до 12 часов, работали в Фонд Победы и в выходные дни.
А в начале 1942 года ещё один «сюрприз» для нашей семьи – мужа арестовали и осудили на 10 лет заключения. Я до смерти перепугалась – что делать одной с маленькими детьми? Паша успокаивал, говорил, что будет помогать. Но как, если он заключенный? На прииски мужа не отправили, он по-прежнему работал в автобазе в Спорном, а потом в авторемонтных мастерских. Постепенно мы оба смирились с этой бедой. А так как муж вовсе не был каким-то преступником или антисоветчиком, то к нему руководство лагеря, автобазы и ремонтных мастерских относилось снисходительно. К тому же его в посёлке все хорошо знали, так же, как и меня.
В итоге Павла часто на ночь отпускали домой из лагеря, зная прекрасно, что куда он от семьи-то побежит. И всё почти стало на свои места. Вот только зарплату он не получал, приходилось жить только на мой заработок. Правда, муж нередко приносил из лагеря кое-какие продукты: тушенку, крупы разные, что было большим подспорьем. Так и жили вроде бы порознь и в то же время вместе.
А в 1944 году я родила сына Владимира (он умер в городе Арсеньеве в середине 1990-х годов). Еще через три года, в 1947-м, в семье опять пополнение – дочь Людмила (она сейчас живет в городе Камышине, куда уехала в 1990-х годах). Но и на этом мы с мужем, несмотря на то что он был в заключении, не остановились. Привыкли к этой полулегальной жизни и в марте 1950 года у нас родился ещё один сын Борис (он сейчас работает шофёром в старательской артели «Майская»). А тут еще одна радость – в 1951 году Павел освободился по амнистии. Хотели уезжать на «материк», но не тут-то было – мужа в ссылку на пять лет определили. Так и остались жить в Спорном.
Павел много лет проработал на Спорнинском авторемонтном заводе, а я трудилась в профилактории для водителей. В 1980 году Павла Ивановича не стало, я пережила его, как и двоих своих детей…
Закончив рассказ, Елена Ивановна вытащила семейный альбом, и мы начали смотреть фотографии. Между листами – кипа почетных грамот и удостоверений к наградам: «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.» – эту награду Е. И. Милова получила в 1946 году, около десяти юбилейных медалей. А вот особенная – «Медаль материнства» 2-й степени, которую ей вручили 31 декабря 1951 года.
Материал подготовил Иван ПАНИКАРОВ,
пос. Ягодное, Колыма
У нас будет еще много интересного. Подписывайтесь на канал Русский следопыт, ставьте лайки