После убийства палача города Петрограда Урицкого и неудачного покушения на Ленина, большевики официально объявили красный террор (официально, потому, что фактически он уже давно шёл). Немедленно начались аресты и расстрелы людей, причём, тех, кто являлся элитой русского общества. 5 сентября 1918 году в Москве была расстреляна группа людей, среди которых были императорские министры и священнослужители. Об одном из них я бы хотел кратко поведать. Точнее, не обо всей его биографии, а об одной небольшой страничке.
Итак, Алексей Николаевич Хвостов. Потомок московских бояр, из старинной родовитой семьи. В этом году, 13 июля, исполнилось 145 лет со дня его рождения. Сын члена Государственного Совета Николая Алексеевича Хвостова. Не могу не отметить, что из рода Хвостовых не раз выходили верные слуги Отечества и Государей Российских. Игумен Давид (Хвостов), строитель Макарьево-Унженского монастыря, приютил у себя юного Михаила Фёдорович Романова, будущего русского Царя. Донской воевода Иван Деевич Хвостов был убит в 1667 году казаками-разинцами, а премьер-майор Даниил Лукич Хвостов – в 1774 году в Казани пугачёвцами. Алексей Николаевич окончил Александровский (Царскосельский лицей) с серебряной медалью. Начинал служить чиновником в Сенате, затем служил товарищем прокурора в Твери и Москве. В марте 1904 года назначается минским вице-губернатором, а в октябре того же года – тульским. Это было неспокойное время революционных волнений, названное вологодским писателем Анатолием Брянчаниновым «годиной лихолетья», когда смутьяны подняли голову и начали свою первую попытку захватить власть в нашей стране. Банды революционеров имели у себя на руках оружие, купленное, нелегальное добытое и полученное из-за границы. Его они пустили в ход, объявив войну русскому правительству. Необходимо было как-то бороться с этим. Вот что придумал Алексей Николаевич (смотрим в Справке департамента полиции о боевых дружинах правых организаций от мая 1909 года):
«в конце 1905 года, в виду надвигавшихся беспорядков, по распоряжению исправлявшего должность Губернатора Вице-Губернатора Хвостова было выдано Тульскому Полицмейстеру 600 револьверов системы Нагана для раздачи благонадежному населению и казенным учреждениям, в виду же последовавшего в феврале 1907 года требования Департамента Полиции о внесении в Казначейство за вышеуказанное оружие 10.500 руб., полиции было предписано взыскать с получивших револьверы по 17 руб. 50 коп., или отобрать таковые. В числе владельцев таких револьверов оказались и железнодорожные рабочие, состоящие членами союза русского народа. В виду удостоверения железнодорожного жандармского офицера, что револьверы эти находятся в руках благонадежных лиц, нуждающихся в ограждении себя от злонамеренных покушений рабочих левых партий и не злоупотребляющих оружием, Губернатор разрешил не отбирать от них такового».
Энергичные и решительные действия вице-губернатора позволили подавить революционную заразу в губернии.
