...Гул танков нарастал. Впереди двигалась приземистая, угловатая с длинным стволом машина. Д. Тураев, поправив каску и прильнув к прицелу, быстро заработал механизмом наводки.
Вот он уже держит в прицеле танк. Джуракул один за другим послал два снаряда. Он видел, что они попали в цель, но срикошетили. Стальная махина продолжала ползти. На какие-то секунды она остановилась, чтобы с короткой остановки произвести выстрел. Но Тураев упредил врага, выпустив снаряд в ходовую часть. Машина остановилась, а затем окуталась пламенем.
Густой дым широкой полосой расстилался вдоль огневой позиции. Едкий запах гари разносился в воздухе. Несмотря на холод, младшему сержанту было жарко. Гимнастерка стала мокрой. Трудно дышалось. Дым ел глаза, но он же и маскировал орудие. В душе у младшего сержанта не оставалось ничего, кроме чувства жгучей, безграничной ненависти к гитлеровцам. Кажется, вместе со снарядами выплескивалась она на врага.
Два танка, пытаясь обойти батарею слева, на мгновение подставили борта. До них не больше 200—300 метров. Орудие вздрагивает, как живое существо, и метким выстрелом прошивает вражескую машину. Вскоре задымила и вторая. Но вот одному «тигру» удалось совсем близко подойти к огневой позиции. Он уже приготовился совершить решающий бросок и раздавить орудие, но Тураев точным выстрелом подбил его.
Внезапно из-за поворота дороги показалась вражеская автомашина с пехотой. Джуракул ударил по ней осколочным. Машина загорелась. Танки, идущие сзади, начали обходить орудие слева. За ними устремились пехотинцы, непрерывно ведя огонь из автоматов. И все же в этих трудных условиях Тураев сбил башню одного танка, а второй поджег.
Рядом с пушкой младшего сержанта начали рваться снаряды. Осколки обожгли ногу. Наскоро перевязав рану, он вновь открыл огонь по танкам. Вот младший сержант увидел, как до взвода автоматчиков ринулись на огневую позицию. Они были уже в 100 метрах от орудия. Считанные секунды потребовались Тураеву, чтобы двумя осколочными снарядами уничтожить прорвавшихся гитлеровцев. Первая атака врага захлебнулась.
Через некоторое время атака возобновилась. Пять тяжелых танков и два бронетранспортера, стреляя на ходу, шли на позицию артиллеристов с двух сторон. Тураев встал у панорамы и приготовился к открытию огня. То скрываясь за деревьями, то вновь появляясь, тяжелые бронированные машины с черными крестами, громыхая, все ближе подходили к высоте. Улучив момент, Джуракул взял на прицел головную и выстрелил. Танк словно уткнулся в неведомую преграду, остановился, попятился назад.
Не уйдешь, гад,
— сквозь зубы процедил наводчик и послал еще снаряд в ненавистный фашистский танк. Вражеская машина окуталась черным дымом, запылала.
В этот момент два «тигра», укрываясь за горящим танком, устремились на орудие Тураева. С другой стороны по артиллеристам открыли огонь бронетранспортеры. Началась настоящая дуэль. Один за другим посылал Джуракул снаряды по врагу. Заряжающий еле успевал заряжать пушку. Вот подбит один «тигр». Двумя следующими снарядами подожжен второй. Повернув ствол орудия, младший сержант ударил по бронетранспортерам. Через несколько секунд, охваченные пламенем, они замерли на месте.
«Устояли. Не прошли фашисты»,
— радостно подумал наводчик.
Он тяжело поднялся от панорамы, повернулся к командиру орудия... И тут же вражеская пуля ударила в левое плечо. По груди потекла кровь, но остановить ее было нечем, да и времени не было. Левая рука, по существу, бездействовала, только пальцы немного шевелились. Отважный артиллерист не оставил поле боя. Стоя на коленях, работая только одной правой рукой, он продолжал стрелять.
Сделав еще несколько выстрелов, Джуракул Тураев, припадая на раненую ногу, бросился в укрытие. Вражеские снаряды рвались так близко, что нельзя было дольше оставаться у орудия. Едва он успел спрыгнуть в окоп, как прямым попаданием снаряда оно было изуродовано. С потерей пушки положение стало критическим. Конечно, можно было отойти. Разветвленная сеть ходов сообщения, правда разрушенных, позволяла это сделать. Но все ли возможности сопротивления исчерпаны? Ведь оставались еще гранаты.
Два танка прорвались на огневую позицию батареи справа. До ближайшего оставалось каких-нибудь 30—40 метров. Тураеву удалось метнуть гранату прямо под гусеницу. Но и подбитый вражеский «тигр» был грозен. Он навел орудие прямо на окоп отважного артиллериста. Сразу же последовал выстрел. Бруствер срезало как бритвой. Еще разрыв — и младшего сержанта завалило землей. Оглушило. На какое-то время он потерял сознание. Но потом пришел в себя.
Впереди все кипело от разрывов. Наша артиллерия ставила плотный огневой заслон. Справа горела машина, которая несколько минут назад чуть не похоронила его. Не в силах преодолеть этот заслон фашистские танки и пехота прекратили атаку и отступили...