Не обошла эта смута и наш город, который был традиционным местом ссылки революционных элементов, фактически, создавших здесь самое настоящее осиное гнездо. При полном попустительстве либерально настроенного городского руководства во главе с городским головой Иваном Клушиным местными ссыльными революционерами с разрешения властей был создан «Союз охраны» якобы для «поддержания порядка» – а на деле являвшийся замаскированным революционным вооружённым отрядом, террористической ячейкой (в ней сначала состояло 200 человек, потом, за счёт гимназистов и реалистов, дошло до 300). Оружие, закупленное в Москве, на деньги, выделенные городской думой из городских средств (!) в размере 2 тысяч рублей (винтовки Маузер и Винчестер и пистолеты Браунинг), а также боеприпасы к нему, они хранили в Пушкинском народном доме (причём ссыльные, у которых заканчивался срок ссылки, попросту забирали его с собой; причём, его хватало ещё и для того, чтобы делиться с московскими бунтовщиками), там же у них был штаб. В 1899 году было создано общество «Помощь», созданное в 1899 году для просветительских целей и использовавшееся ссыльными и революционными элементами для своих целей. Именно этому обществу и принадлежал построенный в 1903 – 1904 годах Пушкинский народный дом. В здании активно вели агитацию социал-демократы, в нём продавалась политическая литература, распространялись большевистские листовки. Здесь выступали различные либеральные деятели, например, Павел Милюков, а с осени 1905 года в здании почти ежедневно проводились митинги. На стенах зала висели два больших красных полотнища с лозунгами: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и «Российская социал-демократическая рабочая партия», а на сцене – «Да здравствует республика!». 19 октября/1 ноября 1905 года в здании прошёл митинг по поводу принятия знаменитого манифеста 17 октября. Интересны фамилии выступающих ораторов-революционеров: Цейнерман, Гальперин, Содман, Сегаль, Окулов, Ильин. Они открыто и резко высказывали неприязнь в отношении властей, а некоторые даже поносили Государя. На улице начался стихийный монархический митинг. Между двумя группами накалились отношения, посыпались угрозы и взаимные оскорбления. В итоге всё переросло в перестрелку, в которой было ранено три человека. Полицмейстер Дробышевский вывел организаторов митинга через чёрный ход. Разъярённая толпа народа сорвала со здания городской управы (её возглавлял лидер вологодских кадетов Виктор Кудрявый) полотнище с надписью «Да здравствует свободная Россия!» Эти действия стали предлогом для организации «Союза охраны», который находился в ведении городской управы, а возглавлял его ссыльный большевик Алексей Окулов (заместителем был ссыльный эсер Карл Долгис).
1/14 мая 1906 года в Вологде развернулись события, заклеймённые, впоследствии, как «черносотенный погром» – крестьяне, возмущённые дерзким, развязным и наглым поведением вологодских ссыльных революционеров, требовавших у них не работать в этот день, оказали им отпор. Смутьяны вывели из зданий семинаристов и гимназистов, которых повели к зданию Народного дома, по пути требуя закрывать торговлю в лавках. Они направились к народному дому, где уже была собрана ячейка террористов, и выступил студент-большевик Равич из Ярославля. После этого двинулись по Гостинодворской в сторону Красного моста, но там их встретили недовольные крестьяне. Революционные бандиты открыли огонь по толпе, были раненые. Народ возмутился и погнал палками смутьянов обратно. Пушкинский народный дом сожгли, не давая пожарным тушить горящее здание. Полицейские пытались остановить беспорядки, но ничего не смогли (хотя, скорее всего, даже и не пытались этого сделать). Пытавшийся остановить людей губернатор Лодыженский был встречен криками недовольства и был ранен. Крестьяне отлавливали боевиков и жестоко избивали. Была разгромлена типография газеты «Северная земля», а после хотели ещё разгромить дом городского головы Клушина, потакавшего революционеров, но там их встретили члены «Союза охраны» и выстрелами в воздух отогнали. Было повреждено 4 частных дома (там пытались укрыться смутьяны). К семи часам вечера в городе стало спокойно. В результате этих событий двое было убито и 28 человек получили ранения.
По итогам этих событий были сделаны соответствующие выводы. Были проведены замены в руководстве и, прежде всего, был сменён губернатор. Вместо Лодыженского 2 июня 1906 года был назначен решительный тульский вице-губернатор Алексей Хвостов, которому премьер-министр Столыпин поручил навести порядок в губернии и разогнать весь этот гадюшник из ссыльных и разной революционной и околореволюционной швали.
По приезду в Вологду новый губернатор произнёс следующую речь 13 июля 1906 в помещении губернаторского дома при вступлении в должность:
«В смутное время, переживаемое теперь Россией, Государь Император манифестом 9-го июля призывает всех сплотиться вокруг Престола для мирного обновления Родины. В этих словах, господа, отныне предуказывается весь смысл и цель нашей деятельности. Не партийной клеветой и насилиями совершится обновление: оно может быть достигнуто только широкой законностью, честной гласностью и твердостью власти при охране безопасности всех и каждого. Проникнутый этими началами, с Божией помощью, я, во всеоружии власти буду охранять спокойствие Высочайше вверенной мне губернии и прошу вашей помощи и содействия».
И порядок вскоре, действительно, был наведён. «Союз охраны» и общество «Помощь» были распущены. Торговля оружием взята под государственный контроль.
«Ни о каких манифестациях и митингах и мечтать не сметь без моего разрешения! Нарушителей будет ждать суровое наказание!», решительно заявил губернатор.
Ссыльных стали рассылать по отдалённым местам губернии. В 1908 году все принимавшие участие в погроме Народного дома были помилованы судом, поскольку действовали из чувства глубоко патриотизма, как было отмечено в заключительном вердикте. Лишились своих должностей и городской голова Иван Клушин (заменён Сергеем Михайловичем Яковлевым), и глава городской управы. Все попытки выступлений смутьянов были решительно подавлены. Губерния обрела покой. В 1907 году Хвостов пожалован камергером Высочайшего Двора – признание заслуг в деле борьбы со смутой.
У Алексея Николаевича был к революционерам личный счёт: 12/25 августа 1906 года во время взрыва на Аптекарском острове (где тогда находился на даче премьер Столыпин, которого собирались убить эсеры-максималисты) погиб его дядя, чиновник МВД д.с.с. Сергей Алексеевич Хвостов. Вдова убитого, Анна Ивановна, урождённая Унковская, с 1910 года была начальницей Елизаветинского института благородных девиц в Москве, после 1917 года заведовала детским домом в Сергиевом Посаде. В 1922 году уехала в эмиграцию, но через год вернулась, приняла постиг под именем Анастасия, став монахиней в миру.
В 1925 году арестована, помещена в Бутырскую тюрьму, после освобождения сослана в Вологду вместе с дочерью Екатериной, бывшей фрейлиной Императорского Двора, также принявшей монашество как схимонахиня Иннокентия. В нашем городе они жили по адресу Лесная набережная, 29 (ныне – Пречистенская набережная, дом не сохранился). Здесь они организовали небольшую артель, где вышивали и шили на заказ одежду. Также Анна Ивановна учила детей английскому и французскому языкам. В декабре 1937 года она была арестована, обвинена в «активном участии в церковно-монархической группе и распространении провокационных слухов», 10 декабря приговорена к ВМН и 20 января 1938 года расстреляна. Расстрел и захоронение были произведены близ деревни Чашниково (возле посёлка Кувшиново, ныне – северо-западная часть Вологды), местность у которой являлась место расстрелов и захоронений жертв репрессий 1930-х годов. 24 июля 1938 года была арестована и дочь, её судьба до сих пор не установлена.
Уже в наши дни здесь была возведена часовня в честь великомученицы Анастасии Узорешительницы, построенная на средства монахини Сергии из православного монастыря во имя Покрова Пресвятой Богородицы в местечке Бюсси-ен-От в Бургундии (Франция). 7 мая 2007 года часовню освятил Преосвященный Максимилиан, архиепископ Вологодский и Великоустюжский. В тот же день скончалась во Франции монахиня Сергия, которая была внучкой убиенной. Наталья Дмитриевна Хвостова была дочерью протоиерея отца Димитрия Сергеевича Хвостова, сына Анны Ивановны (о нём ниже). Вологодский священник, протоиерей Алексей Лебедев, лично знавший её, вспоминал:
«Наталья, родившаяся во Франции, всегда считала себя русской. Долгое время она работала в туристической фирме – помогала французским студентам ездить в СССР, а советским – во Францию. А потом приняла монашеский постриг под именем Сергии и поселилась в православном монастыре в бургундском местечке Бюсси».
С помощью священника Сергия Телицына удалось обнаружить место массовых расстрелов и захоронений у Чашниково. В 1997 году Сергия впервые посетила Вологду. На месте, указанном старожилами, был установлен поклонный крест, а затем уже возведена часовня.
«Она построена на средства Натальи Дмитриевны. К сожалению, сама мать Сергия, столько сделавшая для того, чтобы в память о её бабушке и других жертвах репрессий была поставлена эта часовня, приехать не смогла. Хотя очень хотела, готовилась. Она тяжело заболела, рак развивался стремительно, и в тот самый день, когда была освящена часовня, мать Сергия скончалась», вспоминал отец Александр Лебедев, руководивший работами по строительству.
Богослужения в часовне совершаются в день памяти великомученицы Анастасии, в дни особого поминовения усопших и в День памяти жертв политических репрессий.
Либеральным «общественным мнением», при полной поддержке и социалистических партий, главным виновником произошедшего был назван ротмистр Пышкин Иван Фёдорович, адъютант Вологодского губернского жандармского управления. Он был обвинён в организации «черносотенного погрома» и заклеймён с думской трибуны кадетом Владимиром Набоковым, отцом будущего писателя. После всех этих событий Пышкин был переведён в город Екатеринбург Пермской губернии. Он открыто заявил, что в ближайшие дни наведёт в городе порядок. 6 июля 1907 года, около часа дня, он шёл в сопровождении полицмейстера и пристава по оживлённой Солдатской улице в сторону Сенной площади. На одном из перекрёстков выскочил молодой человек и дважды выстрелил Пышкину в спину, который умер на месте. Убийца скрылся, найти его так и не удалось. Очевидно, что он принадлежал к Летучему боевому отряду Уральского областного комитета ПСР. Так пал на боевом посту один из многих защитников Престола и отечества. Он был оклеветан и убит, над его именем глумились либеральные и социалистические бесы. Впрочем, жизнь стоит прожить так, чтобы негодяям было ненавистно и противно твоё имя, чтобы их от него корчило и корёжило. Будем же помнить о героях, которые защищали страну от смуты, они были на боевом посту и гибли на этой войне – а это была война, война тёмных сил против России. Они были настоящими героями, достойными того, чтобы их помнить и чтить их память.
В 1907 году произошёл первый террористический акт в истории Вологды. В квартиру директора Вологодского Александровского реального училища статского советника Леонида Андреевича Поморского учащимся данного училища была заложена бомба, которая взорвалась и разрушила часть квартиры. Поморский, к счастью, не пострадал. Немедленно были приняты меры. Из училища было отчислено более 20 учащихся, в том числе сын известного вологодского врача Содман (Михаил Михайлович Содман позже будет членом вологодской кадетской партийной организации и кандидатом в гласные Вологодской городской думы вместе с женой Любовью Николаевной; имя сына мне точно неизвестно, но я предполагаю, что это Николай Михайлович Содман, который позже окончил школу прапорщиков и отправился на войну). Вот как этот случай описывает один из вологодских революционеров-социалистов Анемподист Александрович Тарутин (один из организаторов вышеупомянутого общества «Помощь»):
«ученик выпускного класса реального училища Сергей Золотов - это уже не миф, а подлинная героическая личность. Золотов, чуткий и свободолюбивый юноша, возмущенный реакционной воспитательной политикой директора Поморского, решил в компании с такими же самоотверженными и наивными товарищами убить Поморского. Бросили в квартиру директора бомбу; бомба разорвалась, но жандарм от просвещения остался цел, а юношей посадили в тюрьму. Просидевши здесь более года по приговору кровожадного царского суда, Золотов погиб от чахотки. Это было в 1911-12 году».
То есть взрывать квартиру директора училища, в которой могут быть жена и дети – это «герой», а как только сажают в тюрьму за конкретное уголовное преступление – так сразу «кровожадный царский суд». При этом если бы уже в советское время молодой студент или школьник решил бы бросить бомбу в квартиру какого-нибудь советского чиновника, то его бы немедленно расстреляли и орали бы про «вылазку агентов мирового империализма». Вот что думал русский писатель Владимир Солоухин:
«Но вот кто помнит, с чего начинается «Как закалялась сталь»? Священник, учитель в школе закона Божьего, спрашивает учеников, кто перед Пасхой приходил к нему на дом сдавать уроки. Дело в том, что один из учеников, а именно. Как потом выяснилось, Павел Корчагин, образец человеческого и коммунистического поведения для многих последующих поколений, насыпал в пасхальное (для кулича) тесто махорки. И это тоже преподносилось нам как доблесть. Пакости, предавай, доноси, ненавидь, воруй (вскоре Павка украдёт наган) [если точно, то манлихер – С.З.] – всё хорошо, если ты воруешь у «классового врага», если ты пакостишь «классовому врагу». Тогда ты не пакостник, не гадёныш, не воришка, а – герой» (Солоухин В. Камешки на ладони // Наш современник. №6. 1990. С.24 – 25).
1/14 июля 1910 года в Вологодской губернии создана тюремная инспекция, которую возглавил титулярный советник Александр Васильевич Ефимов. Он закончил с дипломом первой степени курс юридических наук в Императорском университете Святого Владимира в Киеве и поступил на службу коллежским секретарём, до перевода в Вологду был заместителем начальника харьковского тюремного инспектора. Он начал наводить строгую дисциплину и порядок в подведомственной ему вологодской каторжной тюрьме. Это вызывало недовольство, однако бунт был подавлен. 72 (по другим данным – 76) человека было высечено, из них двое скончались. Это вызывало в конце 1910 года запрос в Государственной Думе «Об избиении политических в вологодской каторге и о массовых порках, при которых двое из семидесяти двух высеченных скончались, не выдержав страданий». Революционеры же решили расправиться с честным служакой. Ефимову и тюремному врачу Баженову стали поступать письма с угрозами. В Вологду из Петербурга была направлена эсерка-террористка Лидия Ивановна Руднева (1880 – 1912). Он ранее была земской служащей в Туле и входила в состав террористической организации «Дружина самообороны», была арестована, но симулировала сумасшествие и её освободили. По её настоянию при партии эсеров был создан т.н. Летучий боевой отряд для покушений на государственных служащих.
15/28 апреля 1911 года во время спектакля в вологодском городском театре Руднева произвела 5 (по другим данным 4) выстрелов из револьвера в находившегося там Ефимова. Инспектор был ранен в голову и руку, также серьёзно ранена была вдова губернского предводителя дворянства д.с.с. Владимира Александровича Касаткина помещица Мария Ивановна Касаткина (действительный член Вологодского губернского попечительства детских приютов ведомства учреждений Императрицы Марии), легко ранены супруга Ефимова и офицер. Террористка в суматохе скрылась. Несмотря на тщательные меры, поймана она не была. 19 апреля/2 мая раненые были выписаны из больницы. Ефимова в должности сменил переведённый из Орла Меркурьев. Руднева же через год покончила жизнь самоубийством в Париже. Собственно, кроме этого покушения и покушения на Поморского более террористических актов в Вологде не было.
В декабре 1907 года Хвостов докладывал в департамент полиции о плюсах и минусах жизни губернского центра, и первых оказалось больше. Положительным «для всестороннего развития города» губернатор считал наличие железных дорог и ректификационного завода, производящего алкогольную продукцию. Услышав, что в районе Ухты нашли нефть, Алексей Николаевич в мае 1907 года лично ездил туда с инспекцией, а заодно также и для того, чтобы разобраться с ситуацией вокруг границы Вологодской и Архангельской губерний по реке Ухта. Он захватил с собой даже фотографа, чтобы визуально подтвердить размежевание границ. Хвостов поставил перед правительством вопрос о немедленном бурении скважин и о строительстве колёсной дороги протяжённостью 200 вёрст от центра нефтяных месторождений до Вычегды. Первая часть предложений поддержку в правительственных сферах не нашла, зато по второй было принято решение Министерством путей сообщения выделить на 1909 год 50 тысяч рублей на изыскательские работы по прокладке дороги. Вологодское губернское земское собрание постановило принять проект и смету и изыскать земские средства на строительство дороги от деревни Половники до Ухтинского нефтяного района. В 1909 –1910 годах работы были начаты, но из-за нехватки средств постепенно прекратились.
Итогом этого визита стали издание книги «Ухтинский нефтеносный район и его перспективы», а также решение Вологодского губернского земства «об отпуске казною средств на постройку колесной дороги к северу от Усть-Сысольска». Однако стоит отметить, что пригодных для промышленной разработки нефтяных месторождений в обследованных Хвостовым местах найти так и не удалось (крупные нефтяные месторождения нашли потом значительно севернее, в районе современного Усинска). Зато были обнаружены богатейшие запасы природного газа. В 1913 году в Ухтинском районе начало работу Русское Товарищество «Нефть», которое возглавил Иван Николаевич Замятин. Это Товарищество начало разведку местных нефтяных месторождений и в 1916 году пробурило скважину с номером 1-РТН, которая с глубины 387 метров стала давать ежесуточно 655 килограмм «чёрного золота». В течение первого месяца из этой выработки добыли 8,2 тонны ценного сырья. Так начиналась история промышленной добычи нефти в районе Ухты.
Ещё одним делом губернатора была помощь Церкви. Алексей Николаевич был в хороших отношениях с тогдашним вологодским архиереем – Преосвященным Никоном (Рождественским), епископом Вологодским и Тотемским, убеждённым монархистом и русским националистом. Он был возведён на Вологодскую кафедру 25 апреля 1906 года – как отмечают, в своего рода почётную ссылку. Прежде он был епископом Серпуховским, викарием Московской епархии. В Москве владыка сошёлся с местными монархистами Грингмутом и Никольским, принимал активное участие в деятельности монархических организаций. Из-за своей независимой позиции был удалён церковным начальством в провинцию. Свою деятельность он продолжил и в Вологде, став почётным председателем Вологодского отдела Союза русского народа. 31 января 1907 года стал членом Государственного Совета от Святейшего Синода, а 1 января 1908 года стал членом уже самого Синода.
Летом 1909 года Свято-Троицкий Павло-Обнорский монастырь (Ростиловская волость, Грязовецкий уезд, Вологодская губерния) стал жертвой страшного пожара. В нём расплавилась устроенная игуменом Иоасафом (управлял обителью в 1861 – 1877) надгробная рака над мощами святого преподобного Павла Обнорского, основателя монастыря, погиб и восьмиконечный крест, вручённый святому самим преподобным Сергием Радонежским в качестве благословения, пострадал Троицкий собор. Деньги на восстановление обители собирали по всей России. Хвостов обратился к Императору с просьбою посодействовать сооружению новой надгробной раки. Николай II, будучи человеком глубоко верующим, согласился не только содействовать восстановлению внутреннего убранства храма, но и пожелал сделать это за собственный счет. Наблюдение за работами он возложил на начальника Царскосельского дворцового управления князя Михаила Сергеевича Путятина, прекрасно разбиравшегося в иконописи. На это ушло два года, и 27 июня/10 июля 1912 года восстановленный храм был освящён. Освящение совершил владыка Антоний (Быстров), викарный епископ Вельский, будущий новомученик. На освящении присутствовали вологодский губернатор д.с.с. Михаил Шрамченко, обер-прокурор Святейшего Синода д.с.с Владимир Саблер, князь Михаил Путятин, министр путей сообщения, вологжанин Сергей Рухлов. Обществом Вологодских хоругвеносцев пожертвованы были в монастырь хоругви и знамя «Союза Русского народа». Это событие было отмечено рядом крестных ходов от приходских храмов к монастырю (в том числе ходы из Корнильева монастыря, из Студенецкого и Пеньевского приходов, от Преображенской Иннокентиевской церкви, из Спасо-Нуромского села). Через месяц монастырь посетила великая княгиня Елизавета Фёдоровна, о чём я ранее писал.
22 мая 1909 года камергер Высочайшего Двора статский советник Хвостов присутствовал на аудиенции у Императора, где поделился планами по наилучшему управлению губернией и заверил Николая II в искренности своих намерений верой и правдой служить на благо Отечества. Это было оценено по достоинству. 23 августа 1910 года Хвостова перевели губернатором в Нижний Новгород (а его предшественник, Михаил Шрамченко, отправился в Вологду). Занимая высокие государственные посты, он не только покровительствовал патриотическому движению, но и лично принимал активное участие в деятельности монархических организаций. Он был членом Союза Русского Народа, в 1912 – 1915 годах состоял членом Главного Совета СРН. Был также он и членом Русского Собрания, в 1913 году был избран членом Совета РС, а с 31 марта 1913 года стал даже товарищем председателя Совета. Правда, 8 мая 1915 года он был исключён из состава Совета как нарушитель Устава (пропустил 12 заседаний подряд).
Дальнейшую судьбу рассмотрим быстро, без особых подробностей: в 1912 году избирается в Государственную Думу IV созыва от Орловской губернии и возглавил там фракцию правых. После убийства Столыпина император планировал назначить его на должность министра внутренних дел, но глава правительства Владимир Николаевич Коковцов отказался работать с ним и МВД возглавил Александр Александрович Макаров (будет расстрелян большевиками в 1919 году). Министром Хвостов стал только в сентябре 1915 года, а также главноначальствующим над Отдельным корпусом жандармов. В 1914 году был возведён в чин действительного статского советника (соответствует генерал-майору). Из-за попытки убрать Распутина и избавить царскую фамилию от его влияния, был в марте 1916 года снят с должности без каких-либо объяснений и сменён Штюрмером. После февральского переворота арестован, заключён в Петропавловскую крепость. На свободу он больше уже не выйдет. В августе 1918 года его перевезли в Москву…
5 сентября 1918 года, 100 лет назад, большевики совершили массовую расправу над группой заключённых – до 80-ти человек, который убивали публично, в Петровском парке. Среди убитых были министр внутренних дел (1912 – 1915) Николай Алексеевич Маклаков, министр юстиции (1906 – 1915) Иван Григорьевич Щегловитов, бывший директор департамента полиции Степан Петрович Белецкий, а также два священномученика – о.Иоанн Восторгов и епископ Ефрем (Кузнецов), которые были активными членами СРН и яркими проповедниками. Отец Иоанн попросил разрешения помолиться. Приговорённые опустились на колени, а когда закончилась молитва, их всех убили, а потом ограбили.
Смута сильно ударила по семейству Хвостовых: от тифа умерли его кузен Николай Сергеевич и кузина Варвара Сергеевна, в Крыму погибли кузены Александр и Алексей Сергеевичи, кузены Иван, Сергей и Дмитрий Сергеевичи сумели эмигрировать. Дмитрий Сергеевич Хвостов в эмиграции стал священником, получил сан протоиерея и был настоятелем храма-памятника Святого Праведного Иова Многострадального в Брюсселе, построенного в 1936 – 1950 годах в честь «Царя-Мученика Николая II и всех богоборческой властью в смуте убиенных». (Про Екатерину Сергеевну и Анну Ивановну было сказано выше). Дядя д.т.с. Александр Алексеевич Хвостов, бывший министр юстиции и министр внутренних дел, умер в 1922 году в Ельце (его допрашивали в ЧК, но обвинений не предъявляли). Дядя тайный советник Алексей Алексеевич Хвостов, бывший черниговский губернатор и сенатор, принимал участие в Белом движении, умер в эмиграции в Югославии. Кузен Алексей Алексеевич в гражданскую служил в Осваге, был в эмиграции, в 1945 году арестован НКВД, вывезен в СССР, где получил 10 лет лагерей. После отбытия срока уехал во Францию, где и умер. Кузен Сергей Алексеевич, офицер 17-го гусарского Черниговского полка, принимал участие в Белом движении, служил во ВСЮР и Русской армии, в 1920 году расстрелян красными в Ялте. Также кузеном Алексея Николаевича был известный русский поэт-монархист Сергей Сергеевич Бехтеев (1879 – 1954).
Отмечу ещё такой факт. Сыном Степана Белецкого был писатель Владимир Степанович Железняк (Белецкий) (1904 – 1984), который жил в нашем городе с 1936 года (его административно выслали из Москвы) и стал активно заниматься краеведением, основал краеведческий отдел в областном музее.
Об Алексее Николаевиче в Вологде сегодня ничто, увы, не напоминает. Нет никаких памятников, памятных досок – ничего! Хвостов упоминается в качестве одного из героев повести Владимира Яцкевича «В тихой Вологде» (2013), также о нём есть очерк в книге Роберта Балакшина о вологодских губернаторах. В кино Хвостов был воплощён в фильме «Заговор» (2007), где его сыграл Андрей Федорцов (более известный по сериалу «Убойная сила»). Роль Белецкого исполнил Михаил Елисеев (также неоднократно играл роль Николая II в ряде сериалов).
В советском фильме «Агония» (1974) Хвостова сыграл психотерапевт Владимир Райков. К сожалению, практически редко кто вспоминает о его заслугах в борьбе с революционной нечистью, о нём вспоминают обычно только в связи с Распутиным. Хотелось бы, чтобы сегодня вспомнили нашего губернатора и о его заслугах перед нашим краем. Будем надеяться, что справедливость восторжествует